— Еще замечательнее, когда ты не скупишься на очки, — буркнул Ошерл. — Что дальше?
— Теперь обойди всех волшебников по очереди, — велел Риальто, — и аккуратно собери пыль, травинки и кусочки перегноя, приставшие к подошвам каждого из здесь присутствующих, не исключая и нас с Ильдефонсом. Образцы, собранные с каждой пары башмаков, помести в отдельный флакончик, подписанный именем соответствующего волшебника.
— Я не знаю ваших имен, — буркнул Ошерл. — Для меня вы все на одно лицо.
— Помести собранные образцы в подписанные флакончики. А имена я тебе перечислю. Сначала Герарк Предвестник… Ао Опаловый… Пергустин… Дульче-Лоло… Шрю…
Риальто называл очередное имя, и в тот же миг на столе перед ним появлялся флакончик с заключенным в нем большим или меньшим количеством пыли и прочего мусора.
— Это тоже пара пустяков, — сказал Ошерл. — Что дальше?
— Следующая твоя задача может увести тебя в далекие края, а может и не увести, — сказал Риальто. — В любом случае по дороге нигде не задерживайся и не медли. От того, что нам удастся выяснить, зависит очень многое.
— Для навозного жука куча бронтотаубьего помета тоже дело первостепенной важности, — огрызнулся Ошерл.
Риальто свел брови на переносице.
— Мы с Ильдефонсом теряемся в догадках, к чему это было сказано. Не хочешь пояснить?
— Абстрактная концепция, — заявил Ошерл. — Вернемся к задаче?
— Судия из Дуновения Фейдера, которого мы знаем под именем Сарсем, отсутствует на своем посту. Перенеси его сюда, нам нужно с ним посоветоваться.
— Всего за одно очко? Это уже слишком жирно.
— Почему? Я прошу тебя отыскать всего одного сандестина.
— Слишком утомительный процесс. Сначала мне придется отправиться в Ла, там, можно так сказать, накрутить хвосты десятку тысяч сандестинов, а в довершение всего выслушивать типичные восклицания Сарсема.
— Не важно, — отрезал Ильдефонс. — Ради целого очка можно и расстараться. Зато это будет очко, заработанное честным трудом.
— Я тебе больше скажу, — добавил Риальто. — Если наши дела пойдут хорошо, мы тебя не обидим. Только заруби себе на носу: я ничего не обещаю!
— Ну хорошо. Только вам придется снять хроностазис, я перемещаюсь в потоке времени как моряк, который плывет под парусом по воле ветра!
— Да, и последнее напутствие! Время имеет огромное значение! Для тебя секунда немногим отличается от столетия, мы же в этом отношении более чувствительны. Давай, одна нога здесь, другая там!
— Погоди! — воскликнул Риальто. — Сначала нужно припрятать флакончики с пылью. От Гуртианца ничто не укроется, и он удивится, если увидит флакон, на котором написано его имя. Давай-ка все вон под ту полку! Отлично. Ильдефонс, не забудь! Нам нужно закончить заседание как можно скорее.
— Вот именно! Ну как, готов?
— Не совсем! Осталось еще одно, самое последнее дело.
Риальто отобрал у неподвижного Вермулиана словарятор, которым тот завладел в Фалу, после чего двое волшебников, хихикая как мальчишки, совместными усилиями смастерили муляж и вместо нормальных человеческих слов начинили его разнообразной нелепицей, отборными ругательствами и полнейшей бессмыслицей. Затем муляж словарятора был возвращен Вермулиану.
— Вот теперь я готов! — провозгласил Риальто.
Ильдефонс снял заклятие, и заседание продолжилось, как будто никогда и не прерывалось.
— …моего обязательства рассмотреть предложение Вермулиана в обычном порядке, — прозвенели в воздухе слова Аш-Монкура.
— Предлагаю объявить перерыв до тех пор, пока Аш-Монкур не завершит расследование! — вскочил со своего места Риальто. — Тогда в нашем распоряжении окажется полная информация, на которую будут опираться наши выводы.
Вермулиан протестующе хрюкнул, и Ильдефонс поспешно провозгласил:
— Вермулиан поддерживает это предложение. Кто еще за? Все? Похоже, никто не возражает; предложение принято, в заседании объявляется перерыв до тех пор, пока Аш-Монкур не сообщит нам о своих выводах. Я гашу свет и отправляюсь в постель. Всем доброй ночи.
Недобро поглядывая на Риальто, волшебники покинули Баумергарт и разъехались по домам.
Риальто с Ильдефонсом направились в маленький кабинет. Ильдефонс выставил двух шпионохранников, и какое-то время двое сидели перед камином, в молчании потягивая вино.
— Гнусное дельце, — наконец нарушил тишину Ильдефонс. — От него попахивает, как от архивейльта! Будем надеяться, нам удастся получить какие-нибудь зацепки благодаря пыли в твоих флакончиках или показаниям Сарсема. В противном случае у нас нет никаких оснований действовать.
Риальто сжал подлокотники своего кресла.
— Ну что, изучим содержимое флакончиков? Или ты хочешь отдохнуть?
Ильдефонс тяжело поднялся на ноги.
— Я не знаю устали! В мастерскую! Мы изучим каждую пылинку под пантавистом сверху донизу и со всех сторон, пока она в конце концов не раскроет нам свою историю! А потом довершим дело показаниями Сарсема!
Маги отправились в мастерскую.
— Ну-ка, ну-ка! — воскликнул Ильдефонс. — Сейчас мы поглядим на твои замечательные флакончики! — Он осмотрел содержимое нескольких из них. — По-моему, этот ничем не примечательный мусор никак нам не поможет.
— Это мы еще посмотрим, — заметил Риальто. — Нам понадобится твой самый лучший макротический увеличительный пантавист и последнее издание справочника «Типичные вещества: пыли и микробы новейших эпох».
— Я предугадал твои желания, — сказал Ильдефонс. — Все готово. Кроме того, я намерен разработать классификацию, чтобы сделать нашу работу менее утомительной.
— Замечательно.
Расследование продвигалось как по маслу. Флакончики по одному открывали, содержимое высыпали, исследовали, опознавали, сортировали и классифицировали. К середине утра с работой было покончено, и волшебники вышли на террасу отдохнуть и перекусить.
По мнению Ильдефонса, их усилия не принесли никакого значительного результата, и настроение у него было самое что ни на есть мрачное. Наконец он сказал:
— В общем, мы столкнулись с неопределенностью. Мы ничего не доказали и не опровергли. «Необычного» оказалось слишком много. В эту категорию попала пыль с башмаков Вермулиана, Гуртианца, Аш-Монкура, Дульче-Лоло и Византа. К тому же «Необычное» может оказаться особым случаем «Обычного», а «Обычное» может иметь отношение к загадочным деяниям, о которых нам ничего не известно.
Риальто кивнул.
— Все, что ты сказал, совершенно справедливо! И все же я не разделяю твоего пессимизма. За каждым «Необычным» стоит своя история, за исключением одного случая.
