— А это, что за штуковина? — Шпарин открыл лежащий на боку приличных размеров светло-коричневый ящик. — Холодильник? А я думал, что у них ничего такого не водится.
— Водится. И телевизоры водятся, и телефоны, и компьютеры. Много чего водится, о чем мы даже и понятия не имеем.
— Мобильников у них нет, — Шпарин рассматривал внутренности холодильника.
— Не беспокойся, есть, другие, гораздо лучше. Они вроде китайцев. Стоит попасть им в руки стоящей вещи, тут же скопируют, переделают и выдадут за свою. Даже улучшат. К примеру — моя «Нива», на которой мы врезались в шлагбаум. Через несколько дней их на Базе появилось три штуки. Кузов почти тот же, а внутри это что-то.
— Ребята шустрые. Пока мне одно понравилось, машинки-то ихние на воде ездят.
— Шустрые, — согласился Миазмов, присоединяясь к Шпарину в изучении содержимого холодильника. — Бывшая «Нива» тоже на воде. Как раз на одной из них я и пытался удрать.
— Запасы впечатляют, поужинать хватит, — констатировал Шпарин. — И выпить есть. Вино. Бутылки не разбились. Видимо спирт профессор не любил. Консервы и фрукты. Незнакомые фрукты мы кушать не будем.
— Зря, вот этот тёмно-синий хорош. Нечто невообразимое по вкусу, как если к сливе добавить малину, ананас и горький шоколад одновременно. Я пробовал.
— Не будем, не хватало проблем еще и с желудком, — Шпарин отверг синий плод и достал из холодильника несколько консервных банок. — Это нам подойдет. «Консервы мясные с рисом». Четыре банки. «Консервы свиные с горохом». Две банки. О! «Языки муфлона в остром соусе». Три банки. И просто консервы овощные. Четыре банки. Производитель… так, кто производитель? «Военно-полевое хозяйство N 17 имени Генерал-Губернатора». На крышках кольца. Открывай. По одной. Сегодня в подземелье пир. Я такой голодный, что сьел бы поросёночка небольшого роста, но без ушей. Остальное растянем, если про нас забудут.
— Теперь вино. Коллекционное! Медали. Да это просто романтика — «Луговой ветерок», «Лесная роса», «Летняя ночь». Но какой циничный набор: тушенка и такое вино!
Шпарин разбросал деревянные панели и извлёк из кучи битой посуды две вилки.
— К сожалению тарелки и бокалы разбиты. Вино будем употреблять из горлышка. Хорошо бы лапки помыть и личико сполоснуть.
Шпарин подошел к умывальнику и покрутил вентили.
— Вода есть, видимо стекает с верхних этажей, не все трубы полопались.
Шпарин разделся по пояс и протянул руки к тонкой струйке воды.
Миазмов изучал спину Шпарина.
— Эти ранения…
— Командировка в одну горную республику. Не люблю вспоминать…
— Извини, — сказал Миазмов.
— Двойник! — с тихой яростью в голосе произнёс Шпарин, сдергивая полотенце с крючка над умывальником. — На фото — вылитый я. Совершенно невероятные совпадения, вплоть до ранений и родинок. Я скоро, выражаясь простыми словами, просто рехнусь от этого удивительного места и обалденных впечатлений, в полном смысле этого слова, которыми уже напичкан по самое «не могу»… Какие были планы, господин Миазмов!
— Забудь про них, — сказал экстрасенс. — В параллельном мире или в другом измерении, — это ещё вопрос, куда мы попали, наши пытливые исследователи непознанного вполне допускают существование двойников.
— Хочешь сказать, что где-то рядом болтается твой двойник.
— Ну, да. Может и не рядом, но скорее всего он есть, — Миазмов умылся, бросил полотенце на диван и уселся в кресло. — Хотелось бы с ним встретиться.
— Также увидеться с женой, — Шпарин взял бутылку вина и стал давить вилкой на пробку, пытаясь протолкнуть её внутрь.
— С чьей женой?
— Со своей, согласно теории о двойниках.
Шпарин справился с первой бутылкой и принялся за вторую.
— Посмотреть на своих детишек, но сделанных чужим мужиком.
Миазмов, осмысливая услышанное, часто заморгал и заёрзал в кресле.
— Так, что в твоей теории изьян, дорогой ты наш колдун в тридесятом колене. Такой вот морально-этический временной конфликт. Но разрешимый. Можно убить двойника, без всякой жалости. Они ведь тут все чокнутые, мочат друг дружку почем зря и чуть ли ни всех, кто попадает к ним в лапы. Как-будто в игры играют. И ничего им за это не бывает, и тебе не будет.
— А тебе?
— И мне.
— Здорово придумал! — расстроился Миазмов.
Шпарин совладал со второй бутылкой и принялся за третью.
— А можно жить всем вместе и давать представления: «Молочные Братья-Близнецы в параненормальном шоу».
— Сам ты ненормальный! — обиделся Миазмов.
— Тогда отзови свою теорию и сразу станет легче.
— Ладно, отзываю. Но всё равно буду думать, чего ты тут наплёл.
Третья пробка не поддавалась.
— Не думай, лучше помоги. Покажи фокус. Покажи, как это делаешь, вытащи пробку. После того, как развалил шкафчик, тебе это раз плюнуть. Может и остальное твоя работа?
— Не буду. У меня стрессовое состояние.
— У всех стрессовое, — поднатужился Шпарин, борясь с пробкой. Пробка подалась, но к его удивлению выскочила вверх.
— Передумал, — захихикал экстрасенс. — У меня лучше получается, когда я злюсь и вообще мои способности после насильственного переселения увеличились во много раз.
— Я запомню, — Шпарин протянул бутылку. — Пробуй. «Летняя ночь». Правда, в подвале.
— Сначала ты, — отказался Миазмов.
— Ладно, — Шпарин сделал несколько глотков. — Неплохо, но крепковато.
— М-м-м… крепковато, — пробуя, согласился экстрасенс.
— Теперь «Луговой ветерок». Прекрасное вино, — Шпарин облизал губы. — Прекрасное…
— Очень хорошее, — подтвердил Миазмов, делая то же самое.
— А это ещё лучше, — передавая бутылку «Лесной росы» экстрасенсу, сказал Шпарин. — Просто восхитительное.
— Восхитительное, — употребив треть бутылки, Миазмов прикрыл глаза.
— Теперь питаться, а то напьемся. Ты, я вижу, опять того, на старые дрожжи. Я раньше и не подозревал, что колдуны лакают спиртное, как обычные люди, полагал профессия не позволяет, — сказал Шпарин, подвигая к себе банку с языками муфлона. — Попробуем язык врага моего. Жаль хлебушка нет.
— Пищеварение не враг народного общения, — вдруг выдал вновь захмелевший экстрасенс, вонзая вилку в банку с овощами. — Удивительный мы народ, стрессоустойчивый. В любой непростой ситуации находим выход и не сдаёмся.
— То-то ты его нашел. За ужин скажем спасибо пропавшему трупу профессора, хоть он меня и чуть не замучил. Интересно, куда они подевались, Древака и сопровождающие его лица?
— Не волнуйся, скоро опять их увидишь, майора и всю камарилью. Только всё будет выглядеть несколько иначе. Может и меня увидишь, не удивляйся, если я тебя не узнаю. Вообще ничему не удивляйся, для тебя же будет лучше.
