— Ешь. Он фарширован абрикосами и мягким желтым луком. Мне не очень понравилось.
Локки взял вилку Жеана и съел несколько кусочков угря; к начинке он отнесся терпимее.
— Похоже, мы потеряли две трети нашего счета, — сказал он, поев. — Налог на мошенничество — плюс предупреждение не испытывать больше терпение Реквина.
— Что ж, мы ведь не собирались уйти из города с этими деньгами. Было бы неплохо еще немного ими попользоваться.
— Верно. Но мне кажется, альтернативой была хирургия, хоть моя рука и не нуждается в ампутации. Что читаешь?
Жеан показал название, и Локки сделал вид, будто подавился.
— Почему ты всегда читаешь Лукарно? Всюду, куда бы мы ни поехали, тащишь с собой его глупые романы. Этот вздор размягчит тебе мозг. Кончится тем, что из мошенника ты превратишься в цветовода.
— Что ж, — ответил Жеан, — я бы тоже с удовольствием покритиковал твои любимые книги, мастер Коста, если бы хоть раз застал тебя за чтением.
— Я много читал!
— В основном историю и биографии — то, что приказывал читать Цепп.
— А что плохого в таком чтении?
— Что касается истории, мы живем на ее развалинах. А биографии — нам достались последствия того, что делали эти люди. Мне неинтересно читать это для удовольствия. Зачем разглядывать карту, когда уже добрался до места назначения?
— Но ведь романы — выдумка и никогда не имели ничего общего с жизнью; в них говорится о том, чего не было. Разве это не лишает их вкуса?
— Любопытный подбор слов: «выдумка и никогда не имели ничего общего с жизнью». Разве может быть лучшее чтение для людей нашей профессии? Почему ты всегда так враждебно настроен к выдумке, когда это наш хлеб насущный?
— Я живу в реальном мире, — сказал Локки, — и мои методы принадлежат этому миру. Ты сам сказал, это профессия. Практика, а не романтичный каприз.
Жеан положил книгу перед собой и постучал по переплету.
— Вот куда мы с тобой направляемся. По крайней мере ты. Поищи нас в исторических книгах — и найдешь в примечаниях. Поищи в легендах — и увидишь, что нас помнят.
— Найдешь преувеличения, хочешь ты сказать. О нас лгут. Топчут. Правда о нас умрет вместе с нами, и никто ее не откроет.
— Но это лучше забвения! Помнится, когда-то ты любил драматичность. Любил пьесы.
— Да. — Локки сложил руки на столе и еще больше понизил голос. — И ты знаешь, к чему это привело.
— Прости, — со вздохом сказал Жеан. — Мне не следовало вспоминать именно эту рыжеволосую тему.
У входа появился официант и вопросительно взглянул на Локки.
— Нет, нет, — сказал Локки и положил вилку Жеана на тарелку. — Боюсь, мне ничего не нужно. Просто жду, когда мой друг прикончит этих сахарных ос.
— Стрекоз. — Жеан положил в рот последнюю стрекозу, проглотил почти не жуя и сунул книгу в карман. — Принесите счет, я расплачусь.
Официант кивнул, убрал тарелки и оставил небольшой листок, прикрепленный к деревянной дощечке.
— Прекрасно, — сказал Жеан. — Почему бы нам не погулять? Может, возьмем лодку и отправимся к Изумрудной Галерее? Там есть отличные кофейни и музыка. Разве не пристало Лео и Джерому немного развлечься и потанцевать?
— Джером может выпить столько эля, сколько захочет, и приставать к танцовщицам из таверн, пока солнце не прогонит нас в постель. А Лео посидит и посмотрит на эти развлечения.
— Может, поиграем в прятки с людьми Реквина?
— Возможно. Черт возьми, как бы мне хотелось, чтобы где-нибудь на крыше над нами сидел Жук. Пара глаз наверху нам бы пригодилась: в этом проклятом городе никому нельзя доверять.
— Я тоже хотел бы, чтобы с нами был Жук. И точка, — со вздохом сказал Жеан.
Они шли по фойе клуба, негромко разговаривая о каких-то воображаемых делах мастеров Коста и де Ферра, обмениваясь легкими импровизациями ради тех, кто за ними подглядывал. Едва минула полночь, они вышли в знакомый спокойный порядок за высокими стенами Савролы. Здесь очень чисто. Никаких скупщиков старья, ни крови на камнях, ни мочи в стоках. Серые кирпичные улицы хорошо освещены серебристыми фонарями в качающихся железных рамах; весь район, кажется, обрамлен ярким лунным сиянием, хотя сегодня небо затянуто темными тучами.
В тени слева от Локки их ждала женщина.
Локки и Жеан пошли по улице, и она пошла рядом с ними. Один из стилетов выпал из рукава в руку Локки, прежде чем он подавил рефлекс, но женщина держалась в ярде от них, и ее руки были сложены за спиной. Молодая, невысокая, стройная, с черными волосами, собранными в длинный хвост. Модное платье и четырехугольная шляпа с длинным серебристо-серым шарфом, который при ходьбе летел за ней, как корабельный вымпел.
— Леоканто Коста, — сказала женщина спокойным приятным голосом. — Я знаю, что вы и ваш друг вооружены. Не нужно создавать трудности.
— Прошу прощения, мадам?
— Шевельнете лезвием в руке, и ваше горло пробьет стрела. Попросите вашего друга оставить топорики под курткой. Просто пойдем дальше.
Жеан начал продвигать руку к плечу; Локки перехватил ее и покачал головой. Они не одни на улице: люди идут по своим делам, но кое-кто из них смотрит прямо на них с Жеаном. В переулках в тени неподвижно стоят еще какие-то люди в не по сезону темных и теплых плащах.
— Дерьмо, — сказал Жеан. — Крыши.
Локки взглянул наверх. На противоположной стороне улицы на крышах трех- и четырехэтажных зданий параллельно им двигались несколько силуэтов. В руках у них было нечто изогнутое. Длинные луки.
— Кажется, преимущество на вашей стороне, мадам, — сказал Локки, пряча стилет в карман и протягивая пустую руку. — Чему обязаны счастьем стать предметом вашего внимания?
— Кое-кто хочет поговорить с вами.
— Очевидно, этот кое-кто знает, где нас найти. Почему бы просто не поужинать с нами?
— Разговор должен быть тайным.
— Вас послал человек из высокой башни?
Женщина улыбнулась, но ничего не ответила. Мгновение спустя она показала вперед.
— На следующем углу налево. В первом здании справа от вас увидите открытую дверь. Войдите в нее. Следуйте указаниям.
И, разумеется, за следующим перекрестком их ждала открытая дверь — из нее на землю падал прямоугольник неяркого желтого света. Женщина вошла первой. Локки, чувствуя присутствие еще самое малое четырех-пяти сопровождающих, кроме тех, что остались на крышах, вздохнул и рукой дал Жеану сигнал: спокойно, спокойно.
Они оказались в помещении, похожем на магазин. Им долго не пользовались, но здесь порядок. В комнате ждут еще шестеро: мужчины и женщины в кожаных дублетах с серебряными кольцами. Они стояли спиной к стене. Четверо держали заряженные самострелы, и это сразу подавило мысли о сопротивлении, которые могли возникнуть в голове Локки. Даже Жеану не выправить такое неравенство сил.
