— Мне это не повторить даже.
— Гаргантюа. Соберись. Я уверен, ты справишься.
Я выговорил странное имя, и Кербер тут же разделил колоду на три части и засунул их себе в пасти. Подвигав челюстями, он звучно рыгнул.
— Поздравляю. Ты успешно прошёл третий раунд. Не хочешь перекусить на дорожку? Нет? Ну, и чёрт с тобой. Можешь проваливать.
— Ты искромётный собеседник. Наша встреча останется в моей памяти на всю жизнь.
Налетевший порыв ветра сорвал шатёр и унёс его прочь, словно мокрое привидение. Стол опрокинулся, а Кербер опустился на четвереньки. Его живот касался травы. Развернувшись, мутант побрёл прочь.
Я подошёл к рыжему коротышке.
— Спроси, как его зовут, — попросил Виллафрид.
— Зачем?
— Проверим нашу догадку насчёт ада.
— Как твоё имя? — обратился я к провожатому.
Он вытер рукавом залитые дождём стёкла авиационных очков.
— Вергилий.
— Мы в аду, — проговорил Виллафрид. — Сто процентов.
Спустя пару минут к нам присоединились трое.
— Другое дело! — обрадовано сказал коротышка и потёр руки. — Пошли дальше, ребята. Плутос ждёт. Это ведь ваш любимый страж, верно?
Хохотнув, он поспешил к лифту.
Поднявшись на четвёртый ярус, мы увидели сложенные из неотесанных камней домики с неровными арками входов. Между глыбами пробивался папоротник, возле земли на стенах зеленел мох.
— У вас восемь минут, — сообщил Вергилий. — И, если не хотите вечно катать камни, советую включить мозги.
Четвёртый раунд!
Время: 8 минут.
На этот раз я поспешил к месту раунда вместе со всеми. Внутри халупы оказался молодой человек, увешанный золотом. На голове его красовалась корона, плечи украшала горностаевая шуба. Кубики, которые он положил передо мной, когда я сел напротив, оказались прозрачными и сверкали, как бриллианты. Точки на них были рубинами.
— Невоздержанность, — сказал Виллафрид. — Вот какой грех представлен на четвёртом круге. Здесь находятся расточители и жмоты, а это, наверное…
— Меня зовут Плутос, — проговорил крупье. — Бросай кости, не трать время понапрасну.
Я взял прохладные кости и слегка потряс в кулаке. Мой визави закатил глаза, изображая нетерпение. Кубики со стуком покатились по расшитой золотом скатерти.
— Одиннадцать! — воскликнул Плутос и, схватив драгоценные кости, швырнул себе за спину.
Вытащив из-за пазухи колоду, он быстро отсчитал нужное количество карт и положил передо мной следующую.
— Этот царь прославился своим богатством, а его дочь первой начала чеканить монету. Считается, что он покончил с собой, выпив бычьей крови, но на самом деле он превратился в вампира и жив до сих пор. Каким даром он обладал, от которого избавился, искупавшись в реке, которая после этого стала золотоносной? У тебя четыре минуты.
— Как четыре?! Должно быть восемь.
— Пока что четыре.
— Ничего не понимаю!
Я почувствовал, что паникую.
— Время идёт, — равнодушно заметил Плутос.
Стало ясно, что спорить бесполезно.
— Ну? — воззвал я к Виллафриду. — Что там за царь?
— Постой. Я читал о нём, но не помню имени.
— Вспоминай.
— Стараюсь. Уверен, что начинается оно на «М»…
— Погоди, нам не нужно имя. Вопрос же не в этом.
— Ах, да, верно!
— Так что за дар?
— Видимо, что-то, связанное с золотом.
— Давай, поройся в закромах памяти. У нас всего четыре минуты. Вернее, уже меньше.
Плутос, не спускавший с меня глаз, нетерпеливо побарабанил пальцами, а затем вытащил часы на цепочке и, щёлкнув крышкой, уставился на стрелки.
— Как же давно это было… — бормотал Виллафрид. — Вертится в голове, но не могу ухватить.
— Прояви ловкость, если хочешь получить часть пароля.
— Ну, проигрыш в «Вавилон» на это не повлияет.
— Да? Откуда тебе знать? Там продули, здесь просрали. А потом будем удивляться, что нихрена не нашли?
— Ладно-ладно! Ты прав.
