Допытываться ответа я не стал. Лишь наградил Корина долгим, внимательным взглядом, и, пожав плечами, направился к выходу.
* * *
Я прошел коридор, толкнул дверь кабинета… и, крадучись, вернулся. Вжался спиной в стену и осторожно заглянул в узенькую щелочку предусмотрительно неприкрытой двери.
Корин дважды пересек гостиную, потирая острый подбородок, и остановился у стола. Задумчиво повел по краю пустого бокала. Хрусталь зазвенел, застонал — протяжно, тонко… и умолк.
Маг замер, неестественно выпрямив спину.
«Он с кем-то говорит! — сообразил я, нахмурившись. — Но с кем?»
Я, недолго думая и наплевав на разумную бережливость, скользнул за Грань.
Точно так же, как произнесенные слова были слышны в реальности, так безмолвная речь звенела за Гранью.
«Немедленно… срочно приходи ко мне… — яростно шептал Корин. А я по мере разговора все больше мрачнел. — Срочно — это срочно! Некогда объяснять. Живо сюда! Жду!»
Что он задумал, драконов ему в печенки?!
Дальше оставаться было опасно, и я метнулся в сторону кабинета. Юркнул в него, протиснувшись в едва приоткрытую дверь, и бросился к столу.
Корин, задумчивый и сосредоточенный, вошел в кабинет спустя четыре вздоха, крутя в руках какой-то листок. Я глянул на него исподлобья, старательно перебирая бумаги. Карты среди них не было.
— Прикинул маршрут? — с наигранной доброжелательностью и веселостью спросил маг, совершенно не замечая, чем я занят.
Мысли пчелиным роем кружили, жужжали, звенели — и голова шла кругом.
«С кем ты говорил?»
— Я не могу найти карту, — сухо сказал я.
— Да? — удивился он, остановившись в двух шагах от меня. Взгляд, рассеяно бегающий по комнате, сфокусировался на столе. Пальцы замерли, и я смог разглядеть, что он вертел в руках.
Не листок — конверт. Слишком пухлый для того, чтобы в нем была одна-единственная бумага.
— Что это? — спросил я, нахмурившись.
— Что? — не понял Корин.
— Что это за конверт? — выразился более определенно я.
«Кого ты звал к нам?»
— Ах, ты об этом! Письмо, конечно же!
— Это конверт, но не с письмом, — отчеканил я.
— С письмом… и не только, — исправился маг, поморщившись.
— А с чем?
«Кто придет сейчас, с минуту на минуту?»
— Неважно, — отрезал Корин. — Ничего такого, что имело бы значение.
«Кто?..»
— Слишком много лжи, Корин. Слишком.
Взгляды встретились. В черных непроницаемых зеркалах его глаз я видел лишь свое отражение — и ни единого проблеска эмоций; ни тени чувств.
«Кто?!»
И, словно отвечая на мой вопрос, раздалась трель дверного звонка.
* * *
Короткий безмолвный импульс всколыхнул Грань тихим «войдите».
Наши взгляды скрестились.
— Кто? — повторил я, обращаясь непосредственно к Корину.
Он не ответил. Тогда я нарочито неторопливо вышел из комнаты, пересек коридор, сбежал по лестнице…
И нос к носу столкнулся с Камелией.
Встрепанная, заспанная, она честно пыталась быть такой же жизнерадостной, как и всегда, но это получилось у нее из рук вон плохо.
— Здравствуйте, господин Мио! — вымученно улыбнулась она. — А где…
— Что это? — прогрохотал Корин. И совсем другим, звенящем от возмущения голосов воскликнул: — Что за ерунда на тебе надета?!
Камелия смутилась. На ней было новое платьице — на этот раз домашнее, из тонко выделанной шерсти. В руках она комкала милую белую шляпку с длинным небесного цвета пером.
— А что не так? — робко подала голос она.
— Это не походная одежда. Немедленно переоденься!
В холле повисло молчание — тягостное, липкое, неловкое.
Словно затишье перед бурей.
