— Вы будете пользоваться огнем, Тиберий.
Прокуратор опустил голову, избегая смотреть мне в глаза, затем тяжело вздохнул:
— Но корни деревьев очень дороги, чтобы…
— Разумеется, — перебил его я. — Поэтому для похода вам выдадут специальную горючую смесь. Тиберий, давай сделаем вид, что этого разговора не было. Потому что ты вынуждаешь меня вытащить меч.
В дверь постучались. Я бросил осуждающий взгляд на Тиберия, затем крикнул:
— Входите.
Я очень сильно надеялся, что это мастер по мечам решил проведать меня. Но это оказался Димир. Старик оглядел помещение, непроизвольно скривился от аскетичного вида покоев — он всегда был против того, чтобы убрать мебель и золотые украшения отсюда. Тиберий и я поприветствовали старейшину. Затем дворцовый прокуратор раскланялся и покинул покои.
Я предложил Димиру сесть на единственный стул.
— Владыка, я к вам ненадолго. Не хочу нарушать ваш покой, — сказал он.
— Что-то случилось?
Старейшина вскинул руки:
— Нет! Конечно, нет. Я по небольшому делу.
— Давай тогда продолжим разговор в коридоре. Мне надо попросить слуг приготовить покои для детей Тиберия.
Димир часто-часто закивал.
Мы вышли в коридор. Проход был узким, здесь всегда гулял сквозняк. На стенах висели металлические светильники, украшенные блестящими кристаллами. Жар-камни ярко освещали коридор, не давая тьме расползтись даже в углах. От них тянулся кверху черный язык копоти.
— Владыка, — начал старейшина, — нам необходимо спуститься в Юменту. Вы должны показать людям, что помните о них в эти трудные времена.
Я пожал плечами. Мысли были заняты предстоящей экспедицией. Необходимо всё просчитать, чтобы не лишиться людей. Экипировка, вода, жир, огонь… Ни один палангай не должен умереть в пустыне. Жаль, что жар-камни не работали за стенами Венерандума. Старейшины пытались дать этому объяснение, однако их теории строились на мифах и легендах прошлого.
— Лжепророки будут действовать быстро, — продолжал Димир. — Нам необходимо просчитывать на несколько ходов вперед. Сейчас в Юменте начнется битва за души горожан. Вы не должны позволить…
— Я понял.
Из правого прохода вышли двое слуг в белых тогах — мужчина и женщина. Увидев нас, они упали на колени и принялись читать молитвы о бессмертии души. Димир проигнорировал их, я же подошел к ним, приказал убрать одежду в моих покоях. Слуги расплылись в довольных улыбках и засеменили в другой конец коридора.
— Они любят вас, — довольно сказал Димир.
Я кивнул:
— Знаю.
— Так вы отправитесь в Юменту? — не унимался он.
— Разумеется. Как только отправлю Тиберия, так сразу спущусь в Подземный Город.
— Мудрое решение.
Мы направились к большому проходу. Из глубин замка послушались возбужденные разговоры слуг. Десятки ног шаркали, щелкали пряжки, звенела посуда. Старейшина Димир тяжело вздохнул.
— Как Квинт? — спросил я, решив сменить тему для разговора.
— Вы, Владыка, перебили ему плечевую кость. К тому же он потерял много крови, пока мы перевязывали рану. Боюсь, министр не скоро оклемается. Если вообще оклемается.
Я кивнул:
— Он это заслужил.
Димир вздрогнул.
— Боюсь, вы правы, Ваше Высочество, — сказал он. — Министр забыл свое место. Но стоит отметить, что многие в этом замке позволяют себе разговаривать с вами как с равным. После того, как один из них получил по заслугам, другие буду держать язык за зубами.
Ощутив что-то вроде удушья, я остановился и сложил руки перед грудью. Совесть не давала покоя. Я чувствовал вину из-за случившегося. Все-таки нельзя было позволять ярости брать верх над разумом. К тому же сейчас по всему Мезармоуту разлетятся слухи о том, как Безымянный Король тяжело ранил невиновного человека.
— Квинт еще мне нужен, — сказал я. — Димир, друг мой, отправь министра на лечение в астулу старейшин. Пусть ваши лучшие лекари займутся им. Необходимо поставить его на ноги хотя бы за один менсе. Объясни ему, что случившееся — недоразумение. Дай, если потребуется, Квинту золотые монеты. Найди красивую девушку. Но не забывай: он должен раскаиваться за свой проступок. Если такое повторится вновь, то я отрублю ему голову.
Старейшина кивнул.
До конца коридора мы шли в тишине.
Венерандум, особняк королевского прокуратора
Небо утопало во тьме, несмотря на то, что пылал в самом зените Огненный Шар. Тиберий пытался найти хотя бы одну звезду, однако чернота была плотной, практически осязаемой — вытяни руку и коснешься её. Сердце отчаянно ёкало, а от страха по спине продирал мороз. Ужас парализовал тело. Чем больше Тиберий смотрел на небо, тем сильнее затуманивало разум.
«Я хочу домой».
Он с трудом огляделся. Вокруг простиралась ледяная пустыня. Куда ни глянь, бородавками торчали сугробы. Вдали виднелись хребты каменных гор, верхушки которых засыпало снегом. Вот только даже случайно брошенный на них взгляд заставляло всё внутри Тиберия сжаться. Чувство одиночества придавило каменной плитой.
«Где я? Где люди?»
Он прислушался. Что-то было не так. Его поразила царившая в пустыне тишина. Ни криков палангаев, ни звона мечей, ни хруста полозьев свежевыпавшим снегом. Странно и жутко. Казалось, Огненный Шар следил за каждым его шагом. Тиберий сглотнул и опустил голову, стараясь не смотреть на небо. Надо понять, где он оказался. И всего лишь. Наверняка за ним уже отправили помощь.
Помощь?
Он попробовал вспомнить события вчерашнего анимама, однако ничего не получилось. Мысли вязли в сумбуре происходящего. Догадка мельтешила где-то на задворках сознания и ухватить её было делом крайне сложным. Практически невозможным. Тиберий коснулся сначала своих ножен, затем дотронулся до холодного эфеса длинного меча. Он не любил гладиусы из-за слабого металла и плохой балансировки.
Вытащить оружие или не стоит?
На звуки могли сбежаться твари из ледяной пустыни. Тиберий нахмурился. Дыхание участилось. Изо рта с хрипами вырывались плотные облачка, в воздухе звенели крохотные льдинки. Не волноваться. Всё хорошо. Ничего плохого не может произойти. В конце концов…
Зигзаг красной молнии разорвал чернильное небо. Страшный грохот прокатился по ледяной пустыне. Обезумев от страха, Тиберий вытащил из ножен меч. Лезвие противно блеснуло на солнце.
«Я не умру. Только не сейчас. У меня дети».
Грохот повторился, земля под ногами задрожала так сильно, что Тиберий не удержался и рухнул. Затем горы вдали извергнули из себя какую-то красно-зеленую вязкую жидкость. Из Огненного Шара ударил в ледяную пустыню луч ослепительно белого света. Крича от ужаса, Тиберий выставил перед собой меч. Вдруг снег вокруг него начал багроветь, словно по нему потекла человеческая кровь. Раздался треск.
