Я обычно добираюсь: помогает привычка, которой обзавёлся за время обучения в Академии. Какие вечерушки там закатывались... Пьянки до поросячьего визга и полной невозможности находиться в положении «стоя». Но после каждого веселья требовалось возвращаться домой, что мы с успехом и проделывали, совершенно не помня наутро, как, где и с кем шли. А одежда, к примеру, оказывалась ещё и аккуратно развешанной на кресле. Чудеса, да и только.
Вот и сегодня, на день девятый от явления пришлецов из столицы, как следует погрустив с тойменами, я отправился домой и лёг спать. А поскольку пили мы непривычно рано: начали ещё до полудня, чтобы, как говорится, не откладывать на завтра то, что можно было сделать вчера, то когда за окном стемнело, пришла пора просыпаться по недвусмысленному требованию пересохшего горла.
Я продрал глаза, приполз на кухню и опрокинул в себя две кружки воды. Полегчало. Есть не хотелось, что, в отсутствии дома какой бы то ни было готовой к употреблению еды, показалось мне удачным стечением обстоятельств. Надо будет зайти в лавку к Вассади... Завтра. Сегодня лень выходить на улицу. Да и поздно уже.
Но когда я поймал себя на мысли, что начинаю клевать носом, сидя за кухонным столом, и собрался вернуться в постель, на пороге возник мой жилец.
Кайрен выглядел расстроенным и весьма: початая бутылка в его правой руке свидетельствовала, что день, ознаменовавшийся новолунием, располагал всех персон мужского пола к распитию горячительного.
– Доброго вечера, heve.
Карие глаза моргнули.
– Доброго... Хотя какой он, к аглису[13], добрый? – Голос парня звучал глуше, чем обычно.
– Что-то случилось?
Кайрен посмотрел на меня долгим, невидящим взглядом, добрёл до лавки и рухнул на неё. Бутылка водрузилась на стол.
– А что могло случиться? Всё, как всегда... Только тошно.
В самом деле, новолуние дурно действует на разум. Правда, за собой особых изменений не замечал, зато, когда придёт черёд полнолуния...
– Без причин тошно не бывает.
– Бывает.
– Просто Вы не пытались их найти, вот и всё.
Он скорчил унылую физиономию.
– Пытался, не пытался... Я не умник, чтобы во всём искать причину.
– Для этого не нужно быть умным.
– Неужели? А что нужно?
Зачем я ввязался в разговор? Чтобы потешить больную голову? Причём, больную не только ввиду похмелья. Кому-то из нас сегодня не повезло, и боюсь, что мне: опьянение прошло, уступив место потребности истратить накопившийся запас мудрствований. Не знаю, кто как, а я, выпив, начинаю искать смысл. Во всём, до чего смогу добраться. Впрочем, сознавая за собой подобную тягу, в обществе стараюсь сдерживаться и либо не пить вовсе, либо поскорее доходить до состояния, в котором языком не больно-то поворочаешь.
– Всего лишь здраво мыслить.
– А это как – здраво?
Он что, заинтересовался? Вот дурак... Ладно, поболтаем, тем более, долго болтовня не продлится: Кайрен и сейчас не выглядит бодрым, а если ещё несколько раз приложится к бутылке, избавит меня от необходимости сотрясать словесами воздух.
– Очень просто. Вот какая у Вас проблема?
– А?
– Вы сказали, что всё, как всегда, но вам тошно. Расскажите, что в Вашем понимании «как всегда»?
Парень подумал, встряхнул жидкость в бутылке, посмотрел, как она бьётся в стеклянные стенки.
– Вьер, паскуда такая, держит меня за мальчика на побегушках. А я пришёл в управу уже старшим тойменом и кое-что в своём деле знаю! А вьер только улыбается... Вам, говорит, как имеющему опыт человеку, я доверяю только самые важные дела... Сволочь. Важные! Только важность эта всё дальше и дальше от города. А меня не затем в Нэйвос перевели, чтобы я по окраинам шатался! Я хочу служить там, где мой опыт нужнее!
– Похвальное желание. Правда. Но почему Вы считаете, что за пределами города Ваши умения никому не нужны?
Он ответил вопросом на вопрос:
– А почему все норовят приехать в столицу? Вот Вы, к примеру, тоже по виду не горожанин, а здесь живёте. Значит, приехали нарочно. А зачем?
Зачем... Что я могу ответить? Что ненавижу деревенскую жизнь и сбежал из поместья при первой же возможности, хотя там мог бы, как сыр в масле кататься? Потому что в деревне от меня мало толку, а в Академию я смог не только пробиться, но закончить обучение, пусть не с отличием, зато достойно? Потому что в городе жить интереснее и веселее? Потому что... Не мне обвинять парня в намерении сменить место проживания. У него могли быть свои причины. Достаточно и той, что названа: желание приносить пользу. Мои таланты на такое не способны, хотя я тоже, больше всего на свете, хочу оказаться полезным. Хоть в каком-нибудь деле. Чтобы самому себе доказать: моя жизнь после второго рождения имеет смысл.
– Пытался убежать от судьбы.
– И как, удалось?
Я качнул головой:
– Не знаю.
Он недоумённо вытаращился на меня:
– Это как?
– А так. Я убегал, но понятия не имел, каково на вид и вкус то, от чего убегаю. Возможно, судьба уже настигла незадачливого беглеца и глухо смеётся у меня за спиной.
– У Вас за спиной никого нет, – глубокомысленно возразил Кайрен.
– И верно... Тогда будем считать, что не настигла. Пока.
Несколько вдохов он молчал, глядя сквозь меня, потом кивнул:
– А ведь я тоже... убегал.
– Вот видите! Все мы бежим от судьбы, но не всем этот побег удаётся.
– И что? Не стоит бежать?
– Почему же? Стоит! Пока мы бежим, мы чувствуем себя живыми. Разве этого мало?
Кайрен что-то решил для себя (сие было видно по обретшему твёрдость взгляду) и протянул мне бутылку.
– За это стоит выпить.
– Выпить? За что?
– За вечный бег от судьбы и к судьбе!
Я одобрительно кивнул:
– Хороший тост.
И вино оказалось недурное. Не из дорогих сортов южных винных ягод, а из отжимков местных, схваченных морозцем, но много ли надо для того, чтобы залить глаза сознанию?
Туман сомнений
Стек с тропинки событий.
Разъяснилось ли?
– Предсказания на наступившую ювеку! Предсказания на наступившую ювеку! Три по цене одного!
Предсказателей развелось... Пруд пруди. Перебивают друг у друга клиентов без зазрения совести. Три по цене одного, говорите? Заманчиво.
Я приоткрыл окно и крикнул мальчишке, дравшему глотку внизу:
– Подымайся сюда!
Дарис оживился:
– Хочешь узнать, что пророчат звёзды?
– Надо же получать от этой жизни удовольствие... Хоть посмеёмся. Или вы против? Ксантер?
Красавчик пожал плечами:
– Пусть его, расскажет. Глядишь, что и сбудется.