— А я куда-то отправляюсь? — недоуменно спросила Камелия, впрочем, ничуть не протестуя.
— А она куда-то отправляется? — с нажимом повторил я.
— Да, отправляется, — в тон мне ответил Корин.
«С какой это такой радости? И на кой?!» — послал гневную мысль я.
— Иди переодеваться. С расчетом на то, что придется ехать верхом.
— В дамском седле? — наивно спросила Камелия.
— В нормальном! — рыкнул Корин.
— У меня всего два ездовых костюма, — пожаловалась она. — И те для Академии…
— Так зачем тебе больше?! Брысь, я сказал!
Камелия, более не возражая, исчезла в ореоле перемещения.
— Что за чушь здесь творится?! — вспылил я, когда она исчезла, и повернулся к негодяю. Он стоял на третьей или четвертой ступени, возвышаясь надо мной на добрую голову. С непроницаемым лицом, которое как бы говорило, что сдаваться он не намерен. — Какая еще Камелия?! Зачем она нам?
— Затем, что вас некому защищать! — рявкнул Корин, зло стукнув по перилам. — Ясно? Вот что ты будешь делать, если с вами что-то случится?!
— А что она будет делать? — огрызнулся я. — Я не хочу возиться с девчонкой!
— Я повторяю, Мио. Что ты будешь делать? Она — сильный маг. Потенциально. И вполне способна справиться с трудностями, которые могут поджидать вас в пути.
— «Потенциально»? — едко спросил я. В моей душе поднималась волна злости, уже готовая захлестнуть с головой. — Потенциально, значит? То есть ты хочешь сбагрить на меня свою ученицу?!
— Нет, но…
— «Но ей ведь пойдет на пользу»! — передразнил я. — Что тобой движет? Бескорыстное желание помочь мне и ей, «заодно»? Или что-то еще? Ты отлично понимаешь, что обрекаешь изнеженную дворянку на опасности, скупой дорожный быт, провинциальное захолустье. И знаешь, что она к этому не готова! Зачем? И прекрати врать! Я не полный идиот, как бы тебе ни хотелось обратного.
— Камелия — третья дочь герцога Фреймара Эльгйера, Высокого лорда. Единственная, способная к магии, и очень талантливая. Дочь — его козырь в борьбе за власть. С помощью Камелии он желает укрепить свои позиции в Совете — как ты знаешь, настоящих магов там сейчас почти нет — и отдал целое состояние, чтобы обеспечить ей лучших учителей.
— И вы оба готовы рискнуть ее жизнью в смутной надежде, что она сможет приобрести хоть капельку знаний? Ладно, ты, но отец?..
— Он согласен, — жестко сказал Корин. — Судьба рода…
— А меня спросить ты не счел нужным?
— Вся ответственность — на мне.
— Но нервы-то мои!
— Мио, — окончательно закипая, проникновенно начал Корин: — Ты просил быть с тобой откровенным. Я рассказал тебе все, всю правду, но ты, почему-то, зациклился лишь на одном из ее аспектов! Так вот, повторю еще раз: я действительно в первую очередь беспокоюсь о тебе. И посылаю ее тебе в помощь, а не наоборот. Более того, если бы я не считал Камелию способной ее оказать — я бы выбрал кого-то другого. Если тебе вдруг интересно (а тебе почти наверняка интересно), герцог не сразу обратился ко мне с «просьбой», а лишь после того, как мы немного сработались. Камелия интересовалась магией (сама, а не с его подачи!), а я, по мере возможностей, направлял ее любопытство в нужное русло. Но это не самое важное. У меня несколько учениц, есть и более способные. Ах, я вижу, что у тебя так и вертится на языке это проклятое обвинение во взяточничестве! Как же просто обвинить человека, даже не дослушав его, верно? Что ж, твое право. Но я все же продолжу. Я выбрал ее вовсе не потому, что получу от этого выгоду. Камелия — замечательный человек. Таких очень мало. Она единственная, в ком я уверен так же, как в себе. Она не исчезнет при первой же опасности. Да-да, и при виде второй, третьей — какой угодно. А это многого стоит.
