— Да! Когда у нас не получалось? — уверенно ответил Гош.
— Я тоже считаю, что это реально, — кивнул клирик.
— Не верь им! — громким шепотом произнёс Руди. — Они сожрут как минимум половину!
Глава 11
— …И прибудет со мной слово Единого и воля его, — закончил молитву Ари, державший руки на большом каменном цилиндре.
Письмена на нем полыхнули ярким белоснежным цветом, после чего погасли, оставив на камне глубокие канавки.
— Слушай, Снек, может, стоило взять не известняк? — спросил Гош, наблюдавший за действиями послушника.
— А смысл? Силы для нанесения молебнов потребовалось бы в разы больше, — пожал плечами клирик, не отрывавший взгляда от книги и внимательно перечитывавший записи.
— Так десяти лет не пройдет, как этот известняк развалится, — продолжал ворчать паладин.
— Три года, — ответил Снек. — Через три года источник не надо будет поддерживать. Вода будет идти самостоятельно. Правда, и светом заряжена не будет, но нам это не принципиально…
Клирик закрыл книгу и отложил её в сторону.
— Ари, еще один ключевой камень, и можно приступать к созданию источника, — произнёс он и замер, проводив взглядом молодую девушку, что прошла мимо их дома.
Несмотря на свободную одежду, которая скрывала ноги и фигуру, от намётанного взгляда опытного ловеласа не укрылась высокая пышная грудь и милое личико.
— А мне пока надо отойти, — не сводя взгляда с девушки, произнёс клирик.
Гош нахмурился и проследил за взглядом друга.
— Кто бы сомневался, — буркнул он и начал жаловаться сидевшему рядом Руди. — И так всегда! Стоит пройти рядом хоть чему-нибудь, во что можно присунуть, как он несётся сломя голову.
— Ну, знаешь… — пожал плечами воришка. — Я видел, как ты в таверну бежишь чуть ли не вприпрыжку… У каждого свои слабости.
— Так я не против, но мы вроде как делом заняты, — продолжал ворчать паладин.
— Ты так говоришь, потому что тебе выпить нечего, — съязвил Ари. — И вообще, делом занят только я. Вы просто сидите и пялитесь на меня.
— Ну, а кто тащить эти каменюки будет? Ты до завтра их таскать будешь.
— Погоди, мы эти хреновины тащить будем? — с опаской покосился на глыбы Руди.
— А что, здесь хочешь источник сделать? Так он полдеревни зальёт. Куда по-твоему вода польётся?
Руди почесал голову и пожал плечами.
— Вот в ту канаву потащим, — указал Гош. — Вода пойдет по ней и спустится вон в ту низину. Там по идее озеро должно собраться, а потом кто знает. Может дорогу себе найдет, а может и на этом остановится.
Ари не стал слушать дальнейшие объяснения и принялся за работу.
Тонкой кистью он наносил состав по намеченным буквам, каждая из которых имела свою форму, свой размах и значение. Белоснежный состав был на основе мела и молока. Такую краску можно было смыть одной водой, но именно этот состав связывал молитву с камнем и придавал ему особые, неповторимые свойства.
После окончания работы над последним камнем Ари возложил руки на камень и принялся читать специально выписанную молитву. Голос подростка был неуверенным, дрожащим, но, несмотря на это, благодаря чистым помыслам, сила света лилась рекой, прорезая по священным письменам борозды в известняке.
Стоило парню произнести последнее слово молитвы для восьмого камня, как все они слегка вздрогнули, а письмена на них едва заметно мигнули и принялись подсвечиваться слабым голубым светом.
— Я слышал, что Харатир был довольно самоуверенным типом, — произнёс Гош, умолкший после того, как парень закончил. — Неприятный тип, одним словом, но только сейчас я понял, насколько он знал своё дело.
— Жечь темных? — подколол паладина воришка.
— Да, он в инквизиции был, но знаменит был не своим постом, — покачал головой наставник. — Всегда, куда бы он не отправился, все высшие чины старались держаться рядом с ним. Любил он комфорт и обеспечивал его себе и тем, кто рядом с ним. Причем не деньгами и не караванами с прислугой. Всё решал магией.
— Выеживался?
