Марк же сказал — фурии домой катят, а Настя… Хотя тут куда ни кинь — все равно кому-то доска.
Всех было жалко: и бригаду Каина, и ребят из СПП, но Настю — особенно. Девочка такой смерти точно не заслужила. Понятно — профессиональный риск, но у них же коммерческая шарашка, а не боевой отряд особого назначения. Надо ж в такое угодить!
В Службы Последнего Пути шли те, кто всячески хотел избежать геройства — порой талантливые, но трусливые. Всех бойких полиция выдергивала к себе еще на первых курсах. А СПП гарантировали хороший доход и уважаемую профессию. Да, не из легких, выматывающую морально и физически, с риском, не зря же некроманты на пенсию выходили в сорок пять. Но главное — Служба Пути гарантировала относительную безопасность. А тут за одну ночь — четверо на том свете, четверо непонятно на каком.
Из всех сотрудников, если исключить Чистикова, который выигрывал по скорости реакции и физической силе, Князева была самой сообразительной. В отличие от большинства, и в университете училась из интереса, а не ради корочек, и в СПП пришла не только за деньгами. В некроментуру ее звали, но Настя призналась, что жутко боится в самый ответственный момент что-то перепутать. А трясущиеся руки со второй формой, которая насильственной смертью ушла, — дело гиблое.
Князева рыжей белкой вечно крутилась рядом, задавала сотню вопросов, интересовалась делом, историей, практикой и совершенно не интересовалась самим Лукой, что даже несколько обижало, потому что намекни Настя хоть краешком — и он бы плиту положил на свой зарок не заводить служебных романов.
А тут вон как получилось. Сам отправил, сам подписал. Все сам.
— Чего замолк? Кто-то твой погиб?
— Тут все — мои, — Лука вытряхнул из пачки сигарету, сделал затяжку и сплюнул в окно горькую слюну. — Значит, на Раевском — пока без вести пропавший. Тело ищут. Клиенты могли размазать далеко от раскопа или утащить под крышку. Еще пара — в морге Центральной больницы. Там закрытый подвал. Что внутри — никто не знает. Девять из десяти, что спасать некого. Там были двое седьмой категории — оба в возрасте. Супруги. Опытные, но без изюминки. Если там такой же дурдом, то вряд ли выжили. Под дверью дежурят ваши стажеры. Группа Марка как закончит на Скворцовском — туда поедет. Он уже пометку поставил.
— От Марка толку сейчас… Еще плохие новости скажешь?
— Из доказанных невосполнимых, — Лука про себя подсчитал строчки, — четверо в городском морге. Подтверждаешь?
— Да, там с ходу. Нас вызывали с поста из другого крыла — крик услышали. Один. Еще повезло, что крикнуть успел. Там мрак был полный — потом расскажу.
— Тогда у меня еще двое — на Троицком погосте. То, что осталось, уже везут.
Выходит, СПП еще дешево отделалась — судя по тому, что сам Каин потерял до плиты народу. Полностью размазало две группы Правобережного — четверку из морга и двоих на Троицком. Там было большое новое кладбище, сразу за городской чертой. Настолько новое, что ни деревьев, ни кустов, ни укрепленной по традиции часовни — одни могилы. Ни сбежать, ни спрятаться. Да и пара на смене была слабенькая. Земля пухом. Со вставшими эти СППшники имели дело только на учебных материалах. Максимум всех рабочих ужасов — вторая форма в дурном настроении, и то редко.
В больничном морге, похоже, тоже без шансов. Значит, по трезвому счету — минус девять человек, если не верить в чудеса. Павла и пропавшую секретаршу пока уберем в запас.
Таблица учетника жила насыщенной жизнью: снова перезагрузилась и открылась заново, уже включив в себя все городские СПП и полицейские участки — данные добавлялись ежесекундно, корректировались и исчезали. Лука погладил себя по интуиции, которая заранее не доверяла навязанному государством софту — не простой учетник, значит, был, а изначально на полный полицейский контроль настроенный.
Лука напоказ в рассылку поставил письмо с приказом всем, кто на ногах, отписаться на адрес конторы и туда же выслать подробные отчеты. Нужно разбираться с ситуацией, горевать можно и после выяснений.
