– Боже мой! – говорит пожилой барон Возанос. – Кто это?
– Макри, – говорит симнийский посол, недавно присоединившийся к сообществу. – Телохранительница Лисутариды. Она сражается в состязаниях.
– Великолепное телосложение, – рявкает барон. – Ничего подобного не видел со времён, когда бывал на Востоке.
Лисутарида выглядит удовлетворённой, обнаруживая огромное сборище баронов около бани. Она вежливо приветствует их, обмениваясь любезностями.
– Думаю, они начинают склоняться в мою сторону, – говорит она, когда мы следуем к ристалищу.
– Где твои доспехи и щит? – спрашиваю я Макри.
– Здесь, – говорит Лисутарида, помахивая крошечным жёлтым кошельком за прикреплённую к нему тесёмку.
– Волшебный кошелёк? Где ты его взяла? – волшебный кошелёк – вещь дорогая. Внутри можно носить любое количество тяжёлых вещей – все теряют вес и объём, пока вновь не достать их.
– Кублинос одолжил. Ещё он одолжил мне коляску.
Отборочный круг начнётся позже, но покуда жребий не бросят, мы точно не узнаем, когда дерётся Макри. Достигнув ристалища раньше положенного, мы прогуливаемся сквозь оживлённые палатки и ларьки.
– Взгляни на вывеску – «Состязания по поеданию пирогов. Выигрыш – пятьдесят гуранов», – я прихожу в оживление. – Я могу победить. Легко, словно подкупить сенатора.
– Уж соперников у тебя точно не будет, – соглашается Макри. – Собираешься участвовать?
– Нет, не собирается, – говорит Лисутарида.
– Почему это?
– Как отразится на положении главы Гильдии Волшебников то, когда обнаружат её главного советника, мающимся дурью на состязании по поеданию пирогов?
Я признаю её правоту, хотя меня и раздражает потеря такой возможности.
– Может, тебе выйти под придуманным именем? – предлагает Макри. – Скарф, возможно?
Лисутарида отклоняет это предложение.
– Этим никого не обмануть.
– Мы можем выручить пятьдесят гуранов, – указываю я, – у нас не осталось средств.
– Но ты же поставил на меня, разве нет? – говорит Макри. – А это верный выигрыш.
Надеюсь, что так. Всё же мне не нравится сверхвысокая самоуверенность Макри. Мы продавливаемся сквозь толпу, направляясь к большому шатру, где будет брошен жребий. Требуется время, чтобы проложить путь. Даже радужного плаща Лисутариды, легко узнаваемого, не достаточно, чтобы заставить толпу расступиться без борьбы. Я вынужден использовать вес своего тела, чтобы расчистить местных землепашцев с нашего пути.
– Казалось бы, им следует оказывать главе Гильдии Волшебников больше почёта, – говорю я, расчищая путь, – не говоря уже обо мне. Я бывший победитель. В этих палатках стоило бы продаваться мои изваяния.
– Возможно, это должны быть большие изваяния, – говорит Макри.
– Не вижу, почему бы и нет. Таких воинов, как Фракс Непобедимый, мало, скажу я вам.
Макри смеётся.
– Забей. Хоть Демелзос вспоминает о тебе с любовью.
Эти слова заставляют Лисутариду резко остановиться.
– Баронесса Демелзос? Что она помнит с любовью?
– Фракса.
– Почему?
– У них была любовная связь – давным-давно.
Волшебница хлопает ртом.
– Фракс крутил шашни с баронессой Демелзос? Правда?
– Тогда она не была баронессой Демелзос, – говорю я. – Она была подавальщицей Демми.
– Поверить не могу, – произносит Лисутарида. – Фракс и Демелзос? Уму не постижимо.
Не особо мне всё это по душе. С одной стороны, Макри не следовало бы болтать об этом, а с другой, Лисутариде не надо было отзываться так, будто это самый странный случай на свете.
– Почему ты столь грубо повёл с ней в Орозисе? – спрашивает Лисутарида.
– Я её не узнал. Прошло более двенадцати лет с той поры, как я видел её. Ну ещё принял одну или две чарочки пива.
– Вот же, должно быть, был удар для баронессы, – говорит Макри, – видеть, что её прошлое возвращается, чтобы преследовать её в виде Фракса. Ни одна женщина не была бы готова к подобному.
– Тебе надо было рассказать мне об этом раньше! – орёт Лисутарида. – Ты со всеми членами самсаринского дворянского круга крутил шашни?
– А тебе-то есть до этого дело?
– А то. Ты мой главный советник. Я не хочу, чтобы мои дела были разрушены позорными откровениями из прошлого. Барону Мабадосу об этом известно?
– Нет.
– Один чёрт.
– Я знал Демелзос до того, как она даже встретилась с бароном, – поясняю я. – Это не то, как если бы она его обманывала.
– Всё одно он взбесится. Как он почувствует себя, если остальные бароны узнают, что его супруга увивалась вокруг бойца на мечах?
– Плевать мне на все чувства барона Мабадоса. Вот нужный нам шатёр.
Я захожу внутрь, чтобы приготовиться, оставляя Лисутариду и Макри около огороженного места для разогрева бойцов. Устроители только что провели жеребьёвку на отборочный круг и заняты выравниванием списка бойцов. Всего сорок восемь соискателей, из которых шестнадцать будут отобраны для соревнований. Устроители разделили этих сорок восемь человек на восемь частей по шесть. Правила мне уже известны, но я пробегаюсь по ним вновь, чтобы уж быть уверенным. Все бойцы в каждой части дерутся с каждым бойцом лишь единожды. Победитель получает одно очко. Двое лучших из каждой части проходят на настоящие состязания. Макри предстоит пять боёв. Трудностей с попаданием в двойку лучших у неё быть не должно. Плохо лишь то, что часть Макри записана последней, что означает долгое ожидание.
Я направляюсь назад к разогревочному месту, где Макри беседует с воеводой Хемистосом. Кублинос тоже появился и стоит рядом с Лисутаридой. Я рассказываю Макри, что ей следует сделать.
– Я выиграю в своём кругу, – говорит она скучно.
– Ты бы разогрелась, – предлагаю я.
Макри пожимает плечами.
– Я же пока не дерусь. Позже разогреюсь.
– А, Повелительница Небес, – раздаётся голос. Ласат Золотая Секира в обществе королевского тиуна. Он глядит на шатёр.
– Отборочный круг? Удачи. Моему-то бойцу, Элупусу, проходить отбор не нужно, само собой.
Я поражён подобной мелочностью. Для лучшего волшебника этого народа Ласат никогда не упускает возможности подколоть по пустяку.
– Элупус – неоспоримый фаворит, – продолжает Ласат. – Что букмекеры вынуждены говорить о твоей барышне?
– Ничего, – говорю я, гня свою линию в разговоре, – к своему несчастью, потому что мы наживём целое состояние, когда Макри победит.
– Да ну? Лисутарида, что скажешь на счёт маленькой ставки на то, чей боец продвинется дальше?
– Скажу, что мысль хорошая, – отвечает Лисутарида, проглатывая наживку. Когда столько баронов смотрит на происходящее, трудно не проглотить.