— Можно и так, но сейчас почему-то вспомнил его слова, — задумчиво произнёс паладин и процитировал: — «Сила не любит лень. Ни одна стихия не поощряет ленивых. Поэтому используй ее. Всегда, везде, когда только сможешь. Не в кого бить? Просто спускай силу в землю. Некого лечить? Благословляй прохожих».
— Я слышал про святую длань Маравана, — хмурясь, попытался припомнить Руди.
— Харатир и тот чудотворец из Маравана — это одно и тоже лицо, — кивнул Гош. — И сейчас, смотря на эти камни, я подумал… Я подумал, что он был в своем роде гениален. Да, заносчив. Да, самовлюблен и чересчур самоуверен, но гениален…
— И в чем же его гениальность? — спросил Ари, вытерший пот с лица и подошедший к паладину.
— В том, что он научился делать то, ради чего многие терпят магов стихийников, — пояснил паладин и поднялся на ноги. — Ради хорошего урожая нужен маг земли и маг жизни. Ради нового ручья зовут мага воды. Ради погоды зовут мага ветра. Это бытовые мелочи, которые маги на себя берут неохотно, но больше некому… А Харатир всё изменил.
— Так почему никто не делает этого? Почему церковь не занимается полями, родниками и не помогает людям?
— Потому, Ари, — Гош снял куртку и принялся закатывать рукава рубахи. — Все потому, что для этой техники нужно семнадцать сильных клириков. Силы на него уходит прорва. А ты сделал это один. Вон, только испарина на лбу.
— Еще не сделал, — хмурясь, ответил парень и спросил: — А сколько сейчас в королевстве сильных клириков?
— Пятнадцать, — пожал плечами и поднял один из валунов, прикрикнув на Руди: — Вставай, картёжник! За работу!
* * *
— Именно так, господин Нек, — заявил мужчина в легкой броне и указал в сторону оврага. — Тащили какие-то камни.
— Просто камни? — уточнил молодой парень, хмурясь от известий.
— Не могу знать, — развёл руками воин. — Но от камней шел голубой свет.
Молодой глава поселка с раздражением потер виски, после чего произнёс:
— А меня предупреждали, что от них можно ожидать чего угодно, — проворчал он.
— Так вроде, церковники…
— Не все церковники одинаковые, — ответил парень и направился быстрым шагом в сторону оврага. — Эти четверо — команда «Дубовая лоза».
— Так вроде, в «Дубовой лозе» двое, — заметно занервничал воин.
— У них двое послушников. И судя по тому, что они устроили в Альме, яблоко от яблони…
Нек замер от увиденного свечения, которое исходило из оврага, но буквально за секунду отошёл и бегом устремился в сторону происшествия.
— За мной! Бегом!
Воин поспешил за молодым главой поселка. Спустя нескольких минут оголтелого бега они подбежали к оврагу.
На его дне, посреди серых камней и редкой травы, они обнаружили всю команду. По центру, в кругу восьми вкопанных на половину камней, стоял полуголый подросток. На его теле были нанесены мелкие письмена, руки с двумя чашами, наполненными водой, разведены в стороны, глаза прикрыты. Из его уст текла едва слышная молитва, а от тела исходил слабый светло-голубой пар.
— Ну же! Снек уже успел кого-то трахнуть! Заканчивай уже! — раздался крик Гоша.
— Щербет! Думай о щербете! — выкрикнул Руди, стоявший чуть в стороне.
— Заткнитесь и не мешайте ему концентрироваться! — рыкнул на них Снек. — Вот когда он будет железкой махать, тогда и будете командовать, а пока — цыц!
— Не мешайте ему концентрироваться, — передразнил его Руди. — Мы уже час тут ерундой занимаемся.
— Тут воды не должно быть в принципе. Он тащит её из самых недр. Парню трудно, а вы…
— Ну если ее здесь нет, так может, в другом месте попробуем или вообще оставим эту идею? — развёл руками паладин. — Я ведь предлагал изначально парочку кайзунов прирезать.
— Что тут происходит?!! — раздался крик Нека.
— О, вот и надсмотрщик припёрся, — недовольно буркнул Гош. — Ставлю кружку вина, что он нас сейчас отчитает.
