Похоже, Благодетели сами еще не решили, чего именно им хочется больше — закончить Эксперимент, как планировалось, или сменить приоритеты, сосредоточившись на «факторе пришельцев».
Глава 7. Полярные прелести
Золото удалось разменять без проблем — худощавый меняла на набережной, испробовав слиточек пятью разными жидкостями, сунул Уланову в руки пухлую пачку разноцветных бумажек, перетянутую лохматой бечевкой. Разведчик, решивший упорно держаться линии «я — дикарь с далекого Юга», предпочел просто переворошить пачку, проверяя на наличие резаной бумаги, оставив детальное знакомство с местной валютой на потом. Десантник, конечно, подозревал, что его невероятно надули при размене, но решил пока не поднимать лишнего шума — он и так достаточно засветился на заставе.
Скупщик смерил Уланова презрительным взглядом, в котором четко виделось презрение к «безграмотному варвару» и отвернулся, потеряв к бывшему клиенту всякий интерес. Десантника больно толкнули в спину, и он отошел в сторону, пропуская к прилавку пухлую тетку с чем-то бренчащим в подоле.
Несмотря на изрядный мороз в воздухе, порт так и не замерз. На части баркасов намерз лед, но остальные корабли, как и пристани, были чистыми. Уланов, перегнувшись через резной каменный парапет, глянул на воду и удивленно присвистнул — та оказалась густого зеленого цвета, словно на дворе стоял жаркий июль, а не неприлично холодный апрель. Даже тиной пахло точно так же, как от речки-переплюйки в родном городке Уланова — дивно скучном месте, откуда будущий солдат сбежал в пятнадцать лет, поступив в кадетское училище.
Запах неожиданно вызвал к жизни целую кучу детских воспоминаний — к немалому удовлетворению десантника, в основном приятных. Возможно, именно это, а, возможно, изрядная порция «жидкости протирочной А113», которой разведчик запил «лингвистическую» таблетку, привело к тому, что Уланов расслабился и даже немного заблудился. Обнаружил он это только после того, как битых полчаса пытался найти проход в глухом кирпичном заборе, постоянно натыкаясь на одну и ту же помойку.
— Так, хватит, — десантник решительно спрятал флягу с остатками спирта поглубже в рюкзак. Разведчику следовало иметь ясную голову — даже находясь в столь нелепом мире. — Где тут выход?
Тот обнаружился сразу же — низенькая темная арка в углу двора. Впрочем, тут же появилась и проблема — поперек нее стояли несколько человек, откровенно глазевших на Уланова.
— Дайте пройти.
— Выход платный, — осклабился здоровяк, стоявший точно в проходе. Еще десяток слов оказался десантнику совершенно незнаком — за время короткой прогулки по городу лингверсор просто не успел нахвататься таких выражений.
Уланов на миг закашлялся — из пасти бандита невыносимо несло чудовищной смесью запахов перегара, гнилых зубов и чеснока. Разбойники, приняв это за замешательство, немного расслабились, но в кольцо десантника все-таки взяли.
— Что? — поинтересовался Уланов. — Не могли бы вы повторить?
Бандиты гнусно заржали — комплекции десантник был отнюдь не богатырской. Скорее он напоминал жердь — такой же высокий и нескладный. Впрочем, последнее свойство, к огромному разочарованию противников, держалось ровно до того момента, пока не приходилось воевать.
Скосив глаза, разведчик заметил, как один из бандитов упал на четвереньки — классический прием уличного грабежа. Потом, по их плану, следовал сильный тычок в грудь, после чего упавшего на спину «клиента» от души обрабатывали ногами.
— Вы меня с кем-то перепутали, — Уланов сделал шаг назад — аккуратный, точно рассчитанный, как раз такой, чтобы бандиты поверили, что у них все под контролем, а он сам не утратил равновесия.
— А вот и… — верзила, уверенный, что «клиент» попался, неторопливо замахнулся…
Потом, когда челюсть все-таки срослась, здоровяк рассказывал восторженным слушателям, как они с дружками — «мир их праху» — попытались ограбить магистра магии Ветра. Только такой человек, по мнению бандитов, мог наносить удары со скоростью молнии, с легкостью уклоняясь от ответных выпадов.
* * *
— Работает, — гном в полном восторге хлопнул по мраморной столешнице тоненькой пачкой писем. — Работает все-таки!
— Это было слишком хорошо спланировано, — дроид, по-прежнему сияющий нежно-желтым цветом, вплыл в комнату. Именно вплыл — штурман летел в воздухе, изредка шевеля ладонями. Впрочем, со стороны было незаметно, что это оказывало существенное воздействие на траекторию полета. — Это просто не могло не получиться.
— Знаешь, есть такая вещь, как фактор случайности.
— Думаю… Точнее, чувствую, что этот фактор можно исключить.
— Чувствуешь? — глаза гнома подозрительно сощурились. Он снова вспомнил планету-курорт Лючию с тамошней псевдобогиней, рассказы тамошнего жреца про источник местных чудес, и ему на миг стало нехорошо. Источником эмоций дроида служил аккуратный блок со штампом «Кибернетических лабораторий Лючии». Гном знал совершенно точно — любая электроника такой марки несла внутри себя и «троянского коня» — особую схему, позволявшую обходить все прочие защиты. Кто бы взялся сказать, как именно отреагировала эта часть системы на «Ведьмин лог»? — А с этого места — поподробнее.
— Просто чувствую, — штурман равнодушно пожал плечами. — Как свет, звук и все такое прочее. Можно сказать, я вижу, где есть место случайности, а где — нет. Кстати, оставь в покое письма. Ты еще не рассказал, что там написано.
— Извини, — Гарин виновато разгладил измятые конверты. — Ты знаешь, меня эти твои… способности очень беспокоят.
— Я могу понять твои чувства, — мягко отозвался дроид. — Но, поверь, беспокоиться не о чем. Сам скоро убедишься. Давай вернемся к письмам.
— Ты не хочешь об этом разговаривать?
— Точнее, не вижу смысла. Потерпи. А теперь — письма.
— Ладно, — гном глубоко вздохнул, пытаясь запихнуть поглубже нежданную досаду. Он совершенно не ожидал такого ответа от существа, которое считал эталоном надежности, и такое поведение штурмана изрядно выбило его из колеи. — Итак, первое…
Новости оказались сплошь приятными. Письма оказались от друзей Гарина, которым посчастливилось посетить Великий апрельский бал. Все знали, что нынешний монарх придавал ему особое, чуть ли не мистическое значение, и требовал ото всех скрупулезного соблюдения всех предписаний.
Коньком америтского посланника были именно балы. Герцог Велиарчи слыл изрядным снобом, который не пропускал ни одного мало-мальски значимого мероприятия, где выглядел неизменно блестяще. И этот бал не должен был стать исключением. Напротив, именно там герцог надеялся окончательно покорить фаворитку Его величества. Зачем конкретно — это гному было как раз неинтересно, его интересовал именно сам герцог.
