Мы стоим на бетонном пандусе у служебного входа промышленного склада в Северной части Дублина. Риодан привез нас сюда на армейском «хаммере». Он припаркован позади нас, едва различимый в ночи, черный на черном с тонированными стеклами, колесами и всем прочим. На таком бы и я закатнулась. Если бы нашла хоть один. Но, поди ж ты, мне такие еще ни разу не попадались. Меня распирает от зависти. Наверняка и у Бэрронса тоже крутые тачилы.
Я приступаю к расследованию. Вокруг здания ни одного фонаря.
— Чувак, а как же защита от Теней?
— Она тебе не понадобится. Там никто не живет.
— Как насчет приходяще-уходящих людей?
— Такие встречаются только днем.
— Чувак. Ночь. И я здесь.
Он смотрит на меня, точнее на мою голову, и его губы подергивают, как будто он старается не рассмеяться.
— Тебе не понадобится этот… что бы это, блядь, не было.
— То, что не даст сдохнуть от Тени. Это МакНимб. — Первое, что я сделала сегодня утром — сгоняла к Танцору и прихватила свои вещички.
МакНимб гениальное изобретение. В одном только Дублине он сохранил тысячи жизней. Он назван в честь моей бывшей лучшей подруги Мак. В честь человека, который придумал покрыть велосипедный шлем спереди, с боков и сзади светодиодными лампочками. Я добавила пару скоб к моему шлему для лучшей зоны покрытия в стоп-кадре (хотя всегда задавалась вопросом, удастся ли мне без него в стоп-кадре пролететь сквозь Тени). Он — максимальная защита от Теней. Я слышала, их собирает огромное количество народу по всему миру. В Дублине он есть у каждого. Какое-то время, я каждый день собирала и доставляла их выжившим. Кто-то говорит, что Тени покинули Дублин. Перебрались на более злачные пастбища. Но Тени подлые и хватит всего одной, чтобы мгновенно убить вас. Я не дам им ни малейшего шанса.
— Что общего это место имеет с твоим клубом? — спрашиваю я.
Он бросает на меня взгляд, который ясно говорит: «Чувиха, если бы знал, думаешь, я бы нуждался в твоей жалкой помощи?»
Я хихикаю.
— Что здесь такого забавного.
— Ты. Причина всей твоей злости и раздражительности в том, что ты чего-то не знаешь. И вынужден пользоваться Мега-сервисом от «Меги».
— Никогда не приходило в голову, что я использую тебя по причинам, которые твой бедный человеческий умишко не способен постичь.
Ну, вот еще один из его вопросов не похожих на вопрос. Это такая раздражающая тактика, до которой мне и самой хотелось бы допереть. Теперь, если я начну к ней прибегать, то буду выглядеть, как подражатель. Конечно, мне приходило в голову, что у него есть какие-то скрытые мотивы. А у кого их нет. И теперь мне только и остается, что ощущать на себе все его подколы и язвы. Я переключаюсь в режим наблюдения, оставляя до лучших времен все свои колкости в его адрес: лучше промолчу, чем буду нарываться на новые оскорбления. Юмор — лучший друг девушек. Мир вообще странная штука.
Я оцениваю две двойные складские девятиметровые двери, с входом почти вдвое шире, если раздвинуть все четыре панели сразу. От гофрированного металла исходит такой лютый холод, что у моего лица замерзает дыхание, повиснув в воздухе маленьким морозным облачком. Когда я бью по нему, оно со звоном осыпается на землю, рассыпаясь в ледяную пыль, и мой разум тут же проводит параллель: я вижу покрытые инеем джинсы Кристиана. А вдруг это оно, но затем отмахиваюсь от этого предположения. Фейри Королевских Домов способны ненадолго влиять на погоду вокруг себя. Ключевым словом здесь является «ненадолго». Это что-то новенькое. И Кристиан даже не чистокровный Фейри.
Двери покрыты коркой прозрачного льда. Я хватаюсь за меч.
Риодан прижимается грудью к моей спине. Его рука ложится на рукоять поверх моей, прежде, чем я успеваю уловить его движение. Я абсолютно замираю, даже перестаю дышать. Он касается меня. Не могу думать, когда он так близко. Я на полную врубаю помехи в своей голове и сосредотачиваюсь на том, как бы поскорее свалить. Совместная поездка с ним в машине вызывает отвращение. Замкнутое пространство. Наэлектризованная банка сардин. Опущенные стекла на окнах не намного помогли. Но это невообразимо много раз хуже.
— Чувак. — Меня переполняет напряжение, как заряженный аккумулятор.
— Что ты делаешь, Дэни?
Его лицо ощущается совсем близко от моей шеи. Если он еще раз тяпнет меня, я надеру ему зад.
— Хочу проткнуть этот лед и посмотреть, насколько он толстый.
— Пять сантиметров два миллиметра.
— Отпусти меня.
— Опусти свой меч. Или я не позволю тебе его носить.
Этот хрен мог забрать мой меч, как Джейни никогда не мог. Так могли только ПН. Это еще одна причина, по которой я не могу оставаться рядом с Риоданом.
— Я не могу опустить меч, пока ты держишь мою руку. Больно сильно сдавил, — раздраженно шиплю я.
Мы оба одновременно отступаем. Я кидаю на него взгляд или туда, где думала, он стоял, но его там нет. Я обнаружила его в шести метрах от маленькой, стандартного размера двери. Он открывает ее. Его лицо сразу покрывается изморозью.
— Готова? — спрашивает он.
— Рядом с Джо ты передвигаешься совсем по-другому.
— То, что я делаю с Джо не твоего ума дело.
— Лучше бы тебе ничего не «делать» с Джо. Тогда я буду вести себя, как послушный маленький солдатик. — А эта фигня действует мне на нервы. Отмечаться на работе ровно в восемь часов вечера. Охренеть. Отмечаться. Как будто у меня нет своих дел. Словно я не выискиваю часами Танцора и не запаздываю уже с двумя выпусками Дэни Дейли, потому что трачу большую часть моего чертового рабочего дня на то, чтобы смотаться в аббатство и убедиться, что с Джо все в порядке. Она как-то больно серьезно забеспокоилась по поводу нового вида Невидимых, которые могли разбиваться на части, но почему — не объяснила. Думаю, она очень расстроена из-за меня. Ага, ничего нового. Кому, как не мне, выводить из себя ши-овец. Земля все еще вращается вокруг Солнца. — Я хорошо себя веду. Она в безопасности. Ты просто оставляешь ее в покое.
Он едва заметно улыбнулся:
— Или что, детка.
— И знаешь что, парниша, если не будешь в конце своих вопросов ставить вопросительный знак, я не стану тебе больше отвечать. Это оскорбительно.
Он смеется. Ненавижу, когда он смеется. Это заставляет меня мысленно возвращаться к порнографическому эпизоду в «Честере» и чувствовать себя от этого очень грязной, так что я стараюсь остановить и не прокручивать снова и снова эти кадры в своей голове.
Я на полной скорости стоп-кадром проношусь мимо него, так, что его волосы разметает порывом ветра. Я нарочно мчусь через кучу пыли, с пробуксовкой поддев ее каблуками, и поскольку сама уклоняюсь в сторону, то все это добро буквально выстреливает прямо ему в нос (эту уловку я до совершенства отработала в аббатстве!). Он чихает. Как настоящий человек. Я почти в шоке, обнаружив, что он вообще способен дышать.
