– В бордель, Зози… – озорно усмехнулся чернокнижник, но следом всё-таки вспоминал, что у него дела, и мигом осекся. – Но сначала в лавку новоорлеанского алхимика. Диктую адрес… – сверившись с колдовскими картами и погадав пару раз, он начал уже более отчётливо диктовать адрес, что за время его монолога успел смениться три раза, но в конечном итоге Барток всё же получил адрес странствующего алхимика.
– Гррр? – словно переспросив, рыкнул «водитель».
– Ладно, так и быть, лови координаты для навигатора, – всё же смилостивился великий чернокнижник перед старым другом.
Полчаса плутая по старым улочкам Майами и всем его закуткам в попытке отыскать нужный адрес, Барток всё-таки прибыл в нужное место. Крыша ныне заброшенной пожарной части в викторианском стиле была неожиданным местом для базирования лавки новоорлеанского алхимика, что предпочитал странствовать по городу вместе со своим шатром, словно презирая оседлый образ жизни прочих коллег. Шатёр алхимика был в гротескно цирковом стиле и создавал тем самым обманчиво спокойную атмосферу начала «ярмарки», ведь кто не любит ярмарки и цирк? Шатёр алхимика никогда подолгу не задерживался на одном месте. По слухам, мастер боялся расправы из-за некачественного «продукта», но люди всегда тянулись к его «трудам», находя старика то тут, то там. Но Бартоку не были нужны его зелья, лишь пара редких ингредиентов, что есть у любого алхимика, а уже после столь небольшого закупа можно идти и в «нормальную» лавку за более эксклюзивными ингредиентами. Зачем ему был нужен именно этот алхимик? Ностальгия обуяла мышонка, и он, как и все, с лёгкостью поддался её столь соблазнительным порывам. Он знал, как и где отыскать этого мастера, ведь сам когда-то учил одного сорванца магии, пусть он и был бесталанный, но для алхимии много и не надо.
Уверенно шагнув в шатер, чернокнижник тут же крикнул.
– Э-ге-гей, хозяева… Клиент изволит трав купить! – более аристократично продолжил мышонок.
Какая-то пара секунд, и из-под десятка разномастных одеял и подушек появилась фигура сухенького старичка арабской наружности, что с живым интересом в глазах тут же начал изучать очередного «клиента».
– Мастер? – Неверяще распахнулись глаза старика и на них появились слёзы радости. – Мастер… – вновь повторил алхимик, так до конца и не веря своим глазам.
– Полно тебе плакать, Али. Сам уже мастер! – Мышонок тепло улыбнулся старому другу и некогда подмастерью. – И не надоело тебе прятаться из раза в раз? Скачешь по городу, словно кузнечик. Да и сколько лет уже прошло с того момента? – укоризненно хмыкнул Бартоломью. – Подумаешь, ошибся, с кем не бывает. Так что просто возьми на себя ответственность и живи с миром, – всё продолжал напутствовать чернокнижник.
– Я убил целый квартал, мастер… – укоризненно напомнил алхимик. – Меня ж тогда чуть не сожгли на главной площади.
– Говорю же: ошибся, – улыбнулся мышонок. – Если бы ошибся я, то вымер бы весь город. – Его улыбка тут же превратилась в оскал. – Ты всегда был слишком добросердечным, Али, но я здесь не затем чтобы утирать слёзки своему нерадивому ученику, так что перейдём к делу. Мне нужны ингредиенты на зелье голоса. Про скидку для старого мастера, наверное, и сам догадаешься, не мальчик уже, – подмигнул он алхимику.
Мастер алхимик лишь покорно опустил голову в знак безропотного согласия. Спустя пару секунд старик скрылся с головой в каком-то безразмерном мешке, вскоре полностью испарившись в нём. Бартоломью был слегка раздражён и расстроен, что ученик так и не сумел побороть старые раны, но и вытирать сопли за каждым подмастерьем, он тоже не собирался. В его понимании мастер дарил ученику все нужные знания и базовый фундамент для работы, а дальше он уже двигался по жизни сам, ища правильные и не особо пути. Для Бартока всё было иначе, и каждую крупицу знаний он добывал практически с боем. Искал старинные манускрипты в гробницах на севере Китая, грабил тибетские монастыри – и всё ради знаний.
