— Все будет в порядке. Послушайте, спросите лейтенанта Корли. Она говорит, что пройдет еще неделя, прежде чем я снова окажусь на грани кризиса.
— Маус?
— Ну, кто-то же должен заглядывать им через плечо, правда? Иначе мы так и не узнаем, до чего они добрались. Так уж эти люди устроены. Если не стоять у них за спиной с пистолетом, они ничего не скажут. Ученые скорее согласятся, чтобы их нагишом протащили по улицам, чем высказать ошибочное суждение. Если полетит Томми, то глаз будет в два раза больше.
— Хорошо. Томас, ты знаешь женщину, которая возглавляет команду сейнеров? Поговори с ней. Возьми магнитофон. Я хочу услышать, что она скажет.
Двенадцатью часами позже Мак-Кленнон и Шторм в сопровождении двух сержантов космической пехоты вступили в стальные залы Звездного Рубежа. Кольцо доков посадочной площадки находилось в добрых двадцати километрах ниже гладкой поверхности планеты. Спуск вниз по узким отвесным шахтам был просто ужасен. Маус потерял весь свой гонор.
Космические пехотинцы погрузились в электромобиль и двинулись прочь от шаттла.
Маус направился к стальному коридору, подальше от кольца доков. Он всматривался в то, что давным-давно должно было быть наземным пунктом управления.
— Томми, иди сюда, взгляни-ка на это.
Мак-Кленнон, все еще стоявший в коридоре, подошел к Шторму.
— Что именно?
Он не видел ничего, кроме пехотинца-часового.
— Около той консоли.
— Ого! Скелет.
В рапортах сообщалось, что скелеты находят по всей крепости. Тысячи скелетов.
— Мы готовы, сэр, — сообщил один из сержантов.
Мак-Кленнон сфотографировал кости.
— Ладно, Маус, давай для начала заглянем в Исследовательский центр.
— Хорошо, может быть, там мы все и узнаем.
— Постарайся быть пообаятельнее. Кажется, Консуэла эль-Санга на это клюнет.
— А когда я не был обаятелен?
Маленький автомобильчик катил по бесконечным залам, туннелям, огибал опасные повороты, спускаясь все глубже и глубже в этот стальной мир. Сержант космической пехоты гнал так, будто его преследовали тени безвестных создателей крепости. Каждый раз, когда им попадался на дороге скелет, он заметно вздрагивал. Они проехали зал, где скелетов было особенно много.
— Эти кости воззвали к нам и изменили нашу жизнь, — сказал Томас. — Издалека, как принцесса-девственница.
— Снова ударился в поэзию?
— Это бывает, когда я в депрессии. — Мак-Кленнон глянул на космических пехотинцев. Те бесстрастно смотрели вперед. — А это место навевает депрессию.
Солдаты как с фабрики роботов вышли. Даже на кассеты адмирала они не отреагировали.
Самоубийственная скорость, с которой водитель гнал машину, была единственным свидетельством, что их хоть что-то волнует.
Машина спикировала на уровень, где сводчатые потолки поднимались на сотню метров. Его наполняли гигантские машины, устремляясь к потолку, как причудливые небоскребы. Здесь были и жизнь, и свет, но все это были машины.
— Интересно, для чего они?
— Аккумуляторы лучевого оружия, — предположил Маус.
— Некоторые. Здесь должны быть и регенераторы воздуха.
— Гляди! — пронзительно крикнул Маус. — Стоп, сержант! Сдайте назад. Еще назад. Еще немного. Гляди, Томми. На четвертом ярусе сверху.
Мак-Кленнон заметил маленькую непонятную машинку. Она деловито копошилась около одной из стальных громадин.
— Робот-ремонтник.
— Да. Ладно, сержант. Поехали.
Они спустились еще на несколько уровней, некоторые были такие же высокие, как и тот, где они заметили робота. Им попалось еще несколько подвижных машин различных конструкций.
Судя по всему, погибли только строители, а цитадель была жива и здорова. Шторм и Мак-Кленнон не заметили никаких признаков упадка.
— Такое чувство, что идешь по кладбищу, — сказал Маус, когда машина миновала огромный пустой зал, где ровными рядами лежали сотни скелетов. — В дрожь бросает.
— Знаешь что, Маус? Это вовсе не цитадель. Это пирамида.
— Ты шутишь.
— А почему бы и нет? Сам подумай. Можешь предложить хоть одну стратегическую причину, по которой здесь следовало бы воздвигнуть мир-крепость?
— Конечно.
— Например?
— Прямо напротив располагаются Магеллановы Облака. Предположим, кто-то, кто готов потратить сотни тысячелетий на завоевание галактики, идет за мной по пятам. Тогда я строю позади вечный и неприступный форт, а потом перепрыгиваю на другую, не такую враждебную звездную кочку.
— Ну и кто из нас больший фантазер?
— Фантазер, черта с два!
— Маус, они могли бы просто ее обойти.
— Этот центральный рой ничего не обходит. Они будут торчать здесь до тех пор, пока не разделаются с Рубежом.
— Может, ты и прав, но я все же держусь своей теории.
Через несколько минут они добрались до центра. Мак-Кленнон почти немедленно отыскал Консуэлу эль-Санга и не обнаружил в ней никаких следов враждебности. Он был удивлен.
— А что? — спросила она. — Я не сейнер, я пленница, как и другие ученые.
— Я не знал.
Мак-Кленнон представил Мауса и задумался, слышала ли она что-нибудь от Эми.
— Мойше… Это правильно?
— Мак-Кленнон. Томас. Но зови меня, как тебе удобнее.
— Томас, это самое увлекательное время моей жизни. Наконец-то мы можем обменяться наблюдениями с вашими учеными… Как будто открылась совершенно новая вселенная. Идем, я покажу тебе, что мы делаем.
Походка у нее была по-юношески упругой, хотя гравитация здесь была выше, чем у сейнеров.
Маус вопросительно поднял бровь.
— Идем, — пожал плечами Мак-Кленнон. — Пока она не передумала.
В соседней комнате работала целая толпа людей. Ровными длинными рядами стояли сотни складных столов. Большая их часть была завалена всякими предметами, бумагами или приборами ученых и их помощников. Возле стены у коммуникаторов и огромного, по пояс, компьютерного терминала возились техники.
— Люди за столами изучают находки и заносят их в каталоги, — пояснила Консуэла. — Мы привезли с собой несколько тысяч добровольцев. Как только они что-нибудь находят, то сразу извещают центр по радио. Мы высылаем на место эксперта. Консультанты ведут постоянный обмен информацией с лунными археологами. Группа у панели пытается перепрограммировать центральный мозг Звездного Рубежа, чтобы люди могли работать с ним напрямую.
— Вы нашли ключ к языку строителей? — спросил Томас.
— Нет, это будет только после того, как мы сможем общаться с компьютером.
