Мастерство мастерством, а силы Дайрин не были безграничны. Несколько часов спустя она уступила место Люку. На этот раз юноша не стал подавлять все волны подряд, а пробовал вычленить самые опасные из них. На взгляд опытного моряка он перестраховывался, подавляя то, что можно было оставить в покое, но в дежурство Люка «Морского Мученика» трясло намного меньше, чем когда умиротворением волн занималась Дайрин.
Шторм длился два дня. За это время Люк и Дайрин несколько раз сменяли друг друга, и настоящая опасность кораблю ни разу не угрожала. Оставалось лишь гадать о судьбе кораблей сопровождения. Дайрин была совсем не уверена на их счет. Любой из этих кораблей мог спокойно выдержать шторм даже безо всяких сверхъестественных воздействий, однако этот шторм был просто слишком жесток. Нельзя было исключать, что один или даже оба выданных герцогом корабля затонули. Люк немного жалел, что не отправил Дайрин на один из них.
Хотя шторм стих, море все равно было неспокойно. Особо больших волн или ураганных порывов ветра больше не наблюдалось, но «Морского Мученика» все равно изрядно трясло к великому неудовольствию Адель. Если обычное плаванье девушка переносила вполне нормально, прошедший шторм и сегодняшняя качка заставили ее полностью избавиться от содержимого желудка. Люк пытался вылечить ее при помощи Ка’ена, но это помогло только частично. Адель стала чувствовать себя лишь немногим лучше. По крайней мере, она могла потреблять пищу без риска тут же расстаться со съеденным...
Обнаружилась и еще одна проблема. Шторм унес корабль далеко от его прежнего курса. Как назло небо было затянуто облаками, и ориентироваться по звездам тоже было невозможно. Хорошо хоть компас работал как надо. Одного его было мало, но, благодаря ему, Дайрин знала хотя бы примерное направление. «Морской Мученик» устремился на юго-восток и, три четверти суток спустя, вышел в относительно спокойные воды. Небо тоже прояснилось достаточно, да и помехи, мешающие духовному восприятию, сильно уменьшились. Определить текущее местоположение корабля не составило труда. Двое суток шторма отнесли корабль далеко от предыдущего маршрута. Более того, его отнесло в противоположном от центрального кантона направлении. Путь от того места, где они находились сейчас, до Альхейма должен занять по крайней мере двенадцать дней — почти столько же, сколько от Норхейма.
Родной кантон Адель, однако, тоже был далеко. Если смотреть на карте, Норгард и Альгард были двумя вершинами огромного практически равностороннего треугольника, а корабль Люка представлял собой третью вершину. Впрочем, это было не так уж и плохо, Люк не слишком спешил на встречу с кардиналами, а теперь у Адель была еще одна законная причина задержаться.
Теперь, когда «Морской Мученик» выбрался, наконец, в спокойные воды, Люк смог вздохнуть с облегчением. Два дня подавления шторма изрядно вымотали его. Эти три четверти суток в бурной воде он еще держался, но сейчас, когда проблема была решена, позволил себе расслабиться и в кои-то веки не сел медитировать, а лег спать.
Проспав десять часов снов без сновидений, Люк встал бодрым и полным сил. А вот встреченная им в коридоре Адель бодрой совсем не выглядела. Ее вид был необычайно бледным и мрачным.
— Все еще страдаешь от морской болезни? — уточнил Люк. Ответ, однако, был отрицательным.
— Нет, просто плохой сон.
— Сон?
— Наша маленькая жрица даже кричала во сне, — сообщила выглянувшая из своей каюты Дайрин, которая тоже отсыпалась после выматывающего шторма. Только похоже она проснулась раньше Люка.
— Кричала? Разве ты не можешь контролировать сон?
Из того, что он знал о жрицах отрицания, отрицание плохих снов было у них на подсознательном уровне.
— Я не разобрала толком. Ее крик меня разбудил, — пожаловалась варлок, жилая каюта которой находилась по соседству с каютой жрицы.
Адель бросила на нее взгляд, но до извинений не снизошла. Вместо этого она ответила Люку:
— Я не знаю. Обычно такого действительно не случается. Если мне снится что-то плохое, оно быстро сменяется чем-то хорошим. Но... не в этот раз. Я точно не помню, что именно мне снилось, но было такое ощущение, что надвигается что-то нехорошее, и от этого нехорошего я никуда не смогу убежать, — Адель зябко поежилась. — Что-то темное и мерзкое. Даже сейчас это ощущение не пропало, хотя и стало намного слабее.
