Девушка покраснела. Сейчас, когда она думала об этом, это действительно было крайне неуместно. Просто... вчера ей показалось очень плохой идеей оставлять Люка и Дайрин наедине.
— Нет, но... — теперь, однако, ей было сложно это объяснить. Высказав свои настоящие мысли, разве она не показала бы, что не доверяет ему? — Если Дайрин можно, почему мне нельзя? — выпалила она, наконец.
— Дайрин было просто сложно куда-то идти. Ты и сама это видела. Но твой случай сильно отличается. И не только тем, что ты легко могла добраться до своей комнаты, даже не столько этим. Скажи мне, кто Дайрин и кто ты?
Адель ненадолго задумалась, а затем, казалось, что-то поняла. Дайрин была пираткой и варлоком, а она...
— Что позволено козлу, то не позволено кардиналу, — переиначил Люк известную пословицу своего мира. — Будет очень плохо, если кто-то узнает, что ты ночевала здесь.
Помимо прочего, жрицы служили образцом морали и добродетели. Если новость, что Адель провела ночь в комнате мужчины, распространится, на ее репутации возникнет большое пятно. Это даже могло повлиять на ее положение в церкви. Если бы ее репутация была низкой, она не смогла бы занимать высокие должности. По крайней мере, так было теоретически. Не сказать, что Адель интересовали эти должности, положение жрицы отрицания пятой ступени было не отнять, но сохранение репутации все равно было довольно важным.
Тем не менее, ее не слишком взволновал этот вопрос.
— Был еще день, когда я заходила. Достаточно, чтобы просто никто не видел, как я выхожу отсюда утром. Но, у вас же есть та техника невидимости...
— ...
Люк не нашелся, что ответить. Все было действительно так, как сказала жрица. Пока никто не знал, что она спала в его комнате, это никак не могло повлиять на ее репутацию. А знать не должны, если только в комнатах нет каких-либо мер наблюдения. Перед заселением Люк внимательно изучил свою комнату и ничего подобного не обнаружил. Да и в коридоре никаких дополнительных духовных контуров не наблюдалось. Только стены гостиницы и двери комнат были освящены, не позволяя чужому восприятию проникнуть за них.
— Все равно, не делай так больше, — сказал он, наконец.
— Хорошо, — послушно ответила Адель. Если бы Люк не оставлял больше у себя Дайрин, у нее действительно не было причин совершать что-то подобное.
Кстати говоря, самой Дайрин здесь уже не было, она проснулась раньше и уже перебралась в свою комнату. При этом ее, конечно, не волновало, видел ли кто-то, где она провела ночь.
С другой стороны, Адель, пробираясь под прикрытием «Застывших Отражений» в свою комнату, чувствовала сильное волнение. К счастью, стояло раннее утро, коридор был пустынным и никто не заметил открывавшихся и закрывавшихся самих собой дверей. Только в своей комнате она вздохнула с облегчением. Тем не менее, несколько часов спустя, когда она спустилась с Люком на завтрак, ей казалось, что прислуга что-то подозревает.
Это действительно было так, но вовсе не из-за того, о чем она думала. Просто язык вчерашней служанки, которая пыталась остановить ее перед дверьми Люка, оказался слишком длинным. Хотя ни у кого не было уверенности утверждать, что Адель приняла участие в «милом времяпрепровождении» Дайрин и Люка, было выдвинуто множество теорий. Если бы они распространились, репутация Адель была бы под угрозой.
К счастью, Люк думал слишком много. Это все-таки была первоклассная гостиница. Хотя внутри нее могли ходить самые странные слухи, если бы они распространились вне, серьезно пострадала бы репутация не только клиентов, но и самой гостиницы. Таким образом, служащие в ней обсуждали все только в своем кругу. Общение на подобные темы с посторонними строго наказывалось.
