- я верю в его невиновность.
- Согласен. Утер попросил…
- Ранее ты застал меня в очень плохом расположении духа. Так же, в прошлом у нас были некоторые разногласия…
Артус сдержал ухмылку. Маррок собственноручно заблокировал его вступление в клуб целых три раза – за столько же лет. В глазах вельможи никакие достижения в качестве учёного, исследователя или историка не могли уравновесить низкого происхождения Артуса.
- И всё же я всегда находил тебя… сообразительным, - пауза ясно дала понять, что Марроку пришлось далеко закинуть сеть поисков, чтобы найти подходящее слово. Следующая фраза показала, насколько далеко: - По-своему.
Такая непреднамеренная пренебрежительность была ещё досаднее потому, что её бросили как бы между прочим. Артус выскользнул из фамильярной хватки дворянина, сделав вид, что шнурует ботинок потуже. После этого какое-то время они шли в тишине, направляясь к невероятной библиотеке в центре здания.
Наконец, Маррок снова заговорил. Артусу показалось, что снисходительности в его голосе при этом слегка поубавилось.
- Политика заслуживает больше твоего внимания, - уклончиво начал он, затем сам себя одёрнул. – Нет, позволь мне быть откровенным. Некоторые из почтенных членов – а Хэмнет Хоклин особенно рьяно – считают Утера виновным. Я уважаю их, но всё же чувствую, что они ошибаются в своих заключениях. С моей стороны будет не очень мудро в открытую подвергать их слова сомнению, но я также должен…
- Раз уж вы так откровенны, - предложил Артус, - как насчёт перейти сразу к той части, где появляюсь я?
- Я хочу, чтобы ты нашёл убийцу.
Артус в третий раз начал было объяснять Марроку, что он уже пообещал Утеру именно это, но решил посмотреть, что хочет сказать вельможа.
- Пожалуй, могу попробовать, - отозвался он.
Сокрытие истинных эмоций никогда не было одной из сильных сторон юноши. И предпринятая попытка привела лишь к тому, что Маррок ошибочно принял столько поспешно надетую маску простофили за полную незаинтересованность.
- Ты отлично подойдёшь для этой роли, Цимбер, - заверил дворянин. – Хотя бы выслушай меня. Ты ведь понятия не имеешь, с какой неохотой я прошу у тебя помощи.
- О, думаю, имею. Но почему я?
- Чтобы поймать преступника, используй другого преступника, - ответил Маррок, и на этот раз оскорбление было тщательно выверенным. – Твой отец был разбойником - даже не думай, что клубу об этом не известно. Ты потерял должность писаря при суде, когда тебя застали за попыткой вытащить его из тюрьмы. Ещё можем обсудить обвинения в убийстве, выдвинутые против тебя в Тантрасе. Нет нужды продолжать, не так ли?
Гнев заставлял слова Маррока звучать резче, делал их острыми точно бритва, но голос при этом оставался спокойным. Они добрались до небольшой, открывающейся в библиотеку комнатки, где небольшая группа мужчин и женщин обсуждала недавнюю экспедицию на дальний север, проспонсированную обществом. Вообще говоря, Артус мог пронестись через весь клуб с копьём в боку, и всё равно бы не привлёк ничьего внимания. В тот момент, когда Маррок де Ландуан вошёл в комнату, именно он стал её центром.
- Вот тот человек, которого нужно спросить, - объявил один из беседующих. – Скажи, Маррок, старина, когда этот йети, Филира, добытый в экспедиции, будет готов к показу?
Превращение экзотических животных в экспонаты, похоже, являлось единственным практическим навыком, которым обладал Маррок де Ландуан. И он ненавидел это обсуждать – факт, который остальные члены всегда особенно выделяли в своих почти нескончаемых дружеских беседах. Маррок никогда и не собирался раскрывать своё необычное умение своим приятелям. Однако мастера, которым Бравворты доверяли свои необычные, часто незаменимые трофеи, так плохо выполняли работу, что вельможе пришлось выступить вперёд и спасти завсегдатаев клуба и библиотеку, в которой все эти ценности и выставлялись, от дальнейших насмешек.
- А? – отсутствующе переспросил дворянин. – А, йети… в любое время.
Благородный господин развернулся обратно к Артусу, и выражение его лица не так уж и отличалось от ужасающего оскала упомянутого снежного зверя.
- Утер для общества важен в большей степени, чем бесполезен и вреден ты, - прорычал он. – Найди убийцу и я… помогу тебе стать полноправным участником.
Отворачиваясь, Маррок беззвучно шевелил губами, словно пытаясь согнать с них мерзкое послевкусие только что сделанного предложения. По дороге он миновал Понтифакса – очевидно, маг следовал за ними из Комнаты Переговоров на безопасном расстоянии. Парочка обменялась сдержанными, если не сказать холодными, приветствиями.
- Маррок аннулировал пропуск, который я тебе выдал, да? – в лоб спросил Понтифакс. – Прости, парень. Он в таком паршивом настроении с тех пор, как померла его любимая гончая. Кажется, он звал её Кезеф, хотя почему кому-то взбрело в голову назвать питомца по имени такого чудовища…
Артус потряс головой, все ещё немного обескураженный предложением Маррока.
- Он собирается помочь с полноправным членством. Если я очищу имя Утера, то стану Браввортом.
- Самое время, - обрадовался Понтифакс. – Конечно, если найдём злодея.
Артус похлопал колдуна по спине.
- Найдём. Так, ты изучи зацепки здесь – записка, как-бы-потерянная Гуйгенорой, кинжал, всякое такое. А я собираюсь кое с кем поговорить. Правда, не без помощи.
- Не без помощи? – повторил Понтифакс, на чьём лице явно читалась озадаченность. – С кем же тебе нужно пообщаться, если ты не можешь сам с ним поболтать?
Искорка триумфа сверкнула в карих глазах Артуса.
- С графом Леонска.
- Душа, которую ты ищешь, не числится в моих записях, - сказала странная, полностью лишённая тела голова, парящая над невысоким алтарём. Слова жужжали в мозгу Артуса, вились вокруг его мыслей точно мухи. Ощущение было столь же необычным, как и черты призрака – а точнее, их отсутствие. Гладкость серого лица нарушали только два выпученных желтых глаза.
- Как такое возможно, о, Писарь Мёртвых? – нараспев протянул коленопреклонённый жрец напротив Артуса.
- Я не знаю причин – только правду, которую до вас и доношу.
- Но ведь все мертвецы – твои подопечные! Можешь поведать нам, где же сейчас душа графа Леонска?
Возникла пауза. Затем две толстые сальные свечи на алтаре начали дымиться. Черные, масляные кольца поднимались вверх, корчась, как змеи, но не поднимались выше подбородка эфемерного создания.
- Раз ты так настойчиво надоедаешь мне, слуга Бога Свиткомарателей, - угрожающе начал Писарь Мёртвых, - то я дам свой ответ лично!
Дым сгустился в подобие развевающегося
