срочно тормозить и выволакивать её из машины, пока она её не разбила. Гюнтер, дружище, она мне всю кровь выпила за эти несколько дней. Знал бы, сколько раз я уже пожалел, что в живых её оставил!
Коул говорил, одновременно заволакивая Марту на ступеньки.
— Ублюдок! — завизжала она. Коул даже опешил и на секунду замер. На его памяти Марта не визжала. Кричать, ругаться — это она умела. Но визжать?
— Да заткнись ты уже, сука! — прикрикнул на неё Коул, у которого чуть ушные перепонки не лопнули.
Наверное, для видимости ведьму нужно было ударить, чтобы создать полностью правдоподобную картину. Но у Коула на Марту рука не поднималась. Физически не поднималась — и это было странно. Настолько странно, что Коул так и замер на ступенях. И, даже понимая, что нелепо ломать над этим голову сейчас, попытался вспомнить, что именно Марта говорила в ту ночь, после которой он больше не смог ей врать.
— Эй, ты что замер? — возмутился Гюнтер и потрепал Коула за плечо. — Тащи её быстрее! Если завтра здесь соберутся журналисты, чтобы узнать, какую сумасшедшую ты привёз, глава с тобой кокетничать не станет!
— Да-да, конечно, — ответил Коул и втолкнул недоумевающую Марту в холл. Она посмотрела на него с вопросом во взгляде, и Коул покачал головой — мол, не думай об этом. — Гюнтер, куда её вести?
Охотник как раз запер за ними дверь, а Коул осматривал единственный ухоженный коридор с коврами и лавочками. По одну стену располагалась гардеробная для мнимых клиентов, по другую — что-то вроде регистратуры для них же. И ни одной камеры. Всё, как он помнил: камеры были только уличные и на парковках, а ещё в комнатах для допроса и лишь в некоторых коридорах. Почему именно так, а не иначе, Коул не знал. Всё-таки он не был полноценным членом ордена.
— Подожди-ка, — опомнился Гюнтер, и Коул порадовался, что это случилось внутри, а не снаружи, где они могли засветиться на камерах, — а ты вообще кто?
Коул развернулся и со всего маху ударил мужчину прикладом арбалета по голове. Бил он так, чтоб наверняка — не хватало ещё, чтобы тот очнулся и пошёл поднимать тревогу. Мужчина рухнул лицом вниз, а Марта тихонько пискнула от неожиданности.
Сотрясение бывшему товарищу он обеспечил. Коулу хотелось верить, что только сотрясение и ничего кроме.
Пока Марта возилась с наручниками, Коул заволок тело Гюнтера в гардеробную и закидал его хранящейся там одеждой, предварительно связав того найденными тут же рубашками и затолкав в рот оторванный рукав на манер кляпа.
Проникать на базу ночью было определённо верным решением — днём так легко бы не получилось. Когда Коул вернулся, Марта уже разобралась с наручниками и выглядела чуть спокойнее, чем раньше, и дышала она явно ровнее.
— Что это было? — спросила она. — Ты замер тогда. А если бы он нас не пустил?
Коул поднял арбалет с лавки, на которую положил его после того, как ударил Гюнтера, и покачал головой.
— Просто задумался. Давай мы обсудим это позже?
— Ладно, — неуверенно ответила Марта и последовала за ним.
Они шли медленно и не разговаривали между собой, чтобы не привлечь к себе внимания полночных гуляк, если такие попадутся. Благо, спальные комнаты находились на третьих и четвертых этажах, и полуночников им не попалось, пока они пробирались к каморке с системой видеонаблюдения.
Но всё не могло пройти так хорошо и так беспроблемно.
До нужного места они дошли быстро. Коул открыл дверь и, к своему ужасу, увидел старого знакомого — Тоби. Тот сидел в офисном кресле на колёсиках, позёвывая и глядя в потолок. А на экранах перед ним мерцали серые картинки уличных и дворовых камер. На нескольких больших экранах под разными углами просматривались тёмные кадры внутреннего двора с колокольней. Камеры звук не писали, и потому в каморке было относительно тихо, если не считать монотонного гудения компьютеров и бурления водного кулера.
Так что звук открывшейся двери показался Коулу невероятно громким и тут же привлёк внимание Тоби. Тот смачно зевнул ещё раз и, посмотрев на них, так и замер с открытым ртом. В других обстоятельствах это могло быть даже забавно. Широко раззявленный рот, круглые, как блюдца, глаза и вскинутые брови — у Тоби всегда была выразительная мимика.
Справившись с секундным шоком, бывший товарищ захлопнул рот и открыл его вновь, чтобы спросить:
— Коул, откуда ты здесь? Чёрт, дружище, мы думали ты умер. Вы с Маликом нарвались на сильную ведьму? После того, как Джон попросил забрать его тело, мы посчитали, что ты не смог… — тут он заметил Марту, которая ранее стояла за спиной Коула. Она была настолько маленькой, что заметить её за мужчиной могло быть сложно. — А это ещё кто такая?
Тоби потянулся к пистолету, лежащему на консоли. Возможно, движение и было неосознанным, но Тоби всегда казался Коулу смекалистым парнем и действовал быстро и точно. Вот только Марта была нервной и напуганной и действовала быстрее и необдуманно. Пальцы бывшего товарища ещё не успели даже сжаться на рукоятке, как его глаза округлились, и он начал хлопать губами, хватая воздух, а руки его тут же потянулись к шее. Он словно пытался отцепить что-то от своего горла, да только пальцы хватались за пустоту.
Ощущение душной паники, когда не понимаешь, что именно с тобой происходит и как это остановить, было знакомо Коулу. Он обернулся и тихо попросил:
— Март, хватит. Ты сделала достаточно.
Взгляд девушки оказался затуманенным, почти стеклянным. Она уставилась на Тоби из-за предплечья Коула и смотрела только на него. Хрипящего мужчину, которого вполне могла убить. Её тонкие губы были поджаты, а на щеке цветком распустилось чёрное пятно.
Коул дотронулся до плеча девушки и с нажимом позвал:
— Март!
Девушка вздрогнула и подняла на Коула взгляд. Шокированный, загнанный. Взгляд жертвы, а не победительницы. А Тоби съехал вниз со стула, перестав хрипеть. Коул подошёл к нему, чтобы проверить пульс.
Что ж, бывший товарищ оказался жив — и это хорошо. Коул знал, что Марта своей силой может и убить. Убить, даже не двигаясь с места. И это пугало — он был бы дураком, если бы не боялся.
— Март, дай мне наручники, — попросил он и протянул к ней руку. Марта покосилась на Тоби и нехотя достала оковы из кармана.
Пока Коул оттаскивал потерявшего сознание мужчину к стене, заводил его руки за спину, чтобы лишить возможности двигаться, когда тот проснётся, и искал, чем бы заткнуть ему рот, Марта во все глаза
