— Не на «ком», а на «чем». На верности его военачальников и наиболее приближенных дворян… — почти не задумываясь, ответила я. И по реакции брата поняла, что он ждал именно этих слов.
— Видишь? Вместо того чтобы подумать, ты выпалила первое, что пришло в голову. А ведь правильный ответ лежит не так уж и глубоко! Скажи, почему отец так уверен в их верности, и ты получишь правильный ответ!
— Потому, что их постоянно контролирует моя мать…
— С ума сойти, догадалась… — усмехнулся Коэлин. Потом покосился на дверь и перешел на шепот: — А теперь сделай следующий шаг и назови имя того самого человека, благодаря которому отец забыл, что такое покушения.
— Королева Галиэнна… — поняв, куда он клонит, пробормотала я. — Только что это дает лично тебе?
Брат аж подскочил на месте:
— Все! Сколько в Делирии действительно сильных Видящих?
— Двое… Мама и я… А лет через пять, когда подрастет Аньянка, будет трое…
Услышав имя своей будущей жены, брат поморщился:
— Пока она еще совсем ребенок. Про нее можно забыть. Итак, Видящих двое: ты и твоя мать. Галиэнна у власти, а ты убиваешь свой дар в Кошмаре. Так?
— Так…
— Что, по-твоему, сделает отец, если с Галиэнной случится… ну… какая-нибудь неприятность? — Взгляд Коэлина вильнул влево-вверх, и я похолодела. Поняв, что первый шаг к трону — это убийство моей мамы.
Постаравшись, чтобы мой голос прозвучал предельно спокойно, я поинтересовалась:
— Какая неприятность?
— ЧТО СДЕЛАЕТ ОТЕЦ, Колючка!!! — зарычал брат. — Отвечай на заданный вопрос, дура!!!
— Он вытащит меня из Кошмара и заставит выполнять ее обязанности… — заставив себя не реагировать на оскорбление, выдохнула я.
— Правильно: он ВЫТАЩИТ ТЕБЯ ИЗ Кошмара, и… верность военачальников и цвета дворянства Делирии станут зависеть от тебя! Значит, к тому времени, когда отец вернется из Церста…
— Откуда? — удивилась я.
— Он собирается пообщаться с Урбаном[36] Красивым… Так вот, к тому времени, когда он вернется в Свейрен, ты сделаешь все, чтобы двор считал королем МЕНЯ! И вот тогда я сделаю второй шаг к трону…
— Да, но ведь он…
— …наш отец? — посмотрев на меня, как на умалишенную, усмехнулся он.
Я молча кивнула.
— И это говоришь ты? Та, которую он отправил умирать в Кошмар?
— Мой дар — слишком опасная вещь для того, чтобы…
— Не говори глупостей! Твой дар — это оружие, способное ставить на колени целые королевства. Поэтому, вместо того чтобы гноить тебя в тюрьме, он должен был использовать этот дар… на благо Делирии! Так, как это сделаю я…
Мысленно отметив, что Коэлин снова сказал не то, что думает, я решила не перегибать палку. И опустила взгляд:
— Пожалуй, ты в чем-то прав…
— Еще бы… — хохотнул он. — Прав! Потому, что научился думать… Кстати, а ты заметила, что мой план в точности соответствует любимому принципу отца?
— Да… «Удар по врагу должен быть абсолютно неожиданным…» — процитировала я.
— «И молниеносным… — добавил Коэлин. — И тогда ты не сможешь не победить…»
…Дальнейшие разглагольствования брата я слушала вполуха — суть того, что он задумал, была понятна, а вникать в подробности у меня не было никакого желания. Ибо мне надо было как можно быстрее придумать способ, который бы позволил мне не стать разменной монетой в его игре…
…Адиль возникла в дверях моей спальни часа через полтора после ухода брата. И, ошалело посмотрев на меня, с трудом сообразила доложить:
— Она в своем поместье… Ее приезда ожидают дней через двадцать…
— Отлично… — перебила ее я. Потом подняла со столика флакончик с очень специфическими духами и, щедро окропив ими область декольте, подмигнула разглядывающей мой наряд наперснице: — Так надо…
— Как скажете, ваше высочество… — промямлила Адиль. И зачем-то кивнула. Причем несколько раз.
Порадовавшись такой реакции на созданный мною образ, я еще раз придирчиво оглядела себя в зеркале, поправила тоненькую вуаль, скрывающую мое лицо от досужих взглядов, и нырнула в потайной ход. Решив, что появиться во всей красе я должна как можно ближе к Пурпурной Анфиладе. Чтобы сразу оказаться в толпе придворных и не тратить время на работу со своими «бывшими любовниками», которые, встретив Лусию де Ириен в пустынном коридоре, наверняка потребуют немедленного продолжения «отношений»…
…Темная и никогда не освещаемая ниша рядом с покоями Радужного Пера оказалась занята. Стоило мне заглянуть в смотровой глазок, как я наткнулась взглядом на перекошенное от похоти лицо наследника рода Фарбо, уже далеко не юного графа Динтра. А мгновением позже до меня донесся насквозь фальшивый стон его пассии.
«Нашли место… — раздраженно подумала я. — Из-за вас мне придется бродить по этим коридорам лишних минут пять…»
«И пачкать наше роскошное платье…» — ехидно поддакнул внутренний голос.
«Ну, пыль на моем платье никого особо не удивит… — философски хмыкнула я. — А вот настроение ревнивицам испортит…»
«Так же, как и декольте…»
«Угу…» — согласилась я. И, остановившись у следующего смотрового глазка, подняла повыше масляный светильник и окинула взглядом свой сногсшибательный вырез.
М-да. В нем не было видно разве что пупка — все остальное было выставлено на всеобщее обозрение. Причем так, чтобы гарантированно добиться нужной мне реакции у самых избалованных женским вниманием мужчин. И… отвлечь их от созерцания моего лица.
Естественно, на женщин этот способ подействовать не мог, поэтому для них я приготовила удар посильнее: дешевенький набор драгоценностей, «украшавших» мою шею и уши. Почему «украшавших»? Да потому, что эти мелкие кроваво-красные рубины, оправленные в золото, абсолютно не подходили к зеленому платью с серебряной оторочкой и к темно-синим туфелькам, иногда выглядывающим из-под подола. А значит, прежде чем начать вглядываться на мое скрытое вуалью лицо и прислушиваться к моему голосу, придворные сплетницы должны были обсудить целых три животрепещущие темы…
…Ниша рядом с пустующей караулкой оказалась свободна. И я, сдвинув в сторону перегораживающую выход плиту, торопливо выбралась из потайного хода. Прикосновение к замаскированному под лепнину рычагу — и проход в святая святых королевского дворца бесшумно закрылся. Кое-как отряхнув платье, я выглянула в коридор и, убедившись в том, что в нем никого нет, неторопливо двинулась направо. А уже через пару минут, оказавшись у самого начала Пурпурной Анфилады, оценила реакцию прогуливающихся по ней придворных…
