Малфой несколько раз пытался напакостить – кинуть в котел Эри какую-нибудь незапланированную гадость, толкнуть под руку. Но ему ни разу не удавалось застать ее врасплох, к тому же помогал напарник. И Рон, и Невилл быстро сообразили: лучшее, что они могут делать – заслонять работающую Поттер от малфоевских поползновений. Зато она иногда успевала тихо прошептать ему что-то оскорбительное. Смешки Уизли и Лонгботтома, которые сами не вмешивались, еще больше выводили слизеринца из себя. Эри наслаждалась жизнью: зелья ей зачитывали почти всегда, Малфой краснел и дергался, Рон с Невом веселились от души. Жизнь была прекрасна.
Но все хорошее рано или поздно заканчивается.
***
– Итак, первокурсники! Встаньте около метлы, поднимите правую руку и скажите: «Вверх!» – мадам Хуч, маленькая, похожая на ястреба женщина, прохаживалась между школьниками.
Метлы взлетели в воздух – у всех, кроме Эри, Гермионы и Невилла. Среди слизеринцев раздались смешки. На лице Малфоя было написано настоящее счастье.
Мадам Хуч подошла ближе:
– Постарайтесь как следует! Призовите ее себе в ладонь! Ну же!
Метла Гермионы робко задергала древком, учительница одобрительно хмыкнула. Рон повернулся к Эри и тихо сказал:
– Ты просто вообрази, что она уже у тебя в руке. Закрой глаза и представь. Ручка уже в ладони, вот это теплое отполированное дерево… получилось!
Эри удивленно открыла глаза, когда в ладонь что-то ткнулось. Подхватила метлу, встретилась глазами с таким же удивленным Невиллом. Улыбнулась Рону.
– Пять баллов Гриффиндору за педагогические способности мистера Уизли! – одобрительно сказала мадам Хуч. – А теперь все оседлали метлы, и по свистку оттолкнулись, поднялись вверх на несколько футов! И… начали!
Невилл взлетел – так вылетает пробка из бутылки с шампанским. Учительница звала его, но он не мог справиться с метлой. Через несколько секунд он свалился с огромной высоты, и испуганная мадам Хуч кинулась к нему.
– Сломано запястье, – облегченно сказала она. – Пойдем, дорогой, я отведу тебя в больничное крыло. Всем стоять смирно! И не смейте прикасаться к метлам, а то вылетите из школы быстрее, чем скажете слово «квиддич»!
Эри стояла, прижимая свою метлу к груди, глядя на побелевшие пальцы. Ее мутило. Сквозь звон в ушах она слышала, как слизеринцы смеются над Невиллом, но даже не могла открыть рот, чтобы защитить его. Ученики двух факультетов переругивались до тех пор, пока Малфой не схватил Напоминатель, подаренный Невиллу бабушкой, а Рон, с искаженным от злости лицом, не потребовал его вернуть.
– Попробуй, отними, Уизли, – издевательски протянул слизеринец.
Поттер почувствовала, что пора вмешаться, иначе будет драка. Она подошла ближе, подняла голову, стараясь заглянуть Малфою в глаза, и очень тихо сказала:
– Пожалуйста, верни нам это.
– Полукровка, ты меня просишь? – Слизеринец явно наслаждался ситуацией, подбрасывая красный шарик перед собой. – Если ты попросишь хорошенько…
Левая ладонь Эри метнулась вперед, она схватила Напоминатель прямо из под носа у Малфоя и отскочила назад. Улыбнулась, стараясь вложить в улыбку весь свой яд:
– Спа-а-сибо, Дракусик.
Парвати Патил засмеялась первая, остальные подхватили. Факультет Гриффиндор переводил взгляды с покрасневшего Малфоя на ухмыляющуюся Поттер и хохотал. Слизеринцы угрюмо молчали.
Когда вернулась мадам Хуч, красно-золотые и зелено-серебряные привычно переругивались. Эри не участвовала: отдав Напоминатель Гермионе, она отошла подальше от всех, держа метлу в руках, как опасную змею, и стараясь успокоиться.
– С молодым человеком все в порядке, завтра он будет здоров. А теперь еще раз. Все сели на метлы, оттолкнулись, взлетели… Так. Хорошо. Теперь приземлились. Отлично. А теперь еще раз, и можно повыше… отлично! Гм… мисс Поттер, что это с вами?
Малфой завис практически над Эри, со злорадным любопытством глядя на гриффиндорку. Все без исключения уже были в воздухе – даже напряженная, как под Петрификусом, Грейнджер. А Гарриет Поттер висела на высоте меньше своего роста, и подниматься не собиралась
– Что это за полеты над самой землей, Поттер? Я сказала, поднимайтесь выше! Вы же ногами траву задеваете!
– Тут нет травы, – буркнула Эри.
– Три фута над землей! Вы издеваетесь надо мной, Поттер!
– Я не могу, мадам Хуч.
– Да в чем же дело… прикажите метле подняться выше!
Рядом маячил Рон с обеспокоенным лицом, но Эри покачала головой. Постаралась сосредоточиться, собраться… но один вид ее черных туфель, болтающихся в воздухе, вызывал панику.
– Я не могу, мадам Хуч!
– Поттер… я не понимаю, – учительница сама села на метлу, приблизилась к Эри, взяла ее за руку, оторвав от древка метлы. Пальцы девочки были холодными и влажными. – Давайте, я помогу вам подняться. Ну же, вверх!
Она поднялась выше, продолжая тянуть ее за руку. Эри мельком взглянула вниз и позеленела. С неожиданной силой она вырвала кисть из руки учительницы, обхватила метлу обеими руками и ногами и выкрикнула в голос:
– Я не могу, мадам Хуч! Я просто не могу!
Через секунду метла опустилась ниже, и гриффиндорка не соскочила – свалилась с нее, осела мешком, и осталась на земле.
– Поттер, я не понимаю, – учительница оказалась рядом. – Как же… ваш отец… вы что, боитесь высоты?!
– Нет, мадам Хуч! Я просто не-мо-гу!
– Страх высоты у дочери Джеймса Поттера, ну надо же, – преподаватель Полетов была очень расстроена. – Ну… посмотрим, что с этим можно сделать.
– Потти боится высоты. Посмотрите на нее – она сейчас упадет в обморок! Потти-трусиха! Что ты делаешь в Гриффиндоре, дрожащая мышь?
– Мистер Малфой! Некрасиво издеваться над физическими недостатками… то есть, над болезнями… в общем, пять баллов со Слизерина. Мисс Поттер, отпустите метлу. Я уже поняла, что вы сегодня летать не будете. Надо подумать, что с вами делать, иначе вы не сдадите зачет в конце года. Можете идти в свою гостиную, для вас урок закончен.
«Черт. А я так надеялась, что справлюсь. Он же мне теперь прохода не даст!»
***
– Когда ты говорила, что не любишь высоту, я никак не мог представить, что все настолько серьезно, – Рон расхаживал по палате, в которой лежал Невилл. После окончания урока они с Гермионой нашли Эри тут. В гостиной Гриффиндора ее немедленно начали спрашивать, что это она прогуливает Полеты, ведь ее отец… и так далее. Девочка сбежала к Невиллу, который, напоенный Костеростом, лежал в отдельной палате. Медсестра, мадам Помфри позволила ей посидеть с ним, а потом впустила остальных. И начался тот самый разговор, который она предчувствовала со дня, когда увидела в расписании графу «Полеты».
