Дед запустил руку в Васькину шубу, почесал широкий лоб и за ухом. Кот понятливо мурлыкнул и получил в награду ещё немного ласки. Разомлел и упал, где стоял, потянувшись как самый обычный дворовый. А я побежала спасать свои фолианты от громко урчащей стайки дракозябр, догрызающих печенье с запечённой ягодой и примеривающихся попробовать на зуб драгоценную бумагу. К моему огорчению, те не пожелали удаляться с такого удобного обеденного стола. И я, осторожно бросив взгляд на нахмурившегося деда, смирилась с тем, что время от времени у меня пытались что-то стащить, оторвать или сгрызть прямо на мне.
Тяжко вздохнула и в очередной раз выловила за хвост охотника, сбившего мне колдовское перо. На миг он обмяк в моих пальцах и его мордочка обратилась ко мне, растягивая широкую пасть в широкой улыбке. По щёчке малыша прошёлся длинный вишнёвый язычок. Вдруг он громко фыркнул и вырвался, шумно шмякнувшись на стол. За спиной послышалось неодобрительное цыканье. Вжала голову в плечи и поспешила спрятаться за "усердной" работой.
Маг я, аль не маг? Мне бы мешки таскать, лишь бы лёжа! Поэтому вот уже в течение полутора недель я добросовестно закупала перья, да чуток приколдовывала, спокойно занимаясь своими делами. Правда, где-нибудь неподалёку, но и то хлеб.
Сейчас библиотека в отличие от моих воспоминаний никогда не пустовала. Бывало, конечно, и такое, что за весь день придёт два-три человека. Сегодня нас порадовала своим визитом женщина лет за сорок. Широкая юбка, круглое лицо с тонким носом и поджатые уголки губ. На лбу грозными рожками топорщились кончики цветастого платка. Она походила, порыскала взглядом и подсела ко мне. Тяжко повздыхала и, широко разведя рукой, независимо прошептала: "Касатка моя, де же про бабье счастье бают ...?". Что делать - показала. Напоследок она, прижимая к груди стопку рукописей, ухватила моё самопишущее перо: "Сколько цеж такие стоят? Сколько?! Какие це же перья?! Це же пыра!". Бросила его, словно поганое, подхватила юбку и убежала, плюясь через плечо. Вот такое разнообразие в мои трудовые будни.
За хлопотами незаметно сгустились сумерки, и на столе появилась толстая казённая свечка, заботливо зажжённая дедом. Смолила она нещадно, а света давала с гулькин нос. Но по родственному настоянию: "потушить не смей - глаза испортишь", терпеливо спорила, отпихивая на противоположный край стола. Наши препирательства могли продолжаться вечно, но всё изменилось, когда мне в руки попал один ветхий талмуд, хищно выпрыгнувший на меня с пыльной полки.
- Что?! На тролльем?!
- Что ты раскричалась? Не на базаре... - заворчал дед Конрат. Взял у меня книгу, дунул, заставив нас расчихаться, и протянул. - А, знаю. На. Полезно будет.
Развернулся и направился от меня прочь. На его плече сидел зябрик, с которым он тихо перешёптывался и кормил печеньем.
Со спины вылитый капитан оркского корабля. Он бы так же ходил, кормил кого-нибудь у себя на плече, стучал бы по палубе деревянной ногой и орал: "тысяча чортей тэбе пад киль!".
- Полезно? В ней сплошная брань...
- Написано тебе? Значит надо!
- Может и надо... Но языка-то я не знаю. Как мне её читать? - забурчала тихо под нос, перелистывая хрупкие страницы. - Ну и каракули...
- А ты не читай, а пиши.
- От руки? - В ужасе замерла.
Магия дело рук лентяев, но и здесь найдутся свои подводные камни. Например, сейчас главный валун - это перо, которое писать то, не знаю что не будет. А жаль... Что же мне теперь делать?
Грустно подпёрла щёку и посмотрела на парочку дракозябр. Они, громко шипя и бодаясь, отвоёвывали друг у друга хвост третьего, который втихаря что-то дожёвывал, поблёскивая влажными бусинками глаз. В голову закрадывалась мысль спрятать книгу и сказать, что таковой не нашлось.
- Эй, есть тут кто?! Твоё магичество?! - Возвестил о своём присутствии знакомый голос. Вольг пропал, как только мы пересекли черту города. Что, впрочем, не помешало ему найти меня позже и изредка портить кровь своими визитами.
- А, опять ты... - равнодушно протянул библиотекарь. По лицу деда хорошо читалось, что сейчас он не может решить кто его заботит больше: некормленый кот или мелкие проглоты. На меня не глянет, пока с тварюками не закончит. Жалостливый у меня дед.
- Здоров будь, Конрат! А ты тут что? Ещё чахнешь? - С довольной миной уселся напротив и положил рядом шляпу.
Наёмник поддел обложку тролльего письменного искусства, округлил глаза и многозначительно выдал:
- О, что маги оказываться зачитывают! А я-то гадал...
- Угу. Зачем пришёл?
- Поздороваться. Понимаешь хожу туда сюда и ни одной знакомой рожи... На душе нехорошо стало. Думаю, дай зайду, проведаю.
- Из последней корчмы вытолкали?
- Ну что ты сразу! - возмутился наёмник и тихо пробурчал. - Не из последней...
- Конечно, так я тебе и поверила, - закивала головой, не заметно потянувшись к шляпе. Но моё поползновение пресекли и переложили подальше. Вольг выудил у меня троллий опус и многозначительно замолчал. - Не мусоль. Всё равно ничего не понимаешь...
- Да что тут понимать? Или думаешь только маги обучены срамные стишки на заборах писать? - хмыкнул мужчина. Вдруг цепко ухватил за обжёванный краешек печенья, с другой злобно заурчал острозубый охотник.
- И что там написано?
- Тролли они и есть тролли. - Вольг предвкушающее улыбнулся и разжал пальцы. Печенье вместе с дракозябриком, подвывая на одной писклявой ноте, умчалась прямиком в спинку кушетки, по которой облегчённо и сползло, мотая из стороны в сторону головой. - Подожди... В те времена небо было низкое, что любая баба могла дотянуться и положить скалку на облако.
- И?
- Всё. Дальше опять крутить начал... Слушай, а неплохо... Прям с душой! И так обложит и эдак... Красота! Закалка чувствуется! Умели раньше, да...
- Ищи следующую строчку!
- Следующую... Листаем, листаем, листаем... В те времена деревья были высокие, что с вершины был виден край мира...Холера какая-то! Давай лучше я тебе процитирую то, что между? Ладно-ладно... В те времена золотые осы паслись на кошачьих лугах....
Васька лениво приподнялся и вопросительно посмотрел на нас. Лениво встал на лапы и подошёл, сунув любопытный нос к наёмнику.
- Кто? Осы? Что за чушь?
- Ага. А кошачьи луга тебя не смущают? - Насмешливо посмотрел на меня Вольг, отталкивая кота. Василий сел, недовольно постукивая хвостом, и решил действовать силой.
- Не уж... читай, - скрипнула зубами.
- ...и молоко их пили...хм, боги. Вот откуда "молочко от бешеной коровки", - задумчиво пожевал губами наёмник.- Один вроде как самый умный, пил... большую чашу. Ясен пень тогда, что самый умный! Другой, Локхарт что ли, самый...тут не разберёшь - добрый, глупый или злобный. В общем, чашу он себе захотел. А самому лень. Пошёл к какому-то двадцать шестому народу и понеслась душа в Ирий...