Последующие несколько дней прошли спокойно. Люк, Адель и Дайрин каждый день путешествовали на стройку, из-за чего темпы той многократно ускорились. При желании Люк мог бы поучаствовать в ремонте корабля Дайрин, однако намеренно этого не делал. Он не был заинтересован в том, чтобы его починили слишком быстро. Срок в неделю, который установили местные ремонтники, полностью соответствовал его планам. Скорее, этого даже было мало — путешествуя на корабле, он не сможет так же свободно тренироваться, как сейчас.
Вообще, у Дайрин было специальное упражнение именно для путешествий в море, однако это касалось только развития способности концентрировать свою духовную силу. На ее общей плотности это тоже сказывалось, но намного слабее, чем техника Люка.
Главное, на корабле было проблематично практиковать знаки. Пользуясь податливостью этого мира, Люк достиг некоторых неожиданных успехов в контроле над ними. Чтобы экспериментировать дальше, ему нужно свободное пространство, делать это на корабле было чревато повреждениями последнего.
Из-за этого Люк пока отложил обучение ментальным поединкам у Дайрин и больше внимания уделял именно знакам. Но о развитии двух своих спутниц он тоже не забывал, благо это не занимало слишком много времени.
Да, двух. После того как Адель осознала предел собственных сил, она тоже решила тренироваться. А может, она просто не хотела отставать от Дайрин...
В итоге они тренировались последовательно: сначала Люк истощал силы Адель, заставляя ее подавлять техники ци, а затем они вместе направлялись в комнату Люка, где происходила тренировка Дайрин.
У Люка все еще было много духовных камней, тем не менее, их запас был ограничен. Если бы не то, что он высоко оценил способности Адель по подавлению других, юноша не осмелился бы тратить невосполнимый запас ци на ее тренировку.
Что касается Дайрин, не было никаких препятствий для развития ее силы души. «Искусство Грозовой Души» вообще не потребляло ци. После растраты духовных камней на Адель Люк был очень рад этому факту.
Проблемой тут было то, что Дайрин продолжала реагировать довольно бурно, а издаваемые ей звуки нельзя было четко классифицировать как стоны именно боли. Кроме того, другие ее фразы тоже звучали довольно двусмысленно. В связи с этим, взгляды персонала гостиницы становились все более странными. В частности, мужчины смотрели на Люка с нескрываемым восхищением и завистью, а молоденькие служанки краснели и хихикали при встрече с ним.
Конечно, Люк знал об их мыслях. Тем не менее, теперь он знал и о правиле неразглашения за стенами гостиницы, так что мало об этом волновался. Само поведение Дайрин беспокоило его больше. В конце концов, он все еще был мужчиной и сказать, что оставался равнодушным в такие моменты, значило соврать. Хорошо только, что Дайрин была в духовной форме, а в комнате находилась еще и Адель.
Не желая лишний раз тратить ци, Люк попробовал заменить техники на знаки, однако ничего не вышло. Адель вообще не могла их подавить.
— Я не чувствую, что они чужеродны этому миру, — объяснила она свой провал.
В связи с этим, воздействовать на них силой отрицания было абсолютно бесполезно.
Или... не абсолютно?
Хотя Адель вообще не могла подавить уже сотворенный знак, Люку в голову пришла другая идея. Знаки сами по себе были изменением реального мира. Так, например, Фир создавал настоящий огонь, а Криос — настоящий лед. Все это не могло быть подавленно силой отрицания. Тем не менее, посредником, использующимся для изменения мира, все еще была духовная энергия. Что если Адель вмешается в момент их создания?
— Не могу. Ваша аура...
Это оказалось первым и главным препятствием для осуществления задуманного. Однако Люк мог создавать знаки не только в непосредственной близости от своего тела...
Эта идея оказалась успешной: у Адель получилось! Но тут же возникла новая проблема: распознать, в каком именно месте будет сотворен знак. И с этим у Адель возникли серьезные трудности. Сила отрицания не была силой души. Обнаружить что-либо с ее помощью было невозможно. Девушке приходилось полагаться только на свою наблюдательность, однако намного чаще она пропускала момент создания знака, чем успевала вовремя среагировать. В настоящем бою против эспера от нее было бы мало пользы.
