— Действительно… — отозвалась Халифа. — Может, они ждут в багажном отделении?..
Рядом возникла чья-то фигура.
— Господин Баранди, госпожа Дасэби?
— Да.
— С приездом. Прошу вас, идемте, — невысокий мужчина взял у них из рук сумки. — Машина ждет.
— Как, мы поедем на машине? — удивился Селим. — Странно… А вы что, один?
— А вы ожидали целый эскорт? — насмешливо поинтересовался встречающий. Халифа нахмурилась — ей не понравилось, как водитель с ними разговаривает.
— Идемте быстрее. Вас уже заждались.
* * *
Кемаль Баранди, Мохаммед, Азира и Мустафа долго стояли у багажного отделения, но дети так и не появились.
— Может, они без багажа? — предположила встревоженная мать Халифы. — Приехали на несколько дней — какие там вещи?
— Они могли догадаться, что мы будем ждать здесь, — пробормотал Мохаммед. — Мустафа, обойди вокзал. Мы подождем.
После возвращения начальника охраны все не на шутку забеспокоились.
— Их нигде нет. Я узнал — они действительно прилетели этим рейсом. Может, поехали домой сами?
Все вышли на стоянку и, к счастью, один из скучающих в своей машине таксистов вспомнил:
— Да-да, были юноша и девушка в традиционной одежде. Без багажа, с небольшими сумками. Их встретил водитель.
— Такси?
— Нет, лимузин. Минут пятнадцать, как уехали.
На плечо Мохаммеда сел незнакомый белый голубь. Турок снял с его лапы скрученную трубочкой записку, прочитал и, резко выдохнув сквозь сжатые зубы, передал пергамент Мустафе. Быстро пробежав послание глазами, телохранитель в ярости воскликнул:
— Подлый шайтан!
* * *
Халифа открыла глаза и потянулась, ворочая затекшей шеей. Машина быстро мчалась по трассе. Невыспавшийся в самолете Селим продолжал дремать, а Халифу почему-то начало одолевать смутное беспокойство. За густо тонированными стеклами почти ничего не было видно, но эта дорога вела явно не в Эскишехир.
— Вы что, обоих нас везете в Эдирне? — обратилась она к водителю.
— Простите, ханым, что вы сказали?
— Меня должны были встречать мои родители, отдельно от Селима.
— Не знаю, уважаемая, мне велели — я встретил.
Услышав свое имя, парень проснулся.
— Что случилось?
Халифа склонилась к нему и смущенно прошептала:
— Кажется, ваш водитель везет меня к вам.
— Ммм… наш? Это не наш… меня к вам в поместье провожал сам отец, он и должен был встретить… — пока говорил, Селим продрал глаза и теперь недоуменно моргал, прогоняя остатки сна.
Беспокойство девушки переросло в отчаянную тревогу. И тут вдруг четко оформилось подозрение…
— Не могли бы мы вернуться в Стамбул, в аэропорт? — спросила она.
— Зачем? — отозвался водитель.
— Ээ… Мы же забыли взять багаж! — нашлась она. — Мои чемоданы…
Водитель помолчал немного, потом нарочито весело воскликнул:
— О, не волнуйтесь, ханым, ваши чемоданы давно лежат в багажнике. Я сам получил их, как только вы прилетели.
Селим изумленно воззрился на свою невесту. "Чемоданы?" — беззвучно, одними губами, спросил он. Девушка нервно сжала его руку, качая головой. Кажется, он понял. Сонливость как ветром сдуло.
— Остановите машину, — потребовал юноша. — Госпоже Дасэби дурно.
— Потерпите! — неожиданно резко ответил водитель. — Скоро приедем.
— Остановите, сказано вам! — Селим подергал ручку двери. Заблокирована.
— Сейчас же откройте двери! — возмутилась Халифа. Проклятье, палочки — в сумках, а сумки — на переднем сиденье.
— Да вы что, ханым, прыгать собрались? — водитель уже не церемонился, поняв, что они его раскусили. — Не торопите события, мы уже почти приехали. Вас ждет теплая встреча.
Сердце Халифы заколотилось чуть ли не вдвое быстрее. Она почувствовала хорошо знакомый всплеск силы.
— ТОРМОЗИ НЕМЕДЛЕННО!!! — яростно заорала девушка. Селим дернулся — у него заложило уши. Но водителю было гораздо хуже. Из сумок на соседнем кресле вырвались снопы искр, ярко-синий разряд ударил в приборную панель. Ветровое стекло покрылось сеткой трещин. Двигатель заглох, а лимузин занесло. Похититель завопил, отдернул руки от обжигающего искрами руля, а ноги — от педалей. Машина резко дернулась и слетела с шоссе. Проехав несколько тряских метров по неровной земле, она с хрустом врезалась в густые лавровые заросли за обочиной.
Водитель сильно ударился головой и злобно выругался. Селим перебрался вперед и схватил его за шею.
— Открой двери!
Тот вырвался из его рук и выбрался наружу. Селим перелез на переднее сиденье и схватил свою прожженную сумку.
— Дай мне и мою палочку, — попросила его Халифа.
— Сейчас, — пробормотал юноша, сражаясь с непослушной застежкой. — Эти маггловские вещи…
Внезапно передняя дверь с пассажирской стороны открылась и чья-то рука выхватила у него обе сумки.
— Ну нет, так не пойдет! — раздался голос, от которого у Халифы кровь застыла в жилах.
С другой стороны кто-то схватил Селима и выволок его наружу. Вместо него появился незнакомый человек, который разблокировал двери.
— Выходи, — сказал он. — Приехали.
Ему не пришлось говорить дважды — Халифа толкнула дверь и выскочила наружу. И ее тут же поймали знакомые ледяные руки.
— Здравствуй, любовь моя…
* * *
Взгляду девушки предстала белокаменная стена, ограждавшая уже знакомое поместье князя в Эрегли. Машина въехала в кусты за двести метров от пункта своего назначения.
— Пусти, негодяй! — взвизгнула Халифа, вырываясь из цепкой хватки. После короткой вспышки она все еще была на взводе. — Ты опять взялся за старое!
— Я рад, что вы решили заглянуть, — с издевкой произнес Исмаил.
— Ты привез меня сюда же, в тот же самый дом, — язвительно фыркнула она. — Что, с фантазией плохо стало? Или обнищал?
Исмаил скривился.
— Жизнь в Англии оказывает на тебя дурное влияние. Раньше ты была гораздо скромнее.
— Раньше я тебя боялась. А теперь нет. Меня снова найдут, а тебя убьют, подлец! — последнее слово она с упоением выплюнула ему в лицо.
Князь сделал знак, и слуги поволокли пленников во дворец. Халифа продолжала оскорблять его:
— Ублюдок! Недоносок! Жалкая мразь!
— Кричи, кричи… — с видимым спокойствием произнес Исмаил, хотя ноздри его подрагивали. — Тебя здесь никто не услышит. И искать здесь второй раз никто не будет. Дворец еще до конца не отремонтирован. Твой папаша разгромил его как следует.
Халифа торжествующе улыбнулась. Знал бы он, кто разгромил его на самом деле…
Пожалуй, впервые она порадовалась своей проклятой разрушительной силе. Это придало ей смелости.
