Турпан ничего этого не замечал: он был слишком занят, пытаясь заметить малейшие признаки движения. Он следил, не появятся ли летящие полотнища вероятностного шторма, грозящие ему новым ужасным прикосновением. У него мурашки бежали по коже от стыда, когда он вспоминал, как позволил Моа увидеть свою слабость. Даже сейчас он не был уверен, что шторм не нанес ему вреда. Например, шторм мог сделать его бесплодным, а выяснится это еще не скоро. Ужас перед жуткими последствиями сегодняшнего шторма парализовал его разум, подобно темным отравленным нитям. Турпан заставлял себя думать только о ближайшем будущем. О том, как выбраться отсюда живыми.
Он уже начал жалеть, что предложил проникнуть на территорию призраков. Возможно, он поспешил. Возможно, существовал не столь рискованный способ сбежать от погони. Но уже ничего не изменишь. Поздно спохватился. Слишком поздно, крюч раздери.
Но хуже всего было другое: Турпан сомневался, что сумеет найти дорогу отсюда. О тайном маршруте он знал понаслышке, ему рассказывал о нем когда-то один вор. У Турпана была хорошая память на слухи, он собирал крупицы информации и хранил в памяти до того дня, когда они могли пригодиться. Но даже если тайный маршрут действительно существовал – а Турпан не был в этом уверен, – за это время он мог измениться.
Конечно, у него был запасной план. С помощью артефакта они могли снова пройти сквозь стену. Но теперь, после того как их засекли, солдаты настороже, так что остаться незамеченными вряд ли удастся. Оставалось одно: пересечь весь район поверху, а это был отчаянный риск.
Так что Турпан весьма приблизительно представлял, как быть дальше, и радовался, что Моа об этом не догадывается. Что было бы с ней, если б она узнала?.. Далеко не впервые Турпан полагался на удачу, не имея четкого представления о том, как будет выпутываться. Не раз его спасала только случайность. Главное тут было – сделать вид, будто все идет по плану и он, Турпан, точно знает, что делает. Он очень дорожил доверием Моа, больше всего на свете. А ей для душевного спокойствия было необходимо верить в его непогрешимость.
И потому он с уверенным видом вел Моа и Ваго сквозь дождь и чудовищный шторм по узкой лестнице, ведущей вниз.
Они уже почти вышли к набережной канала, когда им встретился оборотень.
2. 7
Он притаился на выступе стены на пустой улице, где дорогие дома стояли в глубине дворов и маленьких садиков. Турпан слишком поздно заметил его. Это была молодая женщина с мокрыми светлыми волосами, сияющий эфир сочился из ее глаз и между зубов. Она наблюдала за дорогой, сторожа свою территорию, когда беглецы вышли из-за угла – и замерли, увидев, что их засекли.
Женщина медленно обнажила зубы в оскале. Турпан и Моа бросились бежать. Но Ваго не сразу последовал их примеру. Что-то проснулось в его памяти, что-то, прежде закрытое от него…
Враг!..
Спохватившись, голем опустился на четвереньки и бросился прочь. Оборотень поднял голову и издал пронзительный крик, переходящий в неслышимый для человеческого уха ультразвук. Облако светящегося пара вылетело у него изо рта. Оборотень спрыгнул со стены, с грацией хищника приземлился на мостовую и ринулся в погоню.
Турпан и Моа бежали без оглядки. Страх перед оборотнями был заложен в них с рождения. Оборотни испускают эфир, а эфир смертелен для людей. Одно прикосновение этой женщины означало смерть.
Они нырнули в узкий переулок. Открытые подъезды и темные окна проносились мимо, сливаясь в размытые пятна. Оборотень несся следом, шлепая босыми ногами по булыжникам. Ночь наполняли завывания вероятностного шторма и тихий, вибрирующий звук сирены Нулевого шпиля.
Переулок вдруг круто повернул влево. С неба, едва видного в узкую щель над головой, продолжал лить дождь. Турпан вылетел из переулка на извилистую улицу, вымощенную булыжником. Улица полого спускалась вниз. По обеим сторонам стояли ряды бараков из тусклого металла, безликие и холодные…
И тут, чуть выше по улице, заслышав крики своей товарки, из узкого дверного проема выскочили еще два оборотня. Это были мужчины, одетые в рабочие комбинезоны. Увидев Турпана, они кинулись за ним вниз по улице.
