Некоторые ставры угрожающе заворчали.
— Не знаю я! Мне что, аллери просить, чтобы отрубили?
— Ты жирный и здоровый. Почему тебя поставили на колесо — самую легкую работу? — продолжал допытываться задира.
— Это верно! — поддержал его кто-то.
— Эй, есть здесь кто из Буйногривых?
Тишина.
— Никого? Странно. А есть ли вообще такой клан? Я о таком не слыхал. Где он находится?
Стас сжал кулаки. Откуда ему знать местную географию? Скалобой рассказывал только об округе, дальних земель он и сам не знал. Стас понял, что ему не поверят, и сейчас размажут по земле или засунут головой в сортир… Нет, главное — не бояться! Я не человек, я ставр, у меня кулаки как дыни, я здоровее этого гада, главное — опередить и встречным в репу!
— Успокойся, Остроклык. Если бы аллери подослали шпиона, он был бы безрогим, как и мы.
Голос принадлежал немолодому седогривому ставру. Судя по реакции окружающих, имевшему здесь авторитет. Толпа притихла и расступилась.
— Все странное кажется нам враждебным, — старик остановился. — Как твое имя?
— Мечедар.
— Теперь ты один из нас, Мечедар. Мне все равно, почему аллери оставили тебе рога, скажу одно: с рогами или без них — мы все здесь одинаковы. Мы рабы.
— Я не раб, — вырвалось у Стаса, и он чуть не стукнул самого себя по голове. Молчал бы лучше! Мы не рабы, рабы не мы — наслушался!
— Я же говорил! — возопил Остроклык. — Он заодно с аллери! Как Гнилосказ!
Седому стоило тряхнуть гривой, и шум утих.
— Здесь все рабы, — сказал он. — Почему ты считаешь себя свободным?
— Здесь все свободны! — возразил Стас. Разыгравшийся адреналин ударил в голову. Его понесло. — Рабами вас считают аллери. Но вам-то зачем так себя называть?
— Кто же мы, как не рабы? — развел руками Остроклык. — Ты что, сумасшедший?
— Можно казаться рабом, но быть свободным здесь! — ткнул себя в грудь Стас. В нем боролись жалость и презрение. Больше сотни огромных ставров позволяют помыкать собой коротышкам-аллери, на которых наступи — мокрое место останется! Что же это за народ такой!?
— А если в душе раб, то здесь таким самое место!
— Смелая речь, — сказал старик. — Здесь бывали подобные тебе, Мечедар, но они быстро забывали о своих словах, стоило попробовать плети надсмотрщика. Судя по тебе, ты ее еще не пробовал.
Стас не знал, что ответить.
— Идите спать, ставры, — махнул рукой старик. — Только во сне мы по-настоящему свободны.
Стас нашел незанятый, еле прикрытый соломой клочок земли и лег, свернувшись в позе эмбриона. Перегруженный впечатлениями мозг долго прокручивал пережитое, Стас вспоминал бегство, водопад, смерть Яробора… Лежать на утоптанной земле было неудобно, вокруг храпели ставры, воняла выгребная яма, но он все же заснул, и проснулся глубокой ночью, от холода.
Когда засыпал, было тепло, но с заходом солнца похолодало, и сейчас земля вытягивала из тела последнее тепло. Стас ерзал, перекатываясь с бока на бок. Мысли невольно возвращались к одному: своей судьбе. Он в чужом теле, под чужим именем, в чужом мире. Выжить удалось. Кое-как ассимилироваться тоже. Стасу даже нравились сильные, простоватые ставры. Пожалуй, все ставры, которых он знал, кроме, разве что, Зримрака, были достойными людь… Тьфу ты, личностями. В отличие от людей. Но теперь он в рабстве, и будет таскать на горбу камни, пока стройка не окончится, или не окончится жизнь. Надо что-то придумать. Что-то, что позволит выжить, бежать или… устроиться здесь.
Первое, что приходит в голову — это побег. Но Стас не видел ни одного убедительного варианта. Не стоит рисковать, не имея четкого плана, союзников, а еще лучше — друзей. И, по большому счету, куда бежать? В «родной» клан, который вовсе и не родной. Прятаться в лесах, как это делал Яробор? Искать таинственных «безрогих»?
Потом Стас вспомнил свою квартиру, уютную кровать, холодильник, в котором всегда было что-нибудь вкусное. Мясо по-баварски, баранина по-домашнему, кура-гриль. Стас сглотнул слюну. Дураки эти ставры. Мяса не едят. Они просто не пробовали…
Вспомнилась жена. Отсюда Таня казалась ему ангелом. Ее недостатки забылись, зато с особой силой вспоминались достоинства, как телесные, так и душевные. Боже, вернуться бы назад! Все бы отдал, чтобы вернуться! Только что у меня есть…
Стас заснул лишь под самое утро.
Звонок на работу заменял резкий и неприятный удар в било, подвешенное рядом со спуском в яму. Ставры выскакивали и быстро поднимались наверх. Никто не задерживался, даже чтобы умыться, и Стас последовал их примеру.
Наверху было хорошо. Солнце едва показалось из-за стены, его лучи окрашивали замок нежным апельсиновым оттенком. Свежий ветерок доносил запахи леса и полей, дыма, хлеба, чего-то еще неуловимо знакомого.
— Разошлись по местам! — крикнул надсмотрщик, и Стас вернулся на землю. Несколько солдат спустились в яму, проверяя, не остался ли кто внизу. — Работать, скотины!
Стас двинулся к колесу, думая, сколько километров за день наматывают ставры внутри…
— Эй, ты, подойди! — гаркнули над ухом.
Стас оглянулся. На него смотрел высокий аллери, без доспехов, в ярко-красной рубахе и кожаных штанах. На боку висела длинная плеть. «Надсмотрщик, — понял Стас. — Ну и рожа!»
Рожа и впрямь была выдающейся в прямом и переносном смысле. «Крысь» — мысленно назвал его Стас. Вытянутая челюсть, маленькие глазки, встопорщенные усы делали надсмотрщика личностью если не примечательной, то, по крайней мере, приметной.
Стас подошел. Идущие мимо ставры опасливо косились на «Крыся».
— Почему с рогами? — спросил он.
— Родился таким! — дерзко ответил Стас. В бараках привязались, теперь тут!
— Как смотришь, раб? — негромко спросил Крысь. Интересно, подумал Стас, если двинуть ему в голову, башка отлетит или лицо внутрь вдавится? Его мысли прервал звук взметнувшейся в воздух плети. Удар был очень болезненным, и Стас невольно схватился за ободранную плетью спину, а потом ринулся на обидчика. Тот был наготове. Конец плети, как живой, обмотался вокруг копыт, и Стас, как мешок, брякнулся наземь. Аллери захохотал. Подбежавшие стражи обрушили на спину раба удары древками копий, и Стас уже не помышлял о мести. Боль и страх заставили сжаться в комок и молиться, чтобы избиение закончилось как можно скорее.
— Хватит, — сказал надсмотрщик. — Подайте меч.
Сердце захолонуло. Сейчас его убьют! Стас поднял голову, и успел увидеть блеснувший на солнце клинок.
— А-а-а-а-а-а!
Хрясть! Один рог обломился и отлетел от удара. Аллери захохотали. Стас не понимал их речь, но понял, что им весело. Голова трещала.
