— Добрый вечер, господа. — Против обыкновения Сантьяга не вошел в помещение, а возник во главе стола, воспользовавшись магическим порталом. Судя по всему, высший боевой маг Нави был настолько занят, что экономил минуты. — Прошу вас, присаживайтесь.
— Комиссар…
— Добрый вечер…
Однако Сантьяга оборвал нестройный хор ответных приветствий легким движением руки.
— Я благодарен за то, что вы столь быстро откликнулись на мое приглашение.
Учитывая обстоятельства, приглашение имело форму приказа, однако напоминать об этом никто из собравшихся не стал. Из вежливости.
— Заверяю, встреча не займет много времени — у меня слишком много дел. — Сантьяга быстро оглядел присутствующих. — Поверьте, я был бы рад собрать вас по более веселому поводу, однако случилось то, что случилось.
— Хочу еще раз выразить свои соболезнования, комиссар, — угрюмо произнес епископ Треми. — И хочу еще раз сказать, что семья Масан приложит все усилия для поиска убийцы.
— Благодарю вас, Захар, — кивнул Сантьяга. — Я ни секунды не сомневался в вашей преданности.
— Настоящие друзья познаются в беде.
— Согласен.
В совещании принимало участие немного народу, но подобраны участники были тщательно — комиссар вызвал в Цитадель лишь тех, кто мог оказать наиболее эффективную поддержку, ни одного лишнего звена.
Справа от Сантьяги сидел епископ Захар Треми, влиятельный лидер семьи Масан, мрачных ночных охотников. Кровососы были одной из самых проблемных семей Тайного Города, однако в тяжелые времена всегда поддерживали навов. Рядом с Захаром расположился невысокий и худенький Чуя, представитель обитающей в московском Лабиринте семьи Ось. Полудикие бродяги, кочующие в компании гигантских крыс по канализациям и тоннелям метро, знали все тайны подземной столицы и не раз оказывали навам неоценимые услуги. Напротив оса и масана устроились Егор Бесяев, директор «Тиградком», в ведении которой находилась Объединенная Телекоммуникационная Сеть, и шас Карим Томба, известнейший журналист Тайного Города. А еще дальше сидел Виталик Громов, по прозвищу Шизгара, владелец главного сетевого ресурса наемников — сайта «ГоловоРезка».
За свою долгую жизнь Сантьяга завербовал сотни осведомителей, располагал огромной сетью информаторов и помощников, но сейчас ему требовалось больше, гораздо больше. Комиссар планировал поставить под ружье весь Тайный Город и превратить Москву в одну большую сеть, в которой должен запутаться преступник.
— Все вы читали заявление пресс-службы Темного Двора и знаете, что сегодня днем был убит Харуга. — Сантьяга выдержал короткую паузу. — В заявлении было сказано, что расследование продвигается быстрее, чем мы рассчитывали, но в действительности это не так. Я до сих пор не знаю ни имени убийцы, ни его мотив. Я в тупике.
Шизгара тихонько кашлянул — не смог сдержаться, услышав из уст комиссара столь необычное признание. Остальные гости оказались более выдержанными. Захар мрачно кивнул, а Бесяев и Томба в лице не изменились. Чуя тоже, но по другой причине — он с трудом улавливал смысл длинных выступлений.
— Все оставляют следы, комиссар: или на земле, или в прошлом, — протянул Треми. — Уверен, через пару часов мы будем знать о преступнике все.
— Пару часов назад я тоже был в этом уверен, — ровно ответил Сантьяга.
— Вы потеряли надежду?
— Я немножко взбешен.
— И вы немножко торопитесь. — Ответом стал тяжелый взгляд черных навских глаз. Захар выдержал его, после чего вновь кивнул: — Понимаю.
Мало кто в Тайном Городе мог позволить себе затевать с комиссаром подобные беседы в подобный момент, но Треми был не просто союзником, а другом. И он искренне разделял боль Сантьяги.
— У моей торопливости есть причина, — негромко объяснил комиссар. — Когда убийца сообразит, кого он разозлил, он, вполне возможно, покончит с собой. А у меня появилось жгучее желание с ним встретиться.
И с этим тоже все понятно. О том, как именно поступят навы с убийцей Харуги, присутствующие старались не думать, даже Захар признавал, что самые смелые фантазии масанов бледнеют на фоне изобретательности темных.
— Как я уже сказал, в настоящий момент у нас нет достоверной информации о личности убийцы и его мотивах, — вернулся к делам Сантьяга. — А потому мы будем рады любой помощи.
— Все, что угодно, комиссар.
— Если потребуется — первые страницы всех изданий «Тиградком» в вашем распоряжении.
— Нам очень неприятно, что под подозрением оказались челы, и мы приложим все усилия, чтобы как можно быстрее разобраться с этой проблемой, — поддакнул Шизгара.
— Если он придет в Лабиринт, мы его съедим, — пообещал ос.
— Кого? — поднял брови Сантьяга.
— Убийцу! — объяснил Чуя. И гордо добавил: — Никто не смеет трогать Темный Двор!
Осы не отличались сверхъестественной сообразительностью, воспринимали информацию медленнее остальных жителей Тайного Города, и комиссар понял, что под ударом оказались все посещающие Лабиринт челы, включая рабочих и работников метро.
— С вами мы переговорим отдельно, — пообещал нав.
— Со мной? — растерялся ос. — Почему?
— Потому что с вашей стороны присутствует кое-какое недопонимание ситуации.
Захар ухмыльнулся.
— Но… — начал было Чуя.
— Тихо!
Иногда случались моменты, когда знаменитая воспитанность комиссара давала сбой.
— Во-первых, мне нужна информация, — жестко произнес Сантьяга. — Я хочу знать все сплетни и слухи, которые циркулируют по Тайному Городу. Если на глухой окраине в маленьком человском баре в пьяном разговоре прозвучит подозрительная фраза, я хочу ее услышать. Это понятно?
— Да.
— Не проблема.
— Сделаем.
— Мы должны разговаривать с челами? — удивился Чуя.
— Второе, — продолжил комиссар, проигнорировав вопрос оса. — Пресс-служба Темного Двора готовит еще одно заявление: «За любую информацию, которая поможет раскрыть преступление, Великий Дом Навь выплатит сто тысяч». Уверен, это еще больше подстегнет и моих и ваших информаторов.
— Золото все любят, — согласился Карим Томба.
А настоящий шас знал об этой любви значительно больше остальных.
— Я не закончил, — недовольно бросил Сантьяга. — Тот, кто выведет нас на убийцу, получит десять миллионов.
— Без вопросов? — неожиданно спросил Шизгара.
— То есть?
— Предположим, гипотетически, конечно, что у преступника есть сообщник, который, услышав о вашем щедром предложении, пожелает раскаяться. Ну, совесть его замучает и все такое прочее… Предположим, что этот гипотетический сообщник не ожидал, что целью преступления станет нав, и теперь готов искупить свою вину. Как вы с ним поступите?
