— Нет, не голодная, — констатировал сородич.
Пришлось забыть о страданиях, легонько тяпнуть Натара за руку. Тут же услышать крепкое ругательство, отскочить и бодро посеменить к Брумсу. Кормите меня! Я согласная!
Брумс оказался на порядок смышлёнее бывшего соседа. Едва я приблизилась, погладил по чешуйчатой голове, сказал:
— Хорошая девочка.
И уже не мне, в сторону:
— Эй, у нас жаркое ещё осталось?
— Осталось, — ответил парень, от которого сильно ароматами кухни разило.
А другой, который явно только что с конюшни явился, произнёс:
— Интересно, а как драконы к яблочному пиву относятся?
— Вряд ли она будет это пойло, — усмехнулся Брумс.
— Но мы нальём! — сообщил парень радостно, а я… скосила взгляд на вояку, приметила светлые волосы, яркую россыпь веснушек и ямочку на квадратном подбородке.
И пришла к выводу: вы как хотите, а я с этим конопатым дружу! Я же тыщу лет яблочным пивом не угощалась. И мне его страсть как хочется! Немногим меньше, чем вашего замечательного жаркого!
Обрадованная вестью о грядущем пиршестве, я вздёрнула подбородок и уверенно последовала за Брумсом. Он вёл в соседнее помещение — в столовую, совмещённую с маленькой гарнизонной кухней.
Там, повинуясь приглашению воина, запрыгнула на скамью, водрузила когтистые лапы на стол и блаженно закатила глазки, когда Брумс принёс огромную такую тарелку. И кокетливо фыркнула, едва другой, конопатый, приволок миску и кувшин с пивом.
Впрочем, кроме миски в поле зрения появились и кружки, то есть угощаться яблочной вкусняшкой предстояло не мне одной. А раньше, чем конопатый успел налить, в столовую подтянулись остальные, включая сонного Натара. То есть вечер обещал быть дружным, и радостным, и вообще прекрасным.
Более того, он таким и стал! Вот только…
Но! Одно маленькое и, как это часто бывает, гадкое. Это «но» заключалось в провалах в памяти, которые я наутро обнаружила.
Вернее, если смотреть на ситуацию объективно, провал был один. Сплошной! Просто с проблесками воспоминаний.
В частности, я отлично помнила начало наших посиделок и несколько тостов. Дружное «пей до дна!», которым поддерживали дракона во время дегустации первой миски пива, и тихую гарнизонную песню, которую для маленькой расстроенной меня исполнили.
Лёгкую выволочку от подоспевшего к ужину капитана и то, как выволочка сошла на нет, едва главный узнал, что те, кому предстояло заступить в ночной караул, ни капли пива в рот не брали. Метание ножей по мишеням… Демонстрация драконьего огня — я пустые кувшины сбивала и что-то чуть-чуть подожгла.
Попытки продолжить разговор с Натаром, несколько пошлых баек от Брумса, подслушанная информация о том, что семьи стражников в большинстве живут не здесь, а в Ниринсе — городе, расположенном в трёх часах езды, и… явление в казарму герцога Кернского.
Последнее хотелось забыть ещё до того, как я об этом вспомнила, но увы. Увы, воспоминание было неумолимо, как и сам Дантос! Оно набросилось на меня ровно в тот момент, как проснулась. Даже раньше, чем убийственная жажда и логичная в моём случае тошнота.
В общем, да. Да, он пришёл! Весь такой строгий и совершенно невозмутимый. Истинное настроение герцога выдавали только глаза — они не то что угрожали, а прямо-таки убивали, причём зверски!
Драконья сущность, которая весь вечер нудила и уговаривала пойти домой, тут же приободрилась и облегчённо вздохнула, то есть обрадовалась светлости, как родному. Я же попыталась притвориться трезвой, но когда Дантос подошёл вплотную и спросил, как это всё понимать, икнула и чуть не упала с лавки.
А вокруг сразу так тихо стало, так безмолвно… И в этой оглушающей тишине снова прозвучало пронзительное и очень-очень нетрезвое:
— Ик!
— Замечательно, — укоризненно покачал головой Дан.
Я немного смутилась и отвела взгляд, но через миг всё-таки решилась объяснить:
— Знаешь, пупсик, вообще драконы не пьянеют. Дело в том, что наш организм определяет алкоголь как яд и тут же начинает с ним бороться, и довольно успешно — я знаю, мне за время цирковой карьеры пару раз наливали. Но сегодня что-то не сработало, и вот. И не то чтобы я этому обстоятельству не рада, но…
Я запнулась и смутилась окончательно, а Дантос ухмыльнулся и ответил: «Ву».
Шок.
Вернее, не шок, а сильнейшее замешательство.
Я вскидываю морду, округляю глаза, а Дан…
— Ву, — повторяет светлость не без издёвки. И уже не мне, а собравшимся в столовой стражникам: — А с вами поговорю завтра.
Драконья сущность улавливает общее беспокойство и дружное желание исчезнуть, но никто не шевелится. А взор серых глаз вновь падает на меня. Этот взор приказывает подняться и идти домой, но… но я не могу!
— Ву! Не могу! — говорю я. — Не дойду!
А через миг понимаю — я не только не могу, но и не хочу. Потому что каждая минута рядом с этим человеком поддерживает моё и без того сильное чувство! Каждое его прикосновение только распаляет эту гадкую, неправильную, совершенно не нужную мне любовь!
Осознав эту простую истину, я даже пытаюсь воспротивиться, но блондинчик оказывается быстрей, сильней и вообще коварней. Он подхватывает на руки раньше, чем успеваю отстраниться, потом поворачивается к моему сородичу и говорит:
— А к тебе, Натар, у меня будет отдельный разговор.
Пауза. И даже, несмотря на перебор яблочного пива, понимаю, что-то не то.
— Простите, ваша светлость. — Сородич встаёт и одёргивает рубаху. — Но меня зовут Наиль.
— Ик! — некультурно вклиниваюсь я, а драконья сущность ловит бешеное и очень хмурое недоумение. Чувство принадлежит Натару.
— Не важно, — отмахивается светлость. — В любом случае завтра ко мне.
Натар отвешивает положенный поклон и выпрямляется. И вот теперь до него доходит! Более того, метаморф понимает, что оговорка не случайна. Но не пугается, и… о-очень пристально смотрит на меня.
Мм-м… Надо брать инициативу в свои лапки.
— Так! — говорю деловито. — Вечер был отличным, но, думаю, его пора заканчивать!
— Ву, — гадко отвечают мне. Передразнивают! Светлос-сть…
Тут же разворачиваются и несут прочь из казармы. Злю-ющие… Пыхтя-ящие…
А на пороге казармы ждёт Вернон! И в этот раз маг не хохочет — он в шоке. Поджидающий там же Жакар тоже глаза таращит, и когда мы подходим ближе, говорит укоризненным шёпотом:
— Леди Астра, ну разве так можно?
Я фыркаю и, окончательно смутившись, пытаюсь перевернуться, чтобы спрятать голову у Дантоса под мышкой. Удаётся мне или нет — не знаю, ибо сразу после этого в памяти начинается благословенный провал…
