— Я помогу вам, — сказал Селквист.
— А как насчет фонаря? — спросил Мортар.
— Погасите его и оставьте на месте. Он потребуется нам на обратном пути.
Гномы полезли на наковальню, потом стали карабкаться на цепь. Первым был Пестл. Он прыгнул в отверстие, Селквист подал ему руку. Огер во время прыжка стукнулся о стену, но, в конце концов, все четверо благополучно оказались внутри дымохода.
Селквист повел их вперед. Дымоход постепенно сужался, и, в конце концов, гномам пришлось встать на колени и ползти на карачках. Через десять метров ход повернул вправо. Отсюда уже был виден свет в конце трубы, лившийся сквозь стальную решетку. Достигнув ее, Селквист призвал к тишине и выглянул наружу, чтобы оценить опасность. Туннель был пуст. Гном быстро отвинтил несколько болтов (смазанные им ранее) и снял решетку.
— Тихо! Поспешим! — прошептал он.
Коридор был освещен факелами. В отличие от заброшенных штолен, это место явно было обитаемым: здесь было чисто, хорошо освещено, и вдалеке слышались голоса. Все посмотрели на Селквиста, остававшегося в дымоходе.
— А кто-нибудь здесь живет? — сглотнув, спросил Пестл.
— Да, конечно, — ответил Селквист. — Очень сложно что-нибудь украсть, если красть не у кого. А теперь заткнитесь и возьмите вот это. — Гном достал из трубы несколько предметов, которые он спрятал там раньше, во время своего предыдущего визита.
— А это что? Отмычки? — спросил Пестл Мор-тара.
— Нет, — сказал Мортар, присмотревшись. — Это метлы.
— Метлы?! — воскликнули оба гнома, уставившись на Селквиста.
— Минутку, я все объясню. — Он выскользнул из дымохода и, приладив на место решетку, объявил с торжествующей улыбкой: — Господа! Как уже говорил наш друг Мортар, добро пожаловать в Торбардин!
Остальные явно не разделяли его радости. Они с некоторым недоумением посмотрели на Селквиста, а затем друг на друга. Каждый был с головы до ног покрыт сажей. Мортар попытался вытереть лицо, но только размазал по нему грязь.
— Мы не можем появиться в Торбардине в таком виде! — высказал он общее мнение. — Нас примут… за призраков, или овражных гномов, или я не знаю, за кого еще, но наверняка сразу же отправят в тюрьму!
— Чушь! — авторитетно заявил Селквист, — не болтай о том, чего не понимаешь. У нас идеальная маскировка! Прошлый раз я использовал ее же, и все прошло просто великолепно. Сейчас мы возьмем метлы, и если кому придет в голову мысль поинтересоваться, кто мы такие, в чем я лично сильно сомневаюсь, то мы прикинемся трубочистами!
Все трое неотрывно смотрели на Селквиста, но теперь уже с восхищением. Он был их лидером по праву. Все дружно разобрали метлы и двинулись по коридору. За поворотом оказался балкон, и гномы застыли, с изумлением глядя на раскинувшийся внизу город. Вид был действительно потрясающим.
Все королевство Торбардин располагалось в недрах Харолисовых гор. Тут были и семь главных городов, и три равнинных сельскохозяйственных района, и крепости у Южных и Северных Врат, и Город Мертвых. С балкона, где они находились, гномы могли видеть только небольшую часть жилых построек, но и этого оказалось достаточно, чтобы у них захватило дух от восторга.
Вся их деревня, которой они страшно гордились, легко затерялась бы на краю открывшейся им огромной пещеры.
Далеко вдали можно было рассмотреть легендарное Древо Жизни Хайларов — гигантский сталагмит, на котором располагался хорошо укрепленный город с множеством башен, площадей, парков и величественных домов.
Даже если враги сумеют прорваться через каменные ворота, гномы запрутся на Древе Жизни и смогут выдержать длительную — по некоторым оценкам столетнюю — осаду. Подобного ни одна армия себе позволить не сможет.
Трое гномов стояли у самых перил и, облокотившись о них, смотрели вниз, но четвертый, Огер, стоял у стены коридора, стараясь вжаться в нее поплотней. Ему становилось дурно, даже если он просто залезал на дерева.
— Вон, видите! Это Седьмая Дорога, — указал Селквист. — Сейчас мы практически у Зала Стражи, что у входа в Долину Танов. Теперь мы двинемся на север и, пройдя через Западные Районы, попадем на территорию тейваров. А там можно будет и отдохнуть.
Огер смотрел на него широко раскрытыми от ужаса глазами.
— Но ты ничего не говорил о тейварах!
— У них ужасная репутация! — поддержал его Пестл.
— У нас не лучше, — заметил Селквист.
— Ну, это совсем другое дело, — пробормотал Мортар.
— Они вампиры, — тихо пробормотал Огер. — Они пьют кровь и ходят вверх ногами, а на свету исчезают, превращаясь в вонючий зеленый дым.
— Кто тебе наплел эту чушь? — поинтересовался Селквист.
— Мама говорила!
— Мортар, объясни ему!
Мортар рассказал, что, хотя жизнь в самых темных глубинах гор действительно привела к тому, что тейвары разлюбили яркий свет, вампирами они от этого не стали. Они считались прирожденными бунтарями и не раз пытались захватить власть над другими кланами. За это их, понятно, никто не любил. Но младенцами они все же не питались, что бы там про них ни говорили. И хотя они были единственным гномьим кланом, практиковавшим магию (что, несомненно, доказывало их ненормальность), это еще не делало их всех мерзавцами.
Пока Мортар читал свою лекцию, Селквист направился к узкой лестнице, зигзагами спускавшейся вниз вдоль каменной стены.
— Я не смогу! — сдавленным голосом произнес Огер. Самое высокое дерево в их долине выглядело бы отсюда не больше спички, если бы росло на дне пещеры, куда им предстояло спускаться.
— Ну, нельзя же так бояться высоты! Ты ведь живешь в горах! — раздраженно заметил Селквист.
— Ты же знаешь, я домосед, — оправдывался Огер.
— Ладно! Заткнись и держи меня за руку, я тебя поведу. Вперед! Седьмая Дорога ждет нас!
Гномы всегда отличались практичностью в выборе имен (может быть, за исключением матери Селквиста), и Седьмая Дорога называлась именно так, поскольку она и была седьмой, если считать от Северных Врат, где начиналась Первая.
Медленно и осторожно гномы начали спуск. Огер судорожно вцепился в руку Селквиста и старался смотреть только себе под ноги.
Гномы шли на север по Седьмой Дороге. Встречные хайлары, казалось, их вообще не замечали, только некоторые пожилые гномихи, оказываясь поблизости, брезгливо подбирали юбки, чтобы не замараться о грязных трубочистов. Лишь однажды их остановила свадебная процессия, и Селквист торжественно пожал жениху руку — старинная примета гласила, что рукопожатие трубочиста приносит счастье.