Именно поэтому мышонок и не любил всех этих нытиков. Чего-то хочешь? Так иди и добейся! В его мировосприятии всё было просто: кто хочет, тот делает, а кто не хочет, то и шёл бы он куда подальше. Всего в своей жизни он добился тяжким трудом, и неважно, работая убийцей или уличным актёром. Тяжкий труд сопровождал его весь путь и, лишь обретя магию, он испытал облегчение. Но с каждым новым знанием приходила лишь ещё большая жажда информации. Разумные так устроены, что им всегда чего-нибудь не хватает, уж таков эволюционный механизм, что не даёт им стоят на месте и с удовольствием стагнировать.
Жажда знаний всегда вела многих искателей приключений, учёных и просто авантюристов. Бартоломью так же небезосновательно причислял себя к учёным экспериментаторам, пусть и из области магических конструктов. Он любил информацию, новые знания и учится чему-то новому, а уж когда всё это воплотилось в его магических изысканиях, то мышонок и вовсе ушёл с головой в магию. Но размышления чернокнижника вскоре были прерваны вернувшимся мастером алхимиком, что нёс с собой целую корзину с редкими и не очень ингредиентами, которую он тут же передал «любимому» мастеру.
– Здесь всё как вы и просили… – вновь склонил голову старик.
– Гриб Тальмины? – задумчиво поинтересовался мышонок.
– Подарок, – скупо ответил Али.
– Ведьмачий глаз?
– Для усиления эффекта, – тут же пояснил мастер.
– Собачий корень?
– Также скромный дар моему наставнику для усиления его зелья. Вся эта корзина лишь скромный дар, что я приношу своему учителю, – вежливо улыбнулся алхимик.
– Нельзя быть настолько благодарным… – чернокнижник тут же утёр слезу умиления. – Но я приму твой дар. Не против, если также воспользуюсь твоей алхимической лабораторией? – спокойно поинтересовался мышонок главной целью своего прибытия в лавку ученика, но при этом, не выказывая хоть какой-либо заинтересованности в словах.
– Как вам будет угодно наставник. Вся моя лавка и инструментарий полностью в вашем распоряжении, – учтиво поклонился алхимик.
– Благодарочка, – улыбнулся мышонок и тактично положил в руки мастера тяжёлый кошель с сотней златых дукатов.
Он ценил подобное отношение и уважение со стороны учеников. Так что пара сотен монет была невысокой ценой, а старику приятно, да и по быстрому взору Бартока было понятно, что дела у алхимика шли не ахти и, возможно, он отдал ему последнее. Так что чернокнижник оценил сей жест. Скупо кивнув и с силой в маленьких лапках зажав кошель, он упорхнул до алхимической лаборатории, что состояла из рунического круга, перегонного куба, слегка походившего на самогонный аппарат, и добротного набора прочего инструментария для начинающего алхимика.
Бартоломью хватало и этого для работы, ведь для всех базовых алхимических изысканий вполне себе хватает и обычных ингредиентов с парой добротных инструментов. Ловко почистив все «инструменты» лёгким нагревом магией огня, мышонок тут же переключился на телекинез и начал шустро измельчать все необходимые ингредиенты на разделочной доске. Огромный тесак с лёгкостью гусиного пера ловко парил в воздухе и по приказу чернокнижника тут же срывался в бой, со скоростью промышленного комбайна измельчая всё, что попадётся под его лезвие. Мгновенно нарезая гриб Тальмины кубиками, Бартоломью не забывал и чистить «продукты», тут же сжигая всё лишнее белоснежным огнём пирокинеза. Собачий корень также отправился вслед за грибом для большей продолжительности заложенного эффекта. Нарезая его соломкой, чернокнижник тихо пел на итальянском без какого-либо акцента песню о «Красавице», с которой кто-то прощался. С ведьмачьим глазом было сложнее и пришлось делать порошок на его основе, а затем уже перегонять всё это варево через «аппарат». Потратив ещё какое-то время, мышонок наконец-то добился нужного эффекта и получил необходимую эссенцию.
– Это шедевр, мастер… – практически шёпотом произнёс алхимик, до этого тихо наблюдавший за всем действом.
– Тоже мне скажешь, шедевр. – Чернокнижник улыбнулся. – Просто базовое зелье для помощи другу, правда, готовить его действительно немного запарно. Наверное, поэтому кто-то и называет его сложным, но, как видишь, здесь всё элементарно, – вновь улыбнулся мышонок.
