Последний раз, не считая всех неприятностей уже у темных, подобное "приключение" с ней произошло сразу после первого совершеннолетия. Тогда девушка, так мечтая о полете, тайком угнала из конюшни пегаса. Умное дрессированное животное, в отличие от девушки, знало все команды полета, а не только "лететь" и "садиться". Поэтому когда девушка спустилась размять ноги на великолепной лесной полянке у ручья и отошла "на одну минуточку", как она после объясняла разгневанному конюшему, не отдав команду "ждать", пегас грациозно поднялся в воздух и улетел в стойло, не обращая внимания на все просьбы и окрики растерянной ангелессы. Ночевать пришлось на дереве. Зато воспоминаний осталось!…
Кромешная тьма, казалось, разъедала все ее существо, правая нога болела так, словно ее и вовсе отрезали живьем, саднило плечо и спину. Хорошо хоть крылья не открывала, а то и вовсе не выплыла бы.
Жутко затошнило, казалось еще мгновение и вместе с водой и желчью на земле окажутся и все внутренние органы. Откашлявшись, она скрутилась клубочком, дрожа в мокром ледяном платье, и то ли заснула, то ли просто потеряла сознание.
Очнулась она от того, что кто-то тряс ее за плечо.
— Элли?
Девушка застонала и втянула голову в плечи — вновь затошнило, но демон оставил ее в покое и просто присел рядом на корточки. Неровный тусклый огонек — огневушка, маленький оранжевый камешек, которому ни помеха ни вода, ни ветер, освещал пещеру.
— Ну что же ты постоянно влезаешь во всякую ерунду?! У нормальных ангелов вообще клаустрофобия должна быть, их в такие крысиные норы и медовым пряником не заманишь. А ты?!
Девушка согласно вдохнула.
— А я.
— В замке все подземелья и ходы облазила, а теперь и до пещер добралась!
— Угу.
— Тоже мне — тридцать три несчастья каждый день. Такое впечатление, что линий травматизма в твоей судьбе, как у орка-ветерана шрамов.
Демон, спуская раздражение и заодно отвлекая девушку разговором, внимательно ощупал лодыжку — вывих, да какой сильный! Даже от малейшего прикосновения по мышцам пробегала болевая дрожь. Придется вправлять, и чем быстрее, тем лучше.
Осторожно перенеся девушку к стене, он вытянул из-за пояса фляжку с коньяком, взболтал и заставил девушку выпить несколько глотков. От жгучего янтарного напитка она раскашлялась, зато сразу ожила и порозовела.
Мужчина выбросил уже ненужную флягу, и, сняв рубашку, взялся за пряжку пояса. Девушка, не смотря на головокружение, не смогла удержаться от вопроса:
— А что ты делаешь? Ты же замерзнешь.
Конрад наклонил голову, пряча улыбку: вот же воистину невинное дитя, другая бы… более искушенная… кхм, а эта лишь смотрит и гляделками синими удивленно хлопает.
— Да вот положу тебя на колено и отшлепаю как следует, может хоть через заднее место в голове мозгов прибавится.
Ангелесса поменялась в лице, попыталась отползти подальше, но едва дернув ногой, скривилась от сильной боли.
— Сиди уж, горе.
Наконец вытянув пояс — он легонько хлопнул сложенной вдвое мягкой полоской по ладони и протянул светлой.
— Зажми между зубами.
О, проняло — даже руки затряслись. Но перечить или плакать не стала, лишь упрямо вздернула подбородок, и то хлеб.
Удостоверившись, что девушка прикусила мягкую кожу, он без всяких предисловий и приготовлений сильно и резко дернул ногу, ставя суставы на место.
Светлая замычала от резкой боли; глаза заблестели от невыплаканных слез.
Он поспешно прижал девушку к себе, утешая и гладя по волосам:
— Все-все. Эх ты, неженка.
После обмотал ногу рубашкой и стал туго перетягивать поясом, с отпечатками зубок, фиксируя лодыжку.
— Как ты вообще умудрилась провалиться?
Девушка заколебалась, выбирая между правдой и откровенной ложью. Золотой серединки в этой ситуации не было. Да и не умеет она врать, а демон ложь за версту чует. Благоразумие восторжествовало.
— Меня толкнули.
Руки мужчины на миг замерли; через минуту перевязка была закончена.
— И ты, конечно, не видела, кто?
Элли покачала головой.
— Нет. Что будем делать?
— Выбираться отсюда, что же еще.
— А как? Ты же тоже не можешь здесь колдовать. А здесь водятся всякие там…
Она помахала руками, изображая не то березу под ветром, не то сильно пьяного оборотня. Но Конрад только усмехнулся.
— Да нет здесь никаких монстров, уже как пару столетий нет.
— Точно?
— Точно-точно. Лет так двести назад нам с Майклом было очень скучно, а пари — дело благородное. Ну что, держись крепче.
Огневушка погасла, погрузив пещеру в полный мрак, но Повелителю Тьмы дополнительный свет не был нужен. Он поднял на руки легкую, будто пушинка ангелессу, постоял, вспоминая, а после уверенно направился на запад через анфиладу подземных ходов.
* * *
Портал открылся у самого подножия высокой, похожей на зубья короны горы.
— Я первый. — Майкл опасливо покосился на обрывистые откосы с нависшими пластами снега и предупреждающе взял Наэлу под локоть.
Провидица и не думала возражать. Слишком еще живы были в памяти воспоминания о том, на что способен этот враг. И мертвая волчья голова может быть опасна, хотя бы тем, что мертвечина притягивает падальщиков всех мастей и рангов. И пиная выбеленный ветром череп, тоже не мешает убедиться, что оттуда не выползет ядовитая змея.
Идти пришлось долго. Как и ожидалось, буквально каждые сто метров пришлось отвоевывать у тварей ненависти, будто выстроившихся живым коридором смерти. Майкл не зря в свое время был архангелом, воином света, да и теперь считался одним из лучших бойцов. Первая же тварь, сунувшаяся к бредущей по дороге паре, сгорела живым факелом. Несколько следующих были просто разрублены.
Майкл выдохнул, одновременно сосредотачиваясь и расслабляясь, позволяя ярости боя завладеть собой. На миг вспомнил последнюю пассию — жгучую страстную брюнетку, безраздельно влюбленную в шмотки и драгоценности. Вскользь подумал: "Надо будет порыться в сокровищнице, захватить с собой какую-нибудь цацку. Пусть порадуется". И плавно двинулся вперед, выбрасывая из головы все лишние мысли…
Остальные враги слились в непрерывную череду вони сгорающего мяса, перьев, чешуи и соленого с привкусом железа запаха крови. Наэла, завернувшись в непроницаемый защитный кокон, едва успевала следить за мелькающим серебристым лезвием падшего и едва уловимыми движениями. Удар. Поворот, блок. Вновь удар. Ледяные стрелы сменялись электрическими цепями, а те огненными шарами. Вскипающий снег пропитался кровью, будто и не ледяной покров вовсе, а просто густо разведенный вишневый сироп.
