— Зар…
Руки сами собой протянулись к этому чуду.
Белый Зар в миниатюре был невероятно хорош. В отличие от Шена он не отпугивал никакими увечьями и недостатками. Он был совершенен в своем образе воина, таком непривычном и неожиданном.
— Да, это Зар, — указательным пальцем той же ладони, на которой сидел кукольный воин, Стефан приподнял маленькую руку и качнул ею. Я даже вздрогнула — таким живым показалось мне это едва заметное приветственное движение. — Здравствуй, Ярослава!
Наконец Стефан позволил мне взять куклу. Я приняла ее в свои ладони с легким трепетом, как если бы это в самом деле было живое существо.
Впрочем… я почти не сомневалась, что так и есть.
К сожалению.
А это значит, что с настоящим Заром из плоти и крови в его собственном мире тоже случилась беда.
— Почему ты здесь, а Зар? — спросила я с грустью.
На танцора он не походил совершенно. Напомнить об этом могла только прекрасная гибкость и подвижность куклы. Но на суровом лице не было грима, а в одеянии — ни намека на сценический образ. Стефан сшил для Зара непроницаемо черный наряд: широкие, как юбка, штаны и тончайшую рубаху с длинными пышными рукавами. Сверху все это покрывали костяного цвета доспехи с багряными вставками — нагрудный панцирь, оплечья, пластинчатая юбка. И шлем… Я пригляделась внимательней. Шлем в виде головы дракона был очень тонкой работы. Стефан тщательно вылепил каждый клык в распахнутой пасти страшного зверя, каждый миллиметр острых шипов вздыбленного гребня.
— Красиво, — сказала я, проводя пальцем по драконьей морде. Трогать самого Зара мне было почти стыдно. Если он такой же живой, как и Шен (а это, скорее всего, именно так), то ему едва ли понравятся подобные фамильярности. — А почему он так одет? Почему доспехи?
Стефан пожал плечами.
— Так я его увидел.
— Во сне?
— Что-то вроде…
Я присмотрелась, пытаясь понять, как шлем держится в руках Зара. Оказалось, на едва заметной резинке того же цвета, что и молочная кожа куклы.
— Можно отцепить, — словно услышал мои мысли Стефан и попытался вытащить шлем из крошечных ладоней.
— Нет-нет! Не надо… Мне и так хорошо видно.
Закованный в доспехи с тяжелым шлемом в руках, Зар по ощущениям ничем не напоминал маленького увечного Шена, такого легкого и в момент нашего знакомства не прикрытого даже одним слоем одежды.
— Удивительно, какими они у вас получаются… настоящими. Ведь это, наверное, очень трудно, так точно передать черты лица, пропорции, характер… — я смотрела на темно-вишневые глаза белого Зара, такие же космические, как и у Шена — без зрачков и белков, будто под веками прятались влажно поблескивающие сферы из гладких драгоценных камней. Выражение этих глаз было сложно описать парой слов. Казалось, в них отражается и тревога, и готовность немедленно отразить нападение невидимого врага, и в то же время странная, нарочито небрежная расслабленность. Так выглядит вожак стаи, охраняющий на солнечном лугу беспечный покой своих детенышей.
— Да как-то само собой выходит, — ответил Стефан. — Пальцы просто знают, что и куда. Иногда мне кажется, что мозг в это время вообще отдыхает, — он криво улыбнулся. — И знаете что… Дайте мне свой телефон, Яся. Когда закончу, позвоню.
Я машинально кивнула. А потом озадаченно спросила:
— Что закончите?
Стефан посмотрел на меня снисходительно, как на ребенка.
— Протезы. Для Шена.
— А… Разве вам не нужно его самого, чтобы примерить?
Он покачал головой.
— Мне его культяпки до сих пор иногда снятся. Я их слишком хорошо знаю.
Он позвонил через неделю. Был уже почти вечер, когда мой телефон хрипло затренькал на столе. В нерабочее время мне редко кто звонит, так что я сразу поняла, кому принадлежит незнакомый номер, показавшийся на экране.
— Привет, — сказала трубка. — Я закончил. Можешь приехать и забрать. Лучше сегодня, завтра я с утра уеду из города.
— Привет! — мне совершенно не удалось скрыть радость в голосе. Всю эту неделю я жила в волнительном ожидании. — Прямо сейчас приехать?
— Ну да. Танцора своего прихвати только, — и отключился.
Я собралась за пять минут.
Не пытаясь больше выглядеть прилично, натянула привычные рваные джинсы, старый вязаный свитер и под него любимую майку. Шена, который холода, конечно же, не боялся, но казался мне слишком хрупким, я посадила во внутренний карман куртки.
Эта неделя оказалась для нас с ним не самой простой. Мне нужно было работать — как обычно много, нервно, вовлечено — а я думала только про 'своего танцора' да его старшего друга в драконьих доспехах.
Когда Шен узнал, что Зар теперь тоже в нашем мире, он даже вымолвить ничего не смог в первые минуты. Только смотрел на меня с таким отчаянием, что мне захотелось исчезнуть. Но разве могла я скрыть от него это?
Странным казалось только то, что они не увидели друг друа у Стефана в мастерской. Ведь Шен появился у меня всего несколько дней назад, а значит, прежде он так и жил где-нибудь на соседней полке со своим белым дружком.
Я решила, что обязательно спрошу об этом у художника при встрече. А до этого надо было собрать волю в кулак и вернуться в свою обычную жизнь.
Так и получилось, что днем я ругалась с менеджерами нашей компании на тему тупых заказчиков и из еще более тупых требований к дизайну, а по ночам проваливалась в зеленый тенистый мир леса Зиен, где меня неизменно ждал загадочный Шен Ри в одеянии из длинных распущенных волос.
Не знаю почему, но наши встречи не продолжались долго… Может быть, таков закон сновидений. Однако поутру я всегда очень отчетливо помнила каждое произнесенное слово, каждый взгляд и жест.
Я обещала узнать про Зара все, что смогу.
Но как?
Если исходить из имеющегося опыта, мне нужно будет на всю ночь остаться рядом с этим молчаливым драконом…
С мыслями о нем я пришла к Стефану.
Как и в первый раз испытала непонятное минутное замешательство перед широкой дверью с кругляшами звонков. Но на сей раз справилась с ним довольно быстро.
Стефан открыл не сразу, словно был чем-то очень занят. После того, как я нерешительно надавила на черную блестящую кнопку, прошло не меньше пары минут.
Все те же острые темные глаза, худое длинное лицо, черный свитер.
И кисточка в руке.
— Привет, Ярослава. Заходи, — он посторонился, давая мне проскользнуть внутрь. — Ты быстро. Я не успел закончить.
В своей комнате он, как и в прошлый раз, усадил меня за стол и попросил подождать немного, а сам вернулся к мольберту, на котором стояла незаконченная картина. Я с интересом смотрела, как легко длинная кисть касается темного, влажно поблескивающего холста, как ловко смешиваются цвета на палитре, как полотно на глазах преображается, приобретая все новые черты.
