Фейну весьма убедительным. Не хватало еще вылететь из ордена из-за подобной глупости.
– Да и к тому же, – продолжил Джед, обведя взглядом Фейна и Регга, – вам обоим и так придется вызубрить весь устав от корки до корки, потому что без этих знаний вам никогда не сдать итоговые экзамены.
– Ну, начинается! – Фыркнул Регг, – не успели вступить в орден, как уже над экзаменами надо думать! Дружище, да с тобой свихнуться можно!
Джед Лейнви безразлично покачал головой. Захлопнув книгу, сунул ее подмышку. Захватив миску с недоеденной кашей, встал из-за стола, и, не сказав больше ни слова, направился к выходу из столовой.
– Терпеть не могу таких всезнаек, – сквозь зубы проговорил Регг Сельвис, – думает, что раз начитался этих учебников и различных баек, может считать себя умней нас? Захаживал к нам на ферму как-то один странствующий торговец. Такой ханжа, как и этот. Несколько раз пытался обдурить отца, выдавая какую-то кислятину за акдэзийское вино. В конце концов отец с дядей не вытерпели и задали ему такую трепку, что тот больше и носу к нам не кажет.
Фейн сухо усмехнулся, а затем сказал:
– Но вообще в его словах есть толика правды. Если все настолько серьезно, как он рассказал, то нам все равно придется зубрить этот устав, да и еще десяток учебников в придачу.
– Придется, не придется, – отпарировал Регг, – а эффективней практики все равно ничего нет. Можно хоть годами читать все эти книжонки, но если не будешь применять их в жизни, то это просто бесполезная трата времени.
Регг подался вперед.
– Я полтора месяца зубрил «Садоводство» Гэлдерберга или как его там. Наизусть запомнил весь алгоритм выращивания кративиницы, но, когда на прошлом занятии в саду Мортексиус попросил по запаху из трех растений выбрать кративинцу, я просто замер на месте.
Регг Сильвес развел руки в сторону.
– А потому что книжки тебя к такому не подготовят, – усмехнулся он, – конечно, там есть краткое описание запахов любого растения, но в жизни все работает по-другому.
Фейн утвердительно кивнул, соглашаясь с доводами приятеля.
– Ты абсолютно прав, Регг, – вставая с места, сказал он, – я уверен, что и большая часть магистров ордена тоже с тобой согласится. Но вот только улизнуть от зубрежки учебников тебе это все равно не поможет.
– А-а, да перед кем я тут распинаюсь – отмахнулся Регг, и принялся доедать овсянку.
Фейн прыснул от смеха, и, вышел из-за стола.
– Ладно, увидимся вечером.
Регг пробурчал что-то нечленораздельное, когда Фейн уже шагал в сторону выхода.
Солнце палило немилосердно. Стояла удушающая жара. Архонт Солнечного Копья, Маркос Олуик, откинул со лба вспотевшую прядь волос, и потянулся к кубку с водой.
С арены раздался пронзительный вопль, песок окрасился кровью. Зверь склонился над своей жертвой, принюхался. Переломив человеку хребет, принялся жевать. Толпа заулюлюкала и разразилась неистовыми аплодисментами.
– А ведь какие-то глупцы ставили на этого беднягу, – усмехнулся Кайо Олуик позади, – я не видел еще никого, кто смог бы одолеть грыала на арене.
Маркос оставил замечание сына без ответа. Отхлебнув воды, он принялся сдирать кожуру с апельсина.
На арену тем временем вышло четверо укротителей в шлемах и шипастой броне. Грыал еще доедал свою жертву, когда они принялись оттаскивать его с помощью шестов с раздвоенными наконечниками. Зверь резко вскинул голову, и кинулся на одного из укротителей, но двое других успели вскинуть шесты, и остановили его. Подоспели еще трое укротителей, и общими усилиями они вывели зверя с арены в подтрибунное помещение. Слуги в легких просторных рясах принялись убирать с песка останки обглоданного человека.
– Удивительные твари, – хохотнул Кайо, – надо бы завести себе одного.
– Да брось, Кайо, на что они тебе? – улыбнулся Шерман зек Дорзек, – на мой взгляд, твоим «песчаным властителям» и по сей день нет равных. Моя дочь до сих пор не может забыть экскурсию по твоему зверинцу. Когда Рейла подошла к клетке с этими тварями, она едва не потеряла сознание. А после моего предложения посетить сегодняшние игры, она слегла в постель с внезапным приступом мигрени.
На губах Кайо появилась легкая ухмылка.
– Впрочем, должен признаться, – пробасил Дорзек, – я и сам от одного только вида этих злобных тварюг чуть в штаны не наложил.
Позади Маркоса раздался дружный хохот, сопровадившийся звоном бокалов.
– Ничего страшного, Дорзек, – хохотнул Кайо, – можешь заверить Рейлу, что мои реггиноны хоть и до жути страшные на вид, но чрезвычайно умны. Они никогда не нападут без угрозы для собственной жизни. Стоит мне только раз дать им на нюх любую вещь твоей дочери и сказать, что это «друг», они скорее примутся защищать ее, чем как-то ей навредят.
– Премного благодарен, – Шерман зек Дорзек отсалютовал чашей с виной, и широко улыбнулся, – обязательно ей передам.
Апельсиновый сок брызнул Маркосу прямо на тунику. Он злобно выругался, облизнул пальцы, и окликнул слуг. К нему тут же подбежала молоденькая смуглая хазийка, и потянулась к нему с тряпкой.
– Не надо, я сам, – огрызнулся Маркос, выхватив у нее тряпку, и небрежно махнул в сторону, – уйди отсюда.
Девушка коротко кивнула, и поспешила прочь.
Через пару минут на арену вышла толпа худощавых воинов в набедренных повязках с копьями в руках. Зрители подняли неразборчивый гомон, засыпали бойцов проклятиями и руганью.
– А, вот, кстати, и настал их черед, – с восхищением проговорил Кайо, кивнув на арену.
«Дезертиры, – промелькнуло в голове у Маркоса, – «весьма справедливая смерть для предателей родины. Обезглавливания или повешения недостаточно. На остальных воинов это не производит должного эффекта.»
Как бы Маркос не порицал безумное увлечение сына к выращиванию различной мерзости, он не мог отрицать, что и польза от этого тоже былаю При одной только мысли, что ты можешь оказаться на арене с одной из этих тварей, желание сбежать с поля боя или дезертировать из лагеря становилось куда меньше.
Размышления Маркоса прервал громоподобный рев в дальнем конце арены. Наступила гробовая тишина. Раздался звон поднимающейся решетки.
