Ильдефонс грохнул молотком по кафедре.
— Гуртианц, твои замечания нарушают порядок. Если припомнишь, Риальто привел неопровержимые доказательства собственной невиновности, а в тех случаях, когда это было невозможно, просто отрицал свою вину.
— Я лишь хотел, чтобы мы пришли к согласию, — буркнул Гуртианц.
— На этот раз твои замечания неуместны. Риальто, ты не проронил ни слова. Что ты обо всем этом думаешь?
— Я пока не готов высказываться.
— А ты, Шрю?
— Единственное, что я хочу сказать: в отсутствие подлинной Монстритуции решение всех вопросов правосудия необходимо отложить на неопределенный срок. Фактически необходимо признать status quo окончательным и бесповоротным.
— А ты, Науредзин, как полагаешь?
Науредзин, известный в Старом Ромарте под прозвищем Полосатый Седван, уже размышлял, как может сложиться будущее.
— Если Персиплекс и впрямь исчез, значит, мы должны на основе муляжа создать новую Монстритуцию и назвать ее «Оранжевые принципы».
— Или «Желто-зеленые», — подал голос Дульче-Лоло. — Или даже «Пурпурно-розовые», чтобы название наводило на мысль о богатстве и роскоши.
— Твое предложение лишено практической пользы, — отрезал Ильдефонс. — Зачем создавать новый документ, когда «Голубые принципы» служили нам верой и правдой? За неимением лучшего пока вполне сойдет и документ Риальто, хоть и порванный.
Тут снова выскочил Гуртианц и потребовал дать ему слою.
— Если мы признаем документ Риальто, его обвинения будут иметь преимущественную силу! Если же на основе муляжа будет создан новый Персиплекс, все предшествующие ему обвинения, включая и требование Риальто о компенсации убытков в трехкратном размере, будут аннулированы, и Риальто волей-неволей придется понести наказание за свои проделки.
— Это важное соображение! — воскликнул Чамаст. — Гуртианц проложил четкую тропу через джунгли словоизлияний, своими восхитительными зубами он вгрызся в самую суть дела.
В ответ на комплимент изящно ограненным рубинам, которые заменяли Гуртианцу данный природой комплект зубов, маг польщенно поклонился.
Вермулиан Сноходец, высокий и худой как щепка, с высоким гребнем блестящих черных волос, очень напоминающим спинной плавник рыбы-парусника, никогда не отличался многословием. Рассеянный взгляд его выпуклых глаз обыкновенно был устремлен куда-то вдаль поверх выдающегося носа, а нередко их и вовсе затягивала мигательная перепонка, которая, очевидно, исполняла какую-то полезную функцию во время хождения по снам. В штрафной рейд в имение Риальто он обзавелся роскошным толковым словарятором, который позволял перевести даже самую заумную тарабарщину на понятный человеческий язык и стал своему хозяину незаменимым подспорьем на этом поприще. Так или иначе, Вермулиан зачем-то выпрямился в полный рост.
— Я вношу тезис Гуртианца в качестве предложения! — отчеканил он.
— Это экстренное заседание! — провозгласил Ильдефонс. — Наша насущная задача — определить местонахождение Голубого Персиплекса! Не нужно распыляться!
Вперед выступил Аш-Монкур.
— Я поддерживаю взгляды Ильдефонса и беру на себя обязательство провести полное, тщательное и всестороннее расследование этого прискорбного дела, и будь что будет! А пока предлагаю вернуться к повседневным делам, поэтому ввиду моего обязательства предлагаю Наставнику рассмотреть предложение Вермулиана в обычном порядке.
Риальто со значением посмотрел на Ильдефонса и прикрыл рот рукой, как будто подавляя зевок, а сам тем временем подал условный знак. Ильдефонс недовольно поморщился, однако все же пустил в ход заклинание хроностазиса.
Риальто с Ильдефонсом обвели взглядом зал, где в застывших позах сидели и стояли их товарищи.
— Это глупо, — буркнул Ильдефонс. — У каждого есть датчик, который предупреждает хозяина о том, что наведено заклинание. Теперь придется обыскать всех до единого и подправить показания, иначе ничего не получится.
— Это не важно. Я разработал новый метод, который с легкостью сбивает датчики с толку. Мне понадобится пара квампиков и красноглазый бифольгулятный сандестин.
Ильдефонс вытащил некий предмет странной формы, сделанный из фульгурита. Сквозь отверстие виднелось крошечное личико с глазками-смородинками.
— Это Ошерл, — пояснил Ильдефонс. — Он совершенно не бифольгулятный, зато смышленый и проворный, хотя временами на него и находят приступы дурного настроения.
— По договору ему осталось заработать еще пять очков.
— Это завышенная цифра, — заявил Ошерл. — Где-то вкралась ошибка.
— По моим подсчетам, все обстоит именно так, — ответил Ильдефонс. — Впрочем, как-нибудь на досуге я проверю записи.
— Ты хочешь скостить свои обязательства? — спросил Риальто Ошерла.
— Естественно.
— Вполне хватило бы простого «да» или «нет».
— Как тебе больше нравится. Мне все равно.
— Мы с Ильдефонсом сегодня добрые, — продолжал Риальто. — За несколько пустячных услуг зачтем тебе целое очко…
— Что?! — вспылил Ильдефонс. — Риальто, ты раздаешь моим сандестинам очки с неслыханной щедростью!
— Да, но с благой целью, — заметил Риальто. — Не забывай, я намерен потребовать компенсации морального ущерба в трехкратном размере и полной конфискации по меньшей мере одного предмета. Однако оговорюсь, что считаю захват тобой моих камней-иоун исключительно мерой предосторожности с твоей стороны, которая не карается наложением штрафных санкций, каковые применялись бы в противном случае.
— Само собой разумеется, — уже более спокойно проговорил Ильдефонс. — Уговаривайся с Ошерлом по своему разумению.
— На одном очке далеко не уедешь, — вкрадчиво начал сандестин.
Риальто обернулся к Ильдефонсу.
— Ошерл выглядит усталым и ослабевшим. Давай-ка поручим эту задачу более бодрому сандестину.
— Пожалуй, я погорячился, — встрепенулся Ошерл. — Так что вам нужно?
— Во-первых, обойди каждого из здесь присутствующих, пребывающих под воздействием хроностазиса, и при помощи вот этих квампиков подрегулируй их датчики так, чтобы они не зарегистрировали стазис.
— Ну, это раз плюнуть. — Серая тень стремительно заметалась по залу. — Ну вот, готово. Я заработал целое очко.
— Не спеши, — остановил его Риальто. — Ты получишь свое очко лишь после того, как справишься со всеми заданиями.
Ошерл недовольно крякнул.
— Так я и знал.
— Впрочем, начал ты весьма недурно, — похвалил сандестина Ильдефонс. — Вот видишь, как замечательно все получается, когда проявляешь к окружающим хотя бы капельку дружелюбия?
