Но с какой стати? Я чуть не спросил напрямую:
– Какого чёрта я должен вам всем кланяться?
Тут стоит углубиться в политическое устройство Российской Империи.
Основные законы, статья 1 гласит: «Император Всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться его верховной власти не только за страх, но и за совесть сам Бог повелевает.»
И это не вольная трактовка – так написано в самом законе. Однако суть в том, что написано может быть что угодно. Как говорится, на бумаге одно, а в жизни – совсем другое.
На Императора и Императорскую семью всегда оказывают давление аристократы, которые благодаря испытаниям становятся очень могущественными. Император выживает лишь за счёт своей «гибкости».
И сейчас мне, какая-то там очередная дочь от очередной наложницы, приказывает кланяться. Такого даже в этикете нет.
Возникает резонный вопрос: не сошли ли они тут с ума?
– Я ухожу, – сказал я, разворачиваясь.
Даже не обратил внимания на крики слуг, которых по-хорошему стоило бы вызвать на дуэль. Но, руководствуясь своими принципами, я считал недостойным убивать только за грубые слова.
– Подожди, – меня остановила рука Николая.
– Но дядь Коль, ты же видел?
– Не «дядь Коль» мне тут. Сейчас всё улажу.
Он обратился к принцессе на «ты»:
– Софья. Поговори с Алексеем наедине. Думаю, так будет лучше всего.
Я не думал, что принцесса согласится. У неё гордый характер, и слуги как бы озвучивали её волю. Она требовала к себе много уважения, а такие люди, как я, её очень сильно раздражали.
Она не могла просто так уступить, и уж точно не могла просто казнить аристократа, особенно из такого рода, как Некрасовы.
Однако просил не я, а Николай Романов. И раз она требовала уважения, то и сама относилась с уважением к другим, особенно к кому-то из семьи Романовых.
– Хорошо... – ответила она, хотя я сомневался, что она действительно готова к сотрудничеству.
Мы переместились в другое помещение, оставшись наедине.
Это была небольшая комната, предназначенная для приватных встреч. Два диванчика стояли друг напротив друга, между ними – чайный столик с сервированным чаем.
Нас разделяло около полутора метров. В воздухе витал сладкий аромат её цветочных духов. Теперь я мог отчетливо разглядеть её красивое лицо. Если бы не напряженная ситуация, я бы, пожалуй, насладился этой атмосферой.
Что ж, хотя бы чаю попью.
Молчание затягивалось, и никто не спешил его нарушать. Почему бы не сделать это мне?
Я собирался с мыслями, пытаясь решить, стоит ли мне брать на себя ответственность за принцессу. Я понимал важность хороших отношений и то, что грубая ссора – не лучший выход.
Возможно, лучше извиниться и уйти. Второе испытание я пройду с Айгуль – от этого будет больше пользы и мне, и моему Роду. А от юной принцессы, как бы самодовольно это ни звучало, пользы пока никакой.
– Мне нужна уверенность... – нарушила молчание принцесса, устав сверлить меня взглядом.
– Уверенность?
– Да. Как я могу быть в вас уверена?
Такой детский вопрос. Его ожидаешь услышать от ребенка лет восьми, который вроде что-то уже осознает в жизни, но до конца её не понимает.
– Милостивая принцесса, позвольте объяснить вам на пальцах, – сказал я, вытянув ладонь. – Никому, – я указал на большой палец, – верить, – на указательный, – нельзя, – на средний.
– Хм... Видите? Хватило только трёх... Запомните.
– Хмф... – она громко фыркнула.
Я откинулся на спинку кресла, расправив плечи. Говорят, авторитетные люди должны занимать такую позицию – не сжиматься, поджав колени, а сидеть свободно, с раскинутыми ногами и вытянутой рукой.
Так человека воспринимают серьезнее, а мне как раз этого не хватало.
Важно понять: я не нанимаюсь слугой, я – проводник. Проводник – не тот, кто пытается всеми силами угодить, подтирая сопли, как эти дворцовые слуги.
Проводник даёт указания. И если клиент их выполняет, дело пойдет. Поэтому так важно занять позицию выше клиента, даже если она принцесса.
Мне не нужно абсолютное послушание, но важно, чтобы мои слова учитывались. И сейчас этот процесс идёт. Что-то подсказывает мне – жопой чую – что на втором испытании придётся возиться с ней.
– Не нужно отнекиваться. Подумайте сами: вы идёте на испытание с незнакомым человеком. О каком доверии тут речь? Вам нужно быть максимально бдительной, чтобы все прошло хорошо. Понимаете?
– А мне говорили другое! – возразила она.
– И что же вам такого сказали?
– Что основа – это доверие и уважение!
Ах, вот почему она так на этом зациклена. Мысль проста: если у неё нет власти надо мной прямо сейчас, во дворце императора, то как контролировать меня там? А она занятная.
– Если хотите поговорить о доверии, то какова ваша цель?
– Личная сила, чтобы поддерживать долг.
Говоря о долге, она имела в виду что-то своё. Что-то о народе, о власти.
– Так почему не пойдёте одна?