Большинство из тех, кто этой ночью работал в области, пересидели за границами погостов или у местных. Но связь отказала у всех — ни планшеты, ни ноутбуки, ни телефоны не работали. С рассветом прозваниваться начали сразу на телефоны экстренной помощи — с местных аварийных номеров.
— Так, — подытожил Каин. — В столицу доклад уйдет, но, сам понимаешь, особой помощи ждать не приходится. Так что тряси со своих информацию и скидывай нам. Если я не выбью у соседей подкрепление, на ночь твои пойдут к моим прицепом. У нас ЧП и мобилизация.
— Хреново. Каин. Они — гражданские. Девушки, очкарики, ролевики. Они там тебе только красиво сдохнут. И то не факт.
— Они, прежде всего, некроманты, а потом уже все остальное. В паре со стажерами, которые хорошо стреляют, под пивко пойдут, — на заднем фоне у Каина кто-то перешел на повышенные тона. — Но это если соседи откажут — у них пока тихо. Так что привыкай к мысли, что кончилась ваша вольная гражданская жизнь, будете на подхвате. От того, что где-то кто-то встает не так, люди мереть не перестанут. Несознательный у нас народ. И, Лука… Личная просьба есть. Найди Павла. Лучше ты первый найди. Есть у меня нехорошее предчувствие. Не исчезают просто так некроманты второй категории перед таким звездецом.
— Понял. Постараюсь.
Лука нажал отбой, выкинул потухшую сигарету, достал из-под сиденья флягу с коньяком и от души присосался. На таком расходе сил опьянеть все равно не выйдет, а вот соображения должно прибавиться.
Про вышедшую в ночь на подмогу полиции смену Службы Последнего Пути Каин может только мечтать — Лука своих знает: все напуганы до усрачки, похватают больничные, отпуска, отгулы и прочее. И он им эти бумажки с превеликим удовольствием подпишет.
Это в некроментуре все по свистку, а Служба, как бы ее ни прикручивали к органам, — штука коммерческая, бизнес. И пока соответствующий приказ из столицы через все инстанции не проведут, а владелец конторы, который где-то на Мальдивах отдыхает, свое добро не даст — коллектив дружно будет болеть, ухаживать за двоюродными бабушками и отгуливать накопленные отпуска.
Лука первый же всем расскажет, как правильно заявления писать, потому что ЧП — оно, конечно, ЧП, но своя рубашка ближе к телу, а свои фурии дороже чужих полицейских упокойников. А то знает он их: поставят седьмой разряд щитом против костяного валета, а ему хоронить. Пусть выкусят коллеги бывшие. Хватит с него и девяти покойников на совести.
Фляга опустела подозрительно быстро.
Голова прояснилась, память перестала играть в прятки и подкинула дельное: с полгода назад Лука по своей инициативе внедрил на офисные компы программку-липучку. Дорогая штука. Антивирус ее не видел, но к любым флэшкам и телефонам прилипала намертво, а оттуда расползалась и на домашние компьютеры. Вреда особого не приносила — обычная следилка за экраном. Даже запись не вела, только прямой эфир. Как говорится, всех своих надо держать под неусыпным наблюдением, иначе они быстро станут чужими. Коммерческих упокойных контор, кроме их СПП, в городе еще три, и хорошего сотрудника переманить — это как заказ на подъем внезапно почившего мэра увести. После того, как увели, и внедрил. Отловил того, кто слил заказ, за неделю. И уволил с волчьим билетом.
Сейчас по липучке можно было быстро пересчитать тех из СПП, кто на ногах — наверняка сидят в мессенджерах и следят за новостями, — потому что учетник учетником, но Луке надо знать точно.
Ожидаемо телефоны всех трех фурий были активны — там мелькали окошки мессенджеров, заглавные буквы и ревущие смайлы. Девочки ехали домой.
Лука листнул дальше.
Большинство упокойников, у которых имелись заказы в область, были в пути или вот-вот собирались. Некоторые уже добрались до дома и отписывались по знакомым, сообщая, что целы. Двое сидели в приемном отделении больницы: один вывихнул ногу, второй распорол бок об ограду. Повезло, удрали вовремя — они работали на Никитском, там по полицейским две галки «убыл» в учетнике стояло.