Турпан бежал во весь дух. Не сбавляя ходу, он быстро обернулся, чтобы убедиться, что Моа не отстала. Она пока держалась, но ей приходилось тяжело. К тому же она промокла до нитки. Ваго бежал последним, хотя, как подозревал Турпан, при желании мог двигаться гораздо быстрее их. Он нарочно держался между оборотнями и Моа. Это Турпана вполне устраивало.
«Крюч, как я мог так подставить нас?» – в отчаянии подумал он.
Отсюда, с холма, видно было далеко, почти до самой границы города. Полупрозрачные кисейные полотнища шторма, сплетаясь друг с другом, лениво подметали улицы Орокоса. У подножия холма район переходил в доки, там, в темноте, мрачно маячили громоздкие складские здания и высокие краны. За ними виднелся канал – тонкая полоска блестящей черноты.
Слишком далеко. Никак не успеть.
Турпан выругался про себя. Моа ни за что не убежать от трех оборотней. У нее не хватит сил. Значит, остается одно.
Он остановился, повернулся навстречу преследователям, вскинул эфирную пушку и выстрелил.
Раздался металлический визг, отдача толчком отозвалась в руке, и из дула пушки вылетел шипящий шар энергии. Заряд прошел мимо цели – оборотни даже не замедлили своего стремительного бега. Моа обогнала Турпана, он услышал, как хрипло она дышит, и понял, что силы ее на исходе. Турпан выстрелил еще раз и снова промахнулся.
Оборотни неслись прямо на него. У Турпана кровь застыла в жилах. Он с ужасающей отчетливостью понял, что эта ошибка будет стоить ему жизни. Ему ни за что не успеть их остановить.
Но тут к нему подбежал Ваго. Голем вырвал у него пушку и защелкнул у себя на предплечье. Турпан от неожиданности и потрясения потерял дар речи и лишь молча смотрел, как голем лихо вскидывает оружие, прицеливается и стреляет.
Первая же очередь попросту смела врагов. Один эфирный шар попал женщине-оборотню в живот, другой в грудь, и не успело ее тело упасть на мостовую, как Ваго прикончил остальных, выстрелив одному из мужчин в ногу, а второму в плечо. Мертвые тела, лишившиеся энергии призраков, мешком повалились на землю, немного прокатились по булыжникам и наконец замерли.
Несколько драгоценных мгновений Турпан стоял в оцепенении, ни в силах двинуться с места. Благодаря очкам он видел, как эфир вытекает из поверженных тел и сгущается, заново обретая форму…
– Беги! – рявкнул Ваго.
Второго окрика Турпану не понадобилось.
Он легко догнал Моа. Она стояла, покачиваясь, прижав руку к старой ране в боку, которая в такие минуты давала о себе знать. Где-то поблизости раздались крики оборотней, настолько высокие, что их почти не было слышно, зато от них начинала болеть голова. К месту стрельбы спеоборотни, сотни и сотни захваченных призраками оболочек. Опасность далеко не миновала.
Турпан обхватил Моа за плечи, чтобы поддержать ее, и они, спотыкаясь, побежали по уходящей вниз улице. Моа дрожала – то ли от холода, то ли от испуга. Снова раздался выстрел из эфирной пушки, и Турпан оглянулся через плечо. Ваго пятился назад, пружинисто ступая на своих ногах с вывернутыми суставами, словно кот на задних лапах. Отступая, он стрелял в призраков, которые поднимались от лежащих на земле тел. Оружие казалось естественным продолжением его руки. Он держал пушку так, словно родился с ней, и каждое его движение было профессионально четким, как у настоящего воина.
«Ничего себе! Так вот для чего он предназначен!» – осенило Турпана.
Турпан не стал останавливаться, чтобы полюбоваться на мастерство Ваго – на вершине холма уже показались первые оборотни из тех, кто спешил на подмогу. Призраки взмыли в воздух и полетели над своими неистовыми собратьями в человеческих оболочках, которые стремительно неслись вниз по склону.
«Остается надеяться, что они набросятся на Ваго, а про нас забудут», – подумал Турпан. Он оттащил Моа под прикрытие домов. С его дрэдов и респиратора ручьями стекала вода. Турпан присмотрел подходящий переулок, обещавший убежище и защиту от вражеских глаз…