Люк нахмурился. Этот сон мог быть вызван переутомлением и морской болезнью, но эспер интуитивно чувствовал, что это не так. Как будто беспокойство Адель непроизвольно передалось ему.
— Знаете, а ведь я тоже чувствую, что что-то не так, — подтвердила его опасения Дайрин. — Шторм этот еще. В этой местности никогда не было таких сильных штормов. Разве что...
— Что?
— Не важно, это было слишком давно, так что можно смело считать, что таких сильных штормов тут не было.
Люк не стал настаивать на ответе, однако по соединявшей их с Дайрин связи уловил, что беспокойство женщины заметно возросло. С тем штормом много лет назад явно было что-то не так...
Глава 20. Искушения святого...
Дурные предчувствия дурными предчувствиями, а ничего плохого с экипажем «Морского Мученика» больше не случилось. Корабль в размеренном темпе двигался в сторону Альхейма, и, почти две недели спустя, достиг своей цели, так и не угодив в новые неприятности.
Эти тринадцать дней не прошли даром. Люк сполна воспользовался ими для развития своей силы души, используя «Искусство Грозовой Души» и умиротворение. По сравнению с тем, что было две недели назад, духовное мастерство юноши заметно улучшилось. В частности, после двухдневного подавления шторма оно сделало большой шаг вперед, а после Люк еще больше развил и укрепил его. Прямо сейчас его духовный щит был в пять или шесть раза плотнее, чем до падения в этот мир. Общее количество духовной силы и ее плотность тоже заметно возросли. Радиус воздействия юноши увеличился на два метра и составлял теперь пятьдесят один метр. Насчет радиуса восприятия точно сказать было нельзя — помехи никуда не делись — но, скорее всего, он тоже пропорционально возрос.
Вместе с улучшением духовной силы возросла и мощь знаков. В частности, огонь, созданный Фиром, теперь не уступал по своей разрушительной мощи средней огненной технике, созданной практиком на пике Измененной Крови. Учитывая текущую силу Люка, это могло показаться несущественным, однако все было совсем не так. Даже когда знаки были заметно слабее, при объединении с техниками ци они существенно увеличивали их мощь. Теперь, когда сила знаков возросла до такой степени, результат объединения тоже стал намного сильнее. Кроме того, знаки не потребляли ци. Их можно было применять в любых количествах, не заботясь о трате ценного ресурса.
Вообще-то говоря, сам организм Люка тоже вырабатывал ци, однако этого было почти недостаточно для поддержания его существования. Из-за того, что он также развивал тело, потребность Люка в пище была намного больше, чем у нормального человека. Более того, пища этого мира была лишена ци. Если бы Люк полагался только на содержащиеся в ней питательные вещества, ему пришлось бы потреблять много десятков килограмм пищи в день. Возможно даже сотен. Само по себе это было бы довольно затруднительно. Просто время, потраченное на еду, было бы совсем не малым.
К счастью, этого всего можно было избежать. Сочетание умеренного количества местной пищи с генерируемым организмом ци полностью обеспечивало Люка энергией. Только накопить ци было совершенно невозможно.
Возросшая пластичность знаков также открывала перед Люком новые дороги. Он почти не упражнялся с ними на корабле, но успел достигнуть некоторых успехов до этого, во время пребывания в Хайгарде.
Зато он провел немало ментальных поединков с Дайрин. Их силы изначально были неравны, а плотность духовной энергии Люка теперь нисколько не уступала, так что в настоящем ментальном поединке победителем безусловно вышел бы он. Чтобы от тренировки был толк, количество духовной силы, которую он мог применять, должно было быть ограничено. Но ограничить духовную силу тоже было совсем не просто. Также как Адель непроизвольно задействовала силу отрицания против нацеленных на нее знаков, Люку было трудно удержаться от добавления новой порции духовной силы в том случае, если он проигрывал. Только духовная сила все же была намного пластичнее, а правило, по которому задействование ее сверх обговоренного заранее лимита считалось поражением, позволяло юноше не делать этого.
