плаща; неосязаемая голова начала обретать плоть…
Священник потушил свечу привычным взмахом смуглой руки. Призванная сущность в колышущемся плаще на какое-то время задержалась над алтарём, затем растаяла. Её выпуклые жёлтые глаза исчезли последними. Но их зловещий взгляд, казалось, ещё долго пронизывал маленькую молельню, после того, как они наконец пропали.
- Ну и что мы из всего этого узнали, мастер Цимбер? – жрец распустил длинные белые рукава, до этого закатанные выше локтей. – Надеюсь, не только то, как вывести из себя сенешаля Ада.
Артус выпрямил скрещенные ноги и откинулся на коврик для молитв. Его надежды на быстрое расследование убийства не протянули и пары часов с того времени, как он покинул Клуб Браввортов. А сегодня, спустя несколько дней, юноша задумался – а не пытается ли он прыгнуть выше головы? Ритуал призыва Жергала сам по себе занял целых два дня. Не успеет пройти и декады, как сыщик начнёт планировать побег из тюрьмы.
- Ну, мы знаем, что Леонска не то чтобы живой, - произнёс Артус со вздохом. – Понтифакс проверил и убедился. Так почему же душа усопшего не отправилась в Королевство Мёртвых?
- Может быть, она в заточении у какого-нибудь мага? – предположил священник. – Или Жергал солгал нам. Я не обладаю ни могуществом, ни даром убеждения, которые вынудили бы демона сказать правду.
- Впервые, - со смешком объявил Артус, - Зинтерми, последователь Огмы, признаёт свою слабость.
- Слабостями наделены все живые создания, - отметил монах, осторожно собирая компоненты, использованные для призыва. Как и всегда, Зинтерми выполнял простые действия методично и изящно. – Например тебе не хватает способности признавать поражение.
- Это слишком важное дело, - отрезал Артус.
- Любое дело, за которое ты берёшься, становится «слишком важным», - сказал Зинтерми тем же поучительным тоном, который так бесил Артуса в бытность его студентом храмовой школы. – Ты не рассматривал возможность, что Утер действительно виновен?
- Говорю тебе, убийца – Гуйгенора. Её уже несколько дней никто не видел. Она явно залегла на дно. Мы с Понтифаксом собрали достаточно доказательств, способных убедить меня в том, что это совершила она.
- Но недостаточно, чтобы убедить власти, - напомнил священник. – Ты говоришь, что Гуйгенору не так давно застали за разговором с членами консульства Козакуры, но это не доказывает того, что она обучалась с ними, или наняла их ассассинов. Также ты раскопал слухи о неудачном романе между молодой леди и графом, но слухи эти не имеют подтверждения и не обязательно предлагают мотив.
Артус сел.
- Этих подозрений должно быть достаточно, чтобы расследование пошло по другому пути, но Хэмнет Хоклин и его подпевалы оказывают на стражу давление – настаивая на том, чтобы было выдвинуто официальное обвинение, а затем проведён суд. А без надёжной улики против Гуйгеноры – например, обнаруженного у неё кожаного кляпа или пропавшего бурдюка с вином, принадлежавшего графу, или если его дух подтвердит, что это она убила его – произойдёт именно это.
- Может быть, ты ищешь улику, которой не существует.
- Послушай, - раздражённо сказал Артус, - Гуйгенора что-то скрывает. Она утверждает, что родом из Долин. Но это не так. Понтифакс обнаружил, что она родилась в Жентильской Твердыне, что объясняет жентийские надписи на кинжале. – Он хлопнул себя по груди; там, под туникой, всю кожу покрывали пересекающиеся шрамы - работа жентийских палачей. – А если она имеет отношение к Твердыне, жди проблем.
Зинтерми задул последнюю ритуальную свечу. Масляные лампы по бокам от двери не давали комнате полностью утонуть в непроглядной тьме, но всё-таки тени ринулись из дальних углов и заскользили по лицу жреца. - Твоё прошлое хранит вещи, о которых ты не говоришь с гордостью, - сказал он. – Разве твоя подозреваемая не может позволить себе такой же роскоши? Как минимум, мастер Цимбер, ты должен быть въедливее, беспристрастнее. Может, разберёшь историю Утера с таким же вниманием к противоречиям?
- Что ты имеешь в виду?
- Ты часто повторял его жалобы на законников. Он ведь весьма критически относится ко всем, кто владеет данной профессией, не так ли? Ты будешь удивлён, узнав, что он и сам побывал барристером. На самом деле, Утер – в какой-то мере член клана Фитц-Кевральдов, которые столетиями занимаются адвокатской практикой в Глубоководье.
Это откровение нельзя было назвать зловещим, но Артуса оно все равно смутило. Зинтерми умел подкапываться под фундамент самых тщательно выстроенных теорий Артуса, хотя, похоже, не испытывал по этому поводу никакого триумфа. В этом и заключалась его сила как учителя. Но настоящей причиной, по которой юноша так часто искал его советов, была привычка предлагать лучшее, более надёжное основание взамен разрушенного.
Мудрые слова, сказанные Зинтерми в тот вечер, предсказуемо оказались простыми:
- Собирай факты, прежде чем пытаться доказать теорию. Наблюдай, лишь потом делай заключения.
Возможность проверить этот совет на практике представилась Артусу вскоре после того, как он покинул храм. Может быть, это даже спасло ему жизнь.
Каждую третью ночь с момента убийства Артус посещал усадьбу Маррока де Ландуана. Дворянин потребовал молодого сыщика – потому что на просьбу это было совсем не похоже – предоставлять регулярные отчёты о продвижении поисков преступника. Покинув Зинтерми, Артус снова отправился на самые дальние задворки Сюзейла. Здесь раскинувшиеся земли родового гнезда Маррока c их аккуратно подстриженными садовыми фигурками и вышколенными слугами выступали последним бастионом города, прежде чем позволить путешественнику оказаться окружённым суровыми холмами и ещё более суровыми фермерами и охотниками.
Как и ожидалось, главные ворота были не заперты. Артус устало плёлся по длинной гравийной дороге, а спугнутые звуком его шагов кролики суматошно бросались искать укрытие. Безжизненный лунный свет укрывал мертвенной пеленой абсолютно всё. Сыщик поспешил уверить себя, что такой призрачный вид фруктовых деревьев, колючих изгородей и беспросветно-тёмного особняка – всего лишь игра его напряжённого и почти не отдыхающего воображения. Но правда была такова, что этой ночью даже самый приземлённый и скучный клерк счёл бы это место загадочным и пугающим.
Тёмная фигура отделилась от дерева и исчезла у входа в лабиринт из живой изгороди. Артус видел её всего секунду, но было ясно, что это – женщина. Должно быть, браконьер, решил он. Подобные ей достаточно часто шныряли по поместьям вроде этого – тщательно подстриженные лужайки делали мелкую дичь лёгкой добычей. Но эта особа явно была пьяна, и, скорее всего, сама запутается в силках, не поймав ужин. Артус даже слегка проникся симпатией
