— Чушь! Где погром, нападавший, следы драки…
— Труп в спальне, — флегматично ответил Корин, невозмутимо левитируя початую бутыль. Судя по тому, что летела она неровно, маг по-прежнему чувствовал себя преотвратно.
Мы с Нэльвё наперегонки рванули к распахнутой двери. В проеме образовалась давка — каждый стремился попасть в комнату первым — и, потолкавшись, кубарем ввалились в нее.
— Ну, все, как заказывал, — слабо улыбнулся я. — И следы борьбы, и… хм… нападавший…
Я приврал: никакой борьбы не было. Корин отбросил нападавшего к стене, и на этом все закончилось.
Вернее, нападавшую.
Она врезалась спиной в картину. Часть рамы обрушилась вместе с ней, часть повисла изломанным, вывихнутым крылом с торчащими суставами-щепками и перьями-лохмотьями холста. Девушка лежала на полу, раскинув руки, в причудливом окружении щепок и деревянных обломков. Правильный овал лица, мраморная кожа с природным румянцем, губы, слегка приоткрыты в болезненном вздохе, невыразительные скулы, пушистые светло-русые, мышиного цвета волосы, мягкость, податливость черт…
Человек. С малой примесью аэльвской крови, но человек.
Девушка казалась бы живой, прилегший отдохнуть, если бы не тонкая струйка крови.
Первым от шока оправился Нэльвё, присев рядом с несчастной и деловито прощупав пульс.
— Да она жива! — возмутился thas-Elv'inor секундой позже, равнодушно отбрасывая руку. И скомандовал: — Помоги перенести ее на кровать!
Мы кое-как разместили пострадавшую в ворохе одеял и подушек. Нэльвё тут же приступил к дотошному обследованию. Мне это быстро наскучило, и, выпытав, что девушка отделалась ссадиной на затылке и прокушенной губой, вернулся в гостиную.
Корин, по-прежнему сидя в кресле и зябко кутаясь в халат, мелкими глотками допивал бокал вина. Сейчас он выглядел намного лучше: руки перестали дрожать, в глазах появилось осмысленное выражение.
— Кто эта девушка? — спросил я, присаживаясь в соседнее кресло и с наслаждением вытягивая уставшие ноги. Корин жестом предложил мне вина. Я покачал головой.
— Полусладкое, — слабо пояснил он. Я, поколебавшись с минуту, согласился.
Маг, жестом бывалого фокусника извлек бокал прямо из воздуха и, водрузив на притулившийся между креслицами столик, наполовину наполнил его тягучим, переливающимся, словно граненый рубин, напитком.
Я едва пригубил вино. Оно расцвело на языке сладким букетом спелого южного винограда с нежными вкраплениями фруктовых ноток. Оценив напиток по достоинству, я сделал уже нормальный глоток, не торопя Корина с ответом. И не зря. Выпив еще немного, он заговорил сам.
— Девушка, о которой я рассказывал сегодня, Нэрисса… это она.
Повисла неловкая пауза. Я деликатно кашлянул, не зная, что и сказать.
Корин залпом допил бокал и потянулся к бутылке.
— Она жива! — спохватился я, поняв, наконец, в чем причина Кориновой скорби.
Бутылка чуть не выпала из его вновь задрожавших рук:
— Как?! — воскликнул он, и почти сразу стушевался. — Но, наверное, покалечена…
— С ней все в порядке, Корин, — стараясь быть убедительным, заверил его я. — Ну, почти. Мелочи по сравнению с тем проклятием, которым она щедро тебя одарила.
— Даже если так… — Корин, так и не наполнив бокал, схватился за голову и уткнулся лицом в колени. — Все равно я ударил ее, причинил боль!
— Полагаю, она желала того же, — резонно заметил я. — Только для тебя.
Глаза Корина зло полыхнули, а я запоздало прикусил язык. Не подходит логика для утешения, не подходит! А я все никак этого не запомню.
— Она пришла не за тем, чтобы причинить мне вред, — сдавленно, словно что-то мешало ему говорить, выдавил из себя Корин.
— А зачем? — недоумевал я.
— Мне кажется… она пришла снять проклятье, — совсем несчастным голосом проговорил маг.
Мои брови поползли вверх.
— Тогда зачем ты…
— Я понял это только сейчас.
— Так что здесь произошло? — спросил выходящий из спальни Нэльвё. Кошка путалась в ногах и грозила с минуты на минуту заработать еще один пинок.
— Мне снился сон. Какой-то липкий, отвратительный кошмар. Не уверен, что там вообще мелькало что-то отчетливое, но ощущение ужаса, притаившегося в ночной мгле, заполонило всего меня. А потом… прикосновение вырвало меня из сна. Легкое, нежное, ласковое. Но тогда мне показалось, что сама тьма набросилась на меня, вцепилась в незащищенное, открытое горло… Я ударил, еще толком не проснувшись; ничем конкретным, просто сгустком страха, ненависти, чистой силы. Когда очнулся, вскочил — увидел ее, распластанную на полу, в крови…
— Ну-у, крови там почти не было, — фыркнул я.
— …бросился прочь, лихорадочно включая свет во всем доме. Меня трясло от пережитого ужаса — и от осознания того, что я убил ее. Я хотел выпить, напиться, но не мог заставить себя сделать и глоток вина. А потом я… не помню… смотрел в камин, ни о чем не думал и… кстати — вдруг спохватился он, высказавшись и немного оправившись от пережитого. — А вы что здесь делаете?
— Ты не догадался? — иронично спросил Нэльвё. — Это очевидно, коль уж заклинание жриц Льор разгуливает по городу.
— Они пришли за тобой? — понятливо, не дожидаясь дальнейших объяснений, спросил Корин. А я нахмурился, в очередной раз убеждаясь, что они все-таки были настоящими друзьями. Доверие Нэльвё дорогого стоило.
Он коротко кивнул.
— И что ты будешь делать? Бросишься в бега?
— Угадал, — криво улыбнулся Нэльвё.
Корин, странно смутившись и помедлив, смущенно попросил:
— Сможешь помочь Нэриссе? Пожалуйста!
Нэльвё с деланным недоумением приподнял бровь.
— С ней все в порядке. Пара ссадин, синяк во всю спину, прокушенная губа…
— Нэльвё!
Короткий безмолвный диалог — и thas-Elv'inor, выразительно закатив глаза, вернулся в спальню.
— Сдал бы ее страже — и все, — покачал головой я. — За смертельное проклятье полагается каторга.
— Но я ведь жив, — укоризненно заметил он. — И она ведь не специально… и за дело, — его взгляд подернула мечтательная поволока.
«Идиот, — тоскливо подумал я, но разводить дискуссию счел бессмысленным. — Влюбленный идиот».
— Мой кабинет прямо и налево, — продолжил маг, очнувшись. — Карту найдешь на столе. Обсудим путешествие.
— Но зачем ты…
— Я… подойду через пару минут.
Через пару минут, значит?
Что ж, любопытно! Очень любопытно! Что же задерживает вас, почтенный магистр, раз вы разводите секретность и не желаете объясняться с друзьями?
Допытываться ответа я не стал. Лишь наградил Корина долгим, внимательным взглядом, и, пожав плечами, направился к выходу.
