— Так вот вы зачем с утра тучи разгоняли! — обрадовался Алексей. — Чтобы дождя не было?
— Правильно, — кивнул я. — Ну зачем нам доводить ни в чем не повинную школоту до простуды?
* * *
В первых двух школах Иных не было. Ну или я не смог их выявить — ведь помимо наблюдения за взбудораженными, радостными от прерванного урока школьниками мне приходилось следить еще и за Алексеем.
И в профтехучилище электриков Иных не было — кроме давно инициированного вампира-преподавателя. Печать у того была на месте, судя по ауре, он давным-давно не охотился — так что придраться было не к чему. Хороший вампир. Годный.
А вот в третьей школе мы нашли потенциального Иного. Причем нашел его не я — позор мне! — а Алексей. Пока я пялился на учащихся, рискуя быть заподозренным в педофилии, Алексей посмотрел сквозь Сумрак на учителей. И обнаружил ауру потенциального Иного у пожилой женщины, завуча младших классов.
— Молодец, — признал я. — Вот что называется «зашоренность мышления» — велели искать среди детей, я на взрослых и не смотрел! Молодец!
— Пятый уровень, не меньше, — гордо сказал Алексей, взирая на женщину. Та строгим голосом отчитывала какого-то мелкого ученика, понурившего голову и ковыряющего ботинком асфальт.
У завуча на самом деле был честный четвертый уровень. Но я это говорить не стал — мой якобы пятый уровень не позволял иметь таких точных данных. Так что мы просто заполнили стандартный бланк об обнаружении потенциальной Иной (на мой взгляд — скорее Темной, как это часто бывает с учителями, но это уж пусть ломают головы сотрудники самарского Дозора) и пошли перекусить.
— Повезло женщине, — сказал я, когда мы сели в кафе (плохоньком, при гостинице было лучше) и принялись ковыряться в унылого вида «мясе по-французски», при виде которого любой француз навеки потерял бы аппетит. — Она думала, кроме климакса, ее уже ничего интересного не ждет, а тут бац — станет Иной!
Алексей ответил не сразу, но все-таки ответил. Не глядя мне в глаза, но твердо.
— Зачем вы так, Антон? Она, может, наша будущая коллега. И в любом случае — Иная. Да хоть бы и человек… зачем вы о ней так грубо? Мы же Светлые…
Мысленно я поставил Алексею еще один плюсик: «годен». Конечно, пройдет пять-десять лет… в крайнем случае — пятьдесят, и Алексей обрастет таким житейским цинизмом, что грубая шутка про климакс пройдет совершенно незамеченной. Но это потом. А начинающий Светлый Иной обязан реагировать на такие грубости… вот именно так, как Алексей и среагировал.
— Извини, — искренне сказал я. — Что-то меня расстроило сегодня. Может, и эта женщина… ты заметил, что она скорее Темная?
— Заметил. Но ведь это можно скорректировать?
— Конечно. Поймать ее в благостном и доброжелательном расположении духа… Ну, нас всех так ловили.
Алексей поморщился.
— То есть я мог бы быть Темным. И вы могли бы быть Темным. И Гесер с вашим тезкой…
— Каким тезкой? — не понял я.
— Городецким.
Блин. Все-таки я и впрямь становлюсь довольно популярной фигурой среди Светлых! Или вообще среди Иных? Хотя чему я удивляюсь? Муж Высшей, отец Абсолютной волшебниц. Ставший Высшим вопреки всему, да еще в столь юном для Иного возрасте.
Конечно — популярен.
— Все могли бы, — сказал я, лихорадочно соображая, мог ли самарский Светлый седьмого уровня видеть мое полное досье — с фотографиями. По всему выходило, что не мог. Но парень он не глупый, если сопоставит одинаковые имена и возраст, да еще и аналогию между фамилиями (вот же как подвел Евгений Евстахович, назвал бы меня Сидоровым — и никаких проблем!) — то будет очень неудобно.
— И тогда мы бы сидели с вами и радовались, что мы Темные, — сказал Алексей. — Обидно это. Должна быть какая-то возможность цвет менять… или выйти из противостояния.
— Выйти тебе никто не мешает, — сказал я чуть более резко, чем стоило. — Живешь жизнью обычного Иного, медленно растешь в Силе. Радуешься. Прекрасная человеческая жизнь, но без человеческих проблем. Никто не обязан всю жизнь проводить на войне.
— Неинтересно, — сказал Алексей. Похоже, он на эту тему давно думал. — Знать, что вокруг тебя — такое… настоящее. И жить как мещанин?
Я мысленно поставил ему еще плюсик.
А потом подумал и поставил второй. За слово «мещанин».
В общем-то сомнений у меня уже не было — из Алексея получался хороший дозорный. Может быть, не хватающий с неба звезд, но хороший.
И если бы не странные обстоятельства, складывающиеся вокруг парня, я бы уехал в Москву уже сегодня вечером.
* * *
Мы отработали с Алексеем еще три дня. Прошли все школы, техникумы, институты — одних высших учебных заведений набралось полсотни. По Самаре уже ползли слухи о какой-то глобальной проверке пожарной сигнализации — я не мудрствуя лукаво везде применял один и тот же прием, выгоняя из помещения на улицу и галдящих детей, и поругивающихся фальцетом юнцов, и солидных дяденек, кинувшихся на излете молодости получать высшее образование.
В нашу копилку добавились двое мальчишек-Иных, незарегистрированный оборотень (ничего страшного за ним пока не водилось, он сам был жертвой укуса — мы вовремя на него наткнулись), молодой студент-медик с задатками Иного-лекаря и взрослый мужчина, которого при должном старании можно было инициировать как Светлого.
И в самой последней маленькой школе, на окраине города, мы нашли девочку-Иную. Первоклассницу. Потенциально — первого уровня. С ярким, сверкающим потенциалом.
Сверкающим ослепительной Тьмой.
— Ничего нельзя сделать? — допытывался Алексей. Он, похоже, был просто шокирован. И я его понимал — на школьном дворе прыгала, смеялась и обнималась с подружками маленькая девочка с бантиками и косичками. Будущая Темная первого уровня (а то и Высшая…). — Мы же ее первые нашли!
— Когда в человеке есть Свет — его можно повернуть к Свету, — устало пояснил я. — Хоть немного Света… Но ты же ее видишь!
— У меня седьмой уровень, у тебя пятый, — упрямо сказал Алексей. — Мы можем ошибаться. Пусть шеф решает.
— Конечно, — согласился я. — Я рад, что решать не нам. Но у нас… в Киеве… мы таких сразу отдаем Темным.
— Что? — возмутился Алексей.
— Ее не повернуть к Свету. Она Темная. От природы. Не надо мучить себя и ее. Она Темная, и ее место среди Темных.
— Так не бывает! — Парень даже кулаки сжал. — Она же ребенок. Может, у нее родители сволочи, обижают ее…
Я покачал головой. Дело было, конечно, не в этом. Нормальные у девочки были родители. Да, в общем, и девочка была нормальной — с человеческой точки зрения. Никаких ужасов, как в «Омене». Но она была пропитана Тьмой, и когда ее инициируют — рано или поздно, а такую Силу обязательно заметят, — девочка станет Темной.