— Давай, постарайся. Нам нужна репа, которую я использую, чтобы продать вещички каролингам, а деньги пригодятся для прокачки. Надо ли объяснять, что, чем круче Немо, тем быстрее…
— Всё, помолчи! Ты меня отвлекаешь.
Время шло, Вилли мучился, но толку не было. Похоже, память сыграла с ним злую шутку: либо стёрла информацию, либо запрятала так глубоко, что даже направленные усилия не могли извлечь её.
Глава 28
Я взглянул на таймер. Оставалось две минуты. Плутос бросил на меня довольный взгляд и ухмыльнулся.
— Жадность сгубила не одного храброго воина, — заметил он. — Слышал легенду о проклятом золоте? Её ещё называют легендой о драконьем золоте.
— Не мешай, — сказал я.
— Как угодно, — Плутос пожал плечами. — Я пытался помочь.
— Чем, интересно?
Крупье промолчал. И тут я сообразил: да он же намекал на взятку! Это ведь круг для скупцов и расточителей. Наверное, здесь можно купить и продать, что угодно.
— Как насчёт подсказки? — спросил я.
— Подсказки? — Плутос приподнял левую бровь. — Интересная мысль.
— Я готов заплатить.
— Вот как? И много?
— А сколько ты хочешь?
— Смотря за какую подсказку.
Я взглянул на таймер.
— Хорошо бы такую, после которой будет легко ответить.
— По третьему разряду, значит, — кивнул крупье. — Пятнадцать кредитов.
— Согласен. Давай быстрее.
— О, ты понял цену времени!
Я вытащил деньги. Плутос ловко сгрёб их и засунул куда-то под шубу.
Кредиты: 630
— Ну, слушай. Из-за своего дара этот царь не мог даже есть. Ведь в то время не существовало столовых приборов вроде вилок.
Я воззрился на стража с угрюмой ненавистью. И это была подсказка?! По третьему разряду??!!
— Понял! — воскликнул у меня в голове Виллафрид. — Это Мидас. Его прикосновения превращали любой предмет в чистое золото! Отвечай скорей!
Я повторил сказанное моим незримым спутником, отчаянно надеясь, что он не ошибся. Очень не хотелось впустую потратить пятнадцать кредитов.
— Поздравляю, — кисло проговорил Плутос. — Успел за двенадцать секунд до конца раунда.
Я хотел было выйти, но тут крупье начал преображаться: корона исчезла, золото растаяло, шуба превратилась в грязное, дырявое рубище. Кожа покрылась струпьями и язвами.
— Продолжим, — сказал хриплым голосом Плутос. — Вторая часть раунда длится тоже четыре минуты.
— Чёрт! — вырвалось у меня.
— Здесь его поминать самое оно, — кивнул нищий. — Бросай кости.
Я взял протянутые грязной рукой кубики — на этот раз не алмазные, а деревянные.
— Шесть, — провозгласил Плутос, когда они замерли на столе, покрытом грубой клеёнкой с жёлтыми пятнами и дырами от окурков. — Значит, тебе достаётся… — передо мной легла карта, на которой был изображён глубокий старик с бледным лицом, жёлтыми, как у хорька, глазами и острым, длинным носом. На тонких губах застыла жестокая улыбка. — Этого человека прозвали человеком-векселем и золотым истуканом. Его девиз был «Миром правит золото, а золотом правит…». Кто? Закончи фразу.
— Ну, это ты должен знать, — мысленно обратился я к Вилли.
— Почему это?
— Ты ж родился с серебряной ложкой в жопе. Или даже с золотой. Или даже с двумя.
— А, ясно! Раз меня ждёт наследство, значит, я всех богачей…
— Именно так. Давай, выкладывай, кто это такой. А вернее, что он там говорил насчёт…
— Ростовщик. Золотом правит ростовщик. Это слова Гобсека, героя романа Бальзака.
— Отлично. Я в тебя верил.
— Последнее слово девиза — «ростовщик», — сказал я Плутосу.
— Мои поздравления, — проворчал страж недовольно. — Да, это Гобсек. Тот ещё был кровопийца.
Кости и стол исчезли, а крупье поднялся и вдруг рассыпался на груду булыжников.
Выйдя наружу, я не увидел никого, кроме Вергилия. Он раскрыл мне шутливые объятья. В которые я, естественно, не бросился.
