«Черт. А я так надеялась, что справлюсь. Он же мне теперь прохода не даст!»
***
– Когда ты говорила, что не любишь высоту, я никак не мог представить, что все настолько серьезно, – Рон расхаживал по палате, в которой лежал Невилл. После окончания урока они с Гермионой нашли Эри тут. В гостиной Гриффиндора ее немедленно начали спрашивать, что это она прогуливает Полеты, ведь ее отец… и так далее. Девочка сбежала к Невиллу, который, напоенный Костеростом, лежал в отдельной палате. Медсестра, мадам Помфри позволила ей посидеть с ним, а потом впустила остальных. И начался тот самый разговор, который она предчувствовала со дня, когда увидела в расписании графу «Полеты».
– Да ничего серьезного. Кто угодно не любит высоты. Подумаешь.
– Среди магов такое встречается очень редко, – вздохнул Рон. – Как же так вышло?
– Это из-за м-меня, Эри? – неуверенно спросил Невилл. – Ты испугалась так из-за того, что я упал?
– Нет, я и раньше… эээ… недолюбливала высоту.
– Скажи уж – боялась. Акрофобия, страх высоты. Это лечится у психоаналитика.
– Грейнджер! Да ну тебя с умными словами! Эри, а почему так?
– Нипочему.
– Т-так не бывает, – подал голос Невилл. – Т-ты когда-то падала с высоты? З-знаешь, мои родные боялись, что я с-сквиб. Они все время пытались п-пробудить во мне магию. Прадедушка Алджи выбросил меня в окно, а я взлетел. Все были так рады! В-вот с тех пор я тоже… недолюбливаю высоту.
Эри подскочила на месте:
– Выбросил тебя в окно?! Вот скотина! Да как он посмел?! Сколько тебе было?
– В-восемь. Но он же собирался подхватить меня Левиосой у самой земли. А я сам справился.
– Все равно! Ты же мог забыть о том, что он тебя страхует, пока летел вниз. Когда она приближается, – она задохнулась, потом продолжила, – ни о чем не думаешь.
– Ты падала с высоты? – сообразила Гермиона. – Когда это было?
– П-пять лет н-назад, – Эри заметила, что стала заикаться, как Невилл. Вдохнула поглубже, стараясь успокоиться, подумала истерично «только не заплакать!», и продолжила:
– У меня тогда тоже в первый раз стихийная магия заработала. Я даже ни одной кости не сломала, только синяки были. Но это очень с-страшно.
– А как же ты в гриффиндорской башне живешь? – Рон уставился на нее с удивлением.
– Я же не сижу на подоконнике!
– И на Астрономии к краю не подходишь, и движущихся лестниц избегаешь, – Рон растерянно глядел на нее. – А мы и не догадывались…
– Я и хотела, чтобы не догадывались. Это очень противно – бояться. И Малфой мне прохода не даст.
– Да ну его, Малфоя, – Рон небрежно махнул рукой. – Я ему нос сломаю, если будет издеваться. Без всякой магии. Меня больше беспокоит, что ты так… трясешься.
– Я не трясусь! – возмутилась Эри. – И вообще, я не боюсь высоты. Это просто физиологическая реакция.
– Эр, меньше с Грейнджер общайся, опять длинные слова? Ладно, я тебя буду учить летать. Каждый урок немножко поднимать метлу, на несколько дюймов каждый раз. Или вместе попробуем, на одной метле, ты за мной. Как тебе идея?
Она покачала головой:
– Ты хочешь, чтобы я действительно свалилась в обморок? Нет. Не получится.
– Пока не попробуем, не узнаем. Тебе же самой это не нравится, ну, такая слабость. Верно?
– А еще есть такой способ лечения фобий, у маглов, – заставлять человека понемножку преодолевать ее. Например, если человек боится толпы, то сначала его просят говорить с двумя, потом с тремя, потом перед классом выступить, а потом можно и в большом зале речь произносить. И насчет высоты также, – ободряюще сказала Гермиона.
– Вот видишь! – обрадовался Рон. – Все получится.
– А для н-начала – будем вместе учиться летать, я ведь тоже боюсь, – улыбнулся Невилл.
Эри посмотрела на их вдохновленные лица – и кивнула.
«В чем дело? В чем дело, не понимаю? Я думала, меня уважать перестанут. Такая глупая слабость. А они, наоборот, радуются, помогать готовы. Но не жалеют, жалость я нюхом чувствую. Не жалеют, а со-чувст-ву-ют! И как будто лучше относиться стали.
Как странно. Это значит, чтобы тебя любили – надо быть слабой?
А разве я хочу, чтобы меня любили? Я ведь уже решила, давным-давно, что любви никакой нет, есть только взаимоиспользование. Вот… использую. Но почему они вправду хотят мне помочь? Преодолеть эту слабость?
Не понимаю».
***
Оливер Вуд, капитан квиддичной команды, был очень огорчен:
– Мы так надеялись, Поттер. После Чарли Уизли приличного ловца у нас не было. Сейчас это Лисон, но она не слишком хороша, и сама это знает. Конечно, первокурсников в команду не берут, но я рассчитывал, что ты будешь тренироваться с нами, а со следующего года займешь место в команде. А ты вот так…
– Ну, извини. Я не виновата, – Эри разглядывала свои ногти. Ей казалось, что в гриффиндорской гостиной все прислушиваются к этому разговору – высокий пятикурсник даже голос не понизил. Все уже были в курсе сегодняшнего позора Девочки-Которая-Боится-Летать.
– Мы будем тренироваться вместе, и Эри скоро научится нормально держаться на метле, – сказал Рон. Первокурсники делали уроки вместе, и Гермиона, Рон и Невилл не собирались расходиться во время этого неприятного разговора. Сама Поттер не знала, чего ей хочется больше – чтобы они ушли (позор лучше переживать одной) или остались (чувствовать молчаливую поддержку было приятно).
– Даже если она и научится, ловцом вроде Джеймса Поттера уже не станет, – тоскливо вздохнул Вуд.
– Невежливо говорить о присутствующем человеке в третьем лице, – холодно сказала Гермиона.
– И д-даже если Эри не станет ловцом, это не повод так себя вести. Она ничего тебе н-не должна.
Рон моргнул; в его насквозь проквиддиченной голове такая мысль явно не помещалась. Но он тоже своих не бросал, и отважно добавил:
– Вот именно. Это Гарриет, а не Джеймс Поттер. У нее куча других достоинств.
– Как минимум, – вставила повеселевшая Эри, – я вам тут с Волдемортом разобралась. Что такое поймать снитч по сравнению с этим?!
Глава 4. Гриффиндорский квартет.
Похоже, Эриных шуток волшебники не понимали. О том, что Девочка-Которая-Выжила бравирует своей победой над Тем-Кого-Нельзя-Называть, Вуд рассказал, кажется, всем – даже Миссис Норрис. Не зря кошка последнее время так на нее фыркала.
– Твое чувство юмора не подходит для Гриффиндора, – резюмировала Гермиона, когда первокурсники в очередной раз отбились от хаффлпаффцев, жаждущих автограф и рассказ «Как я Волдеморта укокошила». – Оно у тебя какое-то слизеринское.
– Но-но! Не хочу иметь в себе ничего слизеринского. Хочу быть настоящей гриффиндоркой. – «Блин, что это я говорю? Я же не думаю так на самом деле?.».
