Палуба медленно плыла мне на встречу.
Снизу я слышал удивленные вздохи членов экипажа. Сначала я думал, что они поражены моим волшебным падением. А потом посмотрел вниз. Корабль уплывал из-под меня. Я приземлюсь не на палубу, а в холодный океан!
Я выхватил стилет из-за пояса, вонзая его в парус или какой-то развешенный на ветру кусок ткани. Мой прекрасный кинжал разрезал ткань так, словно это была бумага. Я слышал, как рвется оснастка. Но мой полет замедлился.
Наконец, я остановился, повисая в десяти футах над палубой.
Поднялся ветер. Экипаж суетился прямо подо мной.
— Помогите! — крикнул я слабо. Но мои слова были отнесены в сторону надвигавшейся бурей.
Прекрасные белые снежные хлопья кружили вокруг меня. Я заглянул в дыру, прорезанную в парусе, чтобы рассмотреть переднюю палубу Госпожи Удачи, и мое сердце застряло в горле. Маг, который атаковал меня, исчез. Но капитан корабля, Хрисаор, все еще крепко держался за руль. Снег оседал на перекладинах такелажа, на перилах и фиолетовых полях шляпы Хрисаора. Затем, без предупреждения или иной видимой причины, Хрисаор убрал руки с руля, делая шаг назад. Я резко вдохнул. Пират уселся на перила, тянувшиеся вдоль передней палубы. Мгновение, он был там, перед штормом, его синюю кожу овевал ветер, а белые волосы развевались позади него. Он развернулся ко мне, одаривая злой усмешкой. А потом погрузился в море.
— Нет! — крикнул я. — Капитан! Хрисаор бросает корабль!
Я поглядел на нашу палубу, как раз в тот момент, когда шляпу Дюдермонта сорвало, унося ветром.
Небо потемнело. Парус, за который я цеплялся, затрепыхался, словно пытаясь скинуть меня вниз. Моя рука разболелась. Я не мог больше держаться. Никто не придет ко мне на помощь.
Я вынул свой кинжал, выпуская парус.
Тяжело, я приземлился на палубу. Волны боли пронзили мою левую ногу.
Как только я оказался внизу, шторм разыгрался в полную силу. Воздух наполнился густым снегом, который наискось осыпал нашу палубу. Порывы ветра закручивались. Немногие паруса, что мы оставили открытыми, грозили унестись прочь, оторванные от мачт. Они не могли поймать и воспользоваться ветром, и потому мы стояли на месте. Другой корабль исчез полностью. Экипаж скользил по палубе, и я скользил вместе с ними, не в состоянии удержать равновесие на раскачивавшейся мокрой палубе.
Только капитан Дюдермонт стоял ровно, ухватившись за руль.
Наконец, мне удалось подтянуться к перилам и посмотреть вниз, на бушующее море. Но я не видел ничего, кроме белой пены. Хрисаор сбежал, находя безопасное место под водой.
Вдруг, палуба под моими ногами подпрыгнула. Весь корабль поднялся в воздух, пойманный огромной волной. Вода несла нас за собой. Несла быстрее, чем когда-либо мог нести ветер.
Голос, возвысившийся над шумом урагана, был голосом Счастливчика.
— Капитан! Он… — остальная часть его фразы была отнесена прочь яростными порывами ветра.
Но значение слов моряка стало ясно позже, когда Госпожа Удача появилась сбоку от Морской Феи, идя всего в десяти футах от нашего борта.
С громким треском наши грот-мачты столкнулись.
Оба судна резко остановились.
Однако, слово «остановились» не касалось меня. Как и остальных членов экипажа.
Мы пролетели через палубу. Я врезался в движущуюся бочку, отлетая прямо в Счастливчика, прежде, чем наконец смог замереть на передней палубе.
Снег утих достаточно, чтобы показать капитана Дюдермонта. Он выпрямился, все еще стоя у руля, и поднял в руке меч. Ветер стал слабее, и потому мы смогли услышать его призыв.
— К оружию! — кричал он. — И к перилам! К бою!
— К оружию! — повторил Счастливчик, с трудом вставая на ноги.
Я наблюдал за тем, как люди на Морской Фее, покачиваясь, поднимаются на ноги. Они потирали ушибы и ссадины. Они хватались за оружие.
Затем, они бросились к пиратскому кораблю.
Последние несколько месяцев мы упорно тренировались, совершенствуя тактику боя и мастерство сражения на мечах. Но за ту секунду, что минула до того, как толпа пиратов столкнулась с командой, все наша тренировка, казалось, исчезла.
Палуба погрузилась в хаос.
Я забился за опрокинутую бочку, так как обещал капитану держаться подальше от боевых действий. И мне очень хотелось сдержать обещание. В конце концов, что хорошего я мог сделать с моей ноющей ногой и больной рукой?
Над водой разнесся шум, и боевые кличи быстро сменились криками боли.
Когда первый из мучительных стонов разорвал воздух, я едва не задохнулся. Я наблюдал за тем, как формируется линия фронта, как та же линия ломается, как толпа рвется к железным перилам, как люди останавливаются, отступая назад. Я наблюдал за тем, как оседает на палубу снег, слушал, как скрепит древесина спутавшихся кораблей, как стонут на ветру мачты.
Я в ужасе наблюдал за тем, как снег окрашивается красным.
Выглянув из своего укрытия, я увидел человека, перелетевшего через перила. С криком он упал в ледяную воду. Я не знал, был ли это один из нас или же кто-то из пиратов.
Я забился дальше за бочку и обнял колени. Это все моя вина, напомнил я себе. Это я начал плаванье. Но сам прятался тут, в укрытии, пока мужчины умирали за меня. Я больше не мог выдержать подобного.
Собрав все мужество, я отодвинул бочку и встал. Сделав шаг-другой, я кинулся бежать по скользкой палубе. Мне хотелось перепрыгнуть через перила, чтобы присоединиться к драке. Встряхнув свой стилет, я превратил его в длинный меч. А потом я увидел её.
На краю сражения металась небольшая фигурка: девушка с пшеничными волосами и чистейшими зелеными глазами. В каждой руке она сжимала кинжал, двигаясь, как воин, сохраняя идеальное равновесие.
А потом она увидела меня.
Между нами лежало двадцать ярдов, но я чувствовал себя так, словно стоял с ней лицом к лицу. Девушка держалась так холодно, словно была самим воплощением бушующего вокруг ледяного шторма. Она стиснула зубы, выдвинув подбородок.
Бегом, Джоэн пронеслась по палубе, перепрыгивая через перила одним изящным прыжком и приземляясь в нескольких ярдах передо мной. Поднявшийся ветер снова заглушил звуки сражения. Снег западал быстрее, заслоняя бой, идущий вокруг нас.
Я поднял руки, отводя меч. Мне хотелось показать девушке, что я не желаю ей зла. Джоэн кинулась ко мне, крепко прижимая руки к телу. На мгновение мне показалось, что она хочет обнять меня.
Вместо этого она ударила меня рукоятью кинжала. Та врезалась в мой лоб и заставила меня пошатнуться. Я упал, проскользив через пол палубы.
