— Не вини себя, Тина. Мы обе виноваты.
— Больше всех виноват этот подонок! — Я кивнула на Эввироля. — Он хотел вас убить, государыня, а ему за это даже ничего не будет?
— Будет, — заверил меня Вербоэль. — Я все понял и предлагаю приговорить неблагодарного паразита к смертной казни.
Все двенадцать эльфов, включая Лирин, встали, а это означало полное согласие. Я довольно улыбнулась. То, что сейчас я отправляю на смерть живого эльфа, меня особо не мучило. Я его не заставляла покушаться на кузину. Я только предоставила ему шанс. Кажется, есть такая заповедь — «не искушай», но я и не искушала. Я просто предоставила ему возможность сделать то, о чем он всегда мечтал. Сделать на моих условиях и с выгодой для меня. Теперь королева эльфов мне кое-чем обязана. Надо только правильно воспользоваться этой благодарностью, получить помощь и свалить отсюда по своим делам, а то королевская благодарность — это дело ненадежное. Весьма и весьма. И потом, что я собственно я делаю в этом лесу? В гостях у эльфов хорошо, но дома лучше. У меня там мама, отчим, пятый по счету, может, весточка от мужа меня ждет, или сам муж. Междумирианник я добыла, а за всем остальным я могу и из моего мира отправляться, если так приспичит. Если мне мужа не вернут в самое ближайшее время. Если вернут, тогда я так и быть — не пожелаю голову верховного колдуна на блюде. Впрочем, над этим еще надо поразмыслить.
*****Два человека склоняются над кристаллом.
— Папа, ты что-нибудь видишь?
— Нет, дорогая. Эта тварь теперь у эльфов.
— Как она смогла к ним попасть!? Они не принимают людей!
— Я все чаще думаю, что ты совершила ошибку, дорогая. Ты не должна была помогать этой девчонке, стать волшебницей.
— Я надеялась, что она свернет себе шею!
— Милая моя, она же русская! А с русскими связываться просто нельзя! Они всегда выкидывают что-нибудь невероятное! Что-то, чего от них никто не ожидает! Их к этому приучили. И хорошо приучили. Какое-то время назад жизнь твоей соперницы и правда была под угрозой, но сейчас она вне опасности, и, похоже, очень довольна собой. Ее эмоции так сильны, что я чувствую их даже через защиту эльфов. А как наш пленник?
— Он впал в отчаяние. Он сильно привязан к этой твари. Я сообщу ему, что она некоторое время назад была в опасности. Это поможет мне.
— Иди.
Орланда ан-Криталь выходит из комнаты. Человек склоняется над магическим кристаллом. Спустя несколько секунд над ним возникает изображение Тины.
— Как я понимаю Ника, — вздыхает колдун. — Какая женщина! А как она его любит! Ради любви преодолеть ТАКОЕ! Интересно, способна ли на это Орланда? Сомневаюсь. Она красива, умна, но до Тины ей далеко. Тина совсем другая, их смешно даже сравнивать. Но чем дольше я смотрю на нее, тем больше восхищаюсь. Какая женщина!
Эввироля казнили в то же утро. Я сама не присутствовала на казни, Лирин рассказала, что все было очень простенько. Топор, плаха, палач. Перед смертью Эввироль начал поливать Лирин такими словами, что все убедились в его виновности. Лефроэль тоже навестил меня. И очень обрадовался, застав у меня Лирин. Я деликатно закрыла глаза, чтобы не мешать нежной встрече. Как я их понимаю. Когда мы с мужем встречались даже после одного дня в разлуке, нам было глубоко наплевать на окружающий мир. Наконец я устала ждать и открыла глаза. Эльфы отпрянули друг от друга и уселись напротив меня.
— Чем ты планируешь заниматься? — спросила Лирин.
— Ничем особенным. Мне нужны еще волшебная палочка и талисман. Из чего делать талисман я пока не знаю, а что касается волшебной палочки — я уже придумала. Надо сделать ее из ветки дерева Эстрид.
— Дерева Эстрид!? Ты с ума сошла!? — Лирин смотрела на меня, как на сумасшедшую. Как я ее понимаю.
— Что тут такого? — уточнила я.
— Вот именно, — не понял Лефроэль. — Лирин, объясни мне, ты же знаешь, что я постоянно сбегал с уроков!
— Дерево Эстрид, — объяснила эльфийка, — это дерево, которое выросло в очень необычном месте и в необычное время. Ты знаешь, что такое философский камень?
— Спрашиваешь! Мечта алхимиков! Но пока его никто не получил.
— Ошибаешься. В Междумирианнике сказано, что однажды это все-таки произошло. Потом изобретатель расколол камень и растер в пыль. И высыпал эту пыль на землю. Очень неудачно высыпал. Потому что на том месте кто-то посадил яблоню. Ну и само деревце выросло немного необычным. Его нельзя вырыть, оно дает яблоки, которые могут спасти от смерти, оно очень необычно и обладает зачатками разума. Принадлежит царю Кусману, а этот царь живет в мире Эстрид. Отсюда и название дерева. Кстати, оно прекрасно защищает себя. Последний, кто попытался отломить с него веточку, умер в тот же миг. Говорят о каком-то проклятии, но слухи не подтверждаются. В свое время мы пытались исследовать его, но потерпели неудачу. Это дерево великолепно защищается от заклятий. Кстати говоря, мы кое-что переняли у него, когда пытались огородить наш мир от любителей подслушивать и подглядывать.
— И ты надеешься на удачу? — повернулся ко мне Лефроэль. И протянул руку — пощупать лоб. Я отмахнулась не глядя.
— Нет у меня температуры, я вообще великолепно себя чувствую. Что тебя так удивляет?
— Но ведь есть материал для палочки и попроще? Там перо грифона или василиска, рог ригантуса…
— Есть. Но яблоня Эстрид — это самый крутой материал. А я не должна ограничиваться полумерами. Мне еще с верховным вэари разговаривать, — я непроизвольно постучала крепко сжатым кулаком по ладони. Эльфы покатились со смеху.
— Хорошо, — наконец сказала Лирин. — Если добудешь волшебную палочку, вернешься похвастаться?
— От меня так просто не отделаться, — ухмыльнулась я. — Я к вам еще и с мужем заеду.
— Обязательно! Должна же я видеть ради кого ты идешь на такой риск! Это должен быть просто необыкновенный человек.
— Ты немного ошиблась в формулировке, — поправила я Лирин. — Дело не в необыкновенности и не в какой-то жуткой любви. Дело в том, что Ники — мой муж. Я жуткая собственница. Я могла бы развестись с ним, но теперь это дело принципа. Фиг кто до моего мужа дотронется!
— Бедная Орланда ан-Криталь, — оскалилась Лирин.
— Она не бедная, — показала я зубы. — И я позабочусь, чтобы у нее было одно из самых богатых надгробий во вселенной.
— С удовольствием пришлю цветочки на могилку этой паршивке, — согласилась Лирин.
