Бальбок посмотрел на штандарт, испуганный и растерянный из-за того, что тот не оказал обещанного Рураком эффекта. Он беспомощно поднял тяжелый предмет вверх, а паук тем временем полз к нему, неотступно приближаясь, не с молниеносной быстротой, как раньше, но медленно и осторожно — то было высокомерие охотника, полагающего, что теперь жертва от него не уйдет.
Бальбок стоял под проливным дождем, вспышки молний озаряли стены каньона, а вода все поднималась и поднималась. Орк был уверен, что настал его смертный час, когда произошло кое-что неожиданное.
Внезапно шар на штандарте наполнился загадочным свечением — и в следующий миг из него вылетел луч, которого прежде не видели ни Раммар, ни Бальбок. Он состоял не из света, а из его прямой противоположности: густая тьма покинула шар, казалось, поглотив весь свет вокруг, а в следующий миг она окутала паука. То, что случилось потом, было настолько невероятно, что Бальбок и Раммар не могли толком сказать, что, собственно, произошло.
Темный луч окутал паука, и Бальбок и Раммар, словно завороженные, смотрели, как чудовище поднялось на своих лапах и словно взбесилось, окруженное черными-пречерными молниями, державшими его, словно в кулаке. При этом паук шипел, плевался желчью и, казалось, сражался с невидимым противником. Но противник этот состоял исключительно из тьмы, поглощавшей чудовище.
Хотя от луча не исходило тепло, а любой огонь под таким проливным дождем погас бы немедленно, щетина на задней части туловища и семи оставшихся лапах была опалена. Затем ноги подломились, словно трухлявое дерево, а массивное тело в несколько мгновений превратилось в черную булькающую массу.
Так же внезапно, как и появился, луч из тьмы исчез, оставив в качестве напоминания дымящиеся останки паучины.
Когда на почерневшее существо попадал дождь, раздавалось шипение. Бальбок хотел было осторожно приблизиться к монстру, когда он еще раз поднялся, чтобы снова рухнуть с отвратительным треском. Река, образовавшаяся на дне ущелья, заклокотала вокруг трупа, который развалился на части и, подхваченный течением, поплыл в бурлящем потоке.
— Теперь ты знаешь, что бывает, когда нападаешь на столь мужественных воинов, как мы! — проворчал Раммар, поднимаясь на ноги и угрожая останкам паука поднятым кулаком. — И не показывайся мне больше на глаза, понял?
— Знаешь что, Раммар, — протянул Бальбок, глядя на штандарт со смесью удивления и испуга, — у меня такое чувство, что мы и впрямь больше никогда не увидим этого паука.
Мокрые до нитки, грязные, сплошь израненные, стоя по колено в воде, орки посмотрели друг на друга — чтобы в следующий миг разразиться громким смехом. Они с хрюканьем и визгами выдыхали скопившееся напряжение и испуг и с облегчение ощущали себя живыми. Редкий случай братского единодушия.
На следующий день после битвы с паучищем орки добрались до северной оконечности Черногорья.
На мгновение они застыли при выходе из лабиринта ущелий, именуемого среди орков внутренностями Торги. Ни один из братьев еще никогда не забирался так далеко на север, поэтому вид, открывшийся путникам, произвел на их заскорузлые души сильное впечатление: насколько хватало глаз, простиралась скудная болотистая местность.
— А я-то думал, где-нибудь здесь будет трактир, где мы сможем получить хороший орочий засоритель желудка, — разочарованно сказал Бальбок.
— Можешь засунуть себе свой засоритель желудка знаешь куда, — раздраженно заметил Раммар. — Отсюда — и до гор Северного вала нет ничего, кроме непроходимых болот. Здесь почти ничего не растет, только голые деревья и мох; нас подстерегает множество опасностей, мы постоянно должны быть начеку…
Как оказалось, описание Раммара было абсолютно точным, потому что местность, простиравшаяся по ту сторону Черногорья, была действительно самым унылым клочком земли, который когда-либо доводилось видеть Бальбоку. Деревья, поднимавшиеся из бурой болотистой почвы, походили на скелеты, тянувшие свои конечности навстречу серому небу, и только кое-где кустики травы или темный мох были словно островки посреди булькающей трясины. Путников подстерегали опасные окна, которыми болота были утыканы точно так же, как асар орка — фурункулами. Здесь очень легко было заблудиться, поскольку солнце пряталось за плотным слоем облаков.
А еще здесь был туман.
Вездесущий густой туман, из-за которого видеть можно только на расстоянии полета камня. Холодом и вязкостью окутывал он легкие, при дыхании создавая в груди орков звуки, похожее на скрип заржавевшей кольчуги; а они шли все дальше и дальше, надеясь, что пока еще не заблудились.
Время от времени раздавались жуткие звуки: то плеск, то бульканье. Хотя это и не бросалось в глаза, болото кишело живностью, которая вряд ли радовалась незваным гостям. Некогда в этой ужасной местности жили гномы, и, если бы все было так, как хотелось Раммару, этот порядок вещей не изменился бы и по сей день, потому что зеленокожим очень подходила эта безрадостная болотистая местность, а вот оркам — ни капельки!
— Как будто мало того, что гномы живут в наших горах, — недовольно пробормотал Раммар, тупо переставляя ноги одну за другой. — А теперь еще двум отважным оркам приходится брести по мерзкой клоаке, в которой когда-то жили зеленомордые!
К вечеру братья нашли место для лагеря, поскольку было в принципе все равно, где остановиться, — пещеры или какого-нибудь другого укрытия не было и в помине. А даже если бы и было, то оно не защитило бы от влажного тумана и клейкого холода. Поэтому не оставалось ничего иного, кроме как поплотнее укутаться в плащи и спать сидя — искусство, которым владеет всякий орк. На дежурстве они сменяли друг друга; ведь в конце концов им не хотелось, проснувшись утром, обнаружить собственную голову у своих же ног или вообще всего себя целиком в желудке какого-нибудь чудовища…
О живущих в болотах тварях рассказывали в больбоуге всякое: о болотных кобольдах и летающих рыбах, о гигантских скорпионах и змеях, о пиявках величиной со взрослого орка и червях. Что из этого соответствовало действительности, а что было плодом больного воображения, Раммар сказать не мог, потому что, сколько он себя помнил, никто из тех, кто уходил в болота, так и не вернулся. Утешало одно — за прошедшие дни они не встретили ни единого животного, вообще никого. И орк тешил себя надеждой, что так будет продолжаться и дальше. А вообще, если бы у него был выбор, ему и в голову никогда бы не пришло шляться по болотам.
Бальбок воспринимал действительность гораздо проще; с поклажей на спине и штандартом в лапах он просто топал за Раммаром. Беспокоиться он начинал только тогда, когда ему казалось, что из тумана вот-вот вынырнет враг; в таких случаях он останавливался, вонзал штандарт в трясину, вынимал из-за пояса секиру и, сузив глаза в щелочки, осматривался. До сих пор Бальбоковы опасения не оправдывались, и на поверку врагами оказывались чахлые деревца, торчащие во все стороны ветки которых он принимал за руки. Зато Раммар каждый раз, когда Бальбок останавливался и хватался за оружие, пугался не на шутку.
