Подруги помрут от зависти…
Паулина первая — ей, страшилке, такое счастье не перепадет, пусть и не облизывается…
Антония?
Кого интересует мебель? Вы еще у табуретки спросите, что она себе думает?
А как они будут вместе смотреться? Он, в военной форме, она в роскошном бальном платье, он ее кружит, кружит по залу…
А еще они могут быть представлены ко двору.
Тут еще была своя тонкость. Вот Антония Лассара, несмотря на своеобразность своей фамилии и всю ее славу, несмотря на скандал, бедность и темный источник могла быть представлена ко двору и принята со всей благосклонностью.
Ибо предки ее столетиями служили короне, благородство происхождения не вызывает сомнений, семейная история — ах, какая романтика, а бедность не порок.
Темный источник в худшем случае мог стать причиной сплетен. На недельку.
А вот Альбу Инес Аракон ко двору если и представят, то девушке придется там ох как несладко. И хорошее место она не получит, и отношение к ней будет плохое — происхождение.
Понятно, что купцы тоже служат короне, хотя и на свой лад, и уважают их не за красивые глаза, но…
Но!
Примирить родословную и деньги не просто сложно — ОЧЕНЬ сложно. Да, можно пользоваться. Но равными себе считать нельзя. Не станут.
Альбе это было ужасно обидно. Но как дочь Розалии Аракон она легко стала бы придворной мишенью для остроумия.
Как супруга Эудженио Валеранса?
Зависть?
Безусловно! Но никак не насмешки и не остракизм.
А значит…
Какие недостатки у Эудженио Валеранса?
Он молод, красив, умен, обаятелен, он отставной военный (ах, они так шикарно смотрятся в своих мундирах!), он знатен и богат… так какой у него недостаток?
Только один.
Он до сих пор не сделал Альбе предложение!
Что ж! Все еще впереди! Альба была настроена решительно. Победа или смерть? Фи, какие глупости!
Только победа!
***
Туфли доставили к ужину. И счет — тоже.
— Почему так дорого? — возмутилась счетом ритана Розалия.
— Дорого? — удивилась Альба. — Мама, я должна выглядеть лучше всех!
— Под маской все равно будет не видно, как ты там выглядишь, — хихикнула Паулина.
— В твоем случае и маска не поможет, — цыкнула на сестру Альба. — Твою фигуру скрыть — это паранджа нужна, а не маска.
Паулина покрылась красными пятнами, вскочила и выбежала из-за стола.
— Альба Инес! — рявкнул Адан Аракон. — Извинишься перед сестрой.
— Да, папа, — Альба отлично знала, когда лучше не показывать характер. Ну, Паула! Получишь ты у меня!
— И что там с ценой туфель!?
— Наверное, это за две пары, — наивно предположила Альба.
— Нет. Это только за твои туфли, — отрезала ритана. — Посмотри сама.
Альба бросила взгляд в бумажку.
Да, ее туфли почти в пять раз дороже, чем у Антонии. И что!? Она любимая дочь, она красива, умна, обаятельна, ей надо охотиться на самого шикарного мужчину всей столицы…
Это она родителям и сказала.
Мать покачала головой.
— Детка, если так транжирить деньги…
— Мама, но я же не каждый день?
— Да, только каждую неделю.
— Мааааааам!
Альба скорчила рожицу. Поныла, и с удовольствием увидела, как папа подписал счет. Но это естественно!
Кто самая очаровательная девушка столицы?!
Она!
Она обязана выглядеть лучше всех! И будет!
***
Платье лежало на кровати, делая Антонию удивительно несчастной одним своим видом. Рита суетилась рядом.
— Давайте, ритана. Надевайте. Сейчас подберем волосы, подколем, где надо, а я и прихвачу. Тут и работы — чуть!
Антония повиновалась.
Альба была более фигуристой. Волосами ее творец обделил, а вот грудью…
Зато у Антонии грудь печально провисала на том месте, где должна была задорно наполнять лиф. Увы…
— Может, ваты подложить? — предложила Рита.
Антония покачала головой.
— Лучше ушить. Ни к чему…
— И то верно. У меня подруга так подложила, да заплясалась с парнем, смотрит — одна грудь на полметра вниз уехала. Утряслась, значит…
Антония фыркнула.
Да уж!
Хотелось ей красивые формы, хотелось! Но — не стоит! Да и нельзя…
Приживалка не должна быть красивее хозяев… проклятая серо-мышиная шкура! И никуда не денешься! Пока у нее нет выбора!
А платье было красивым.
Алое, из плотной ткани — не шелк, но тоже красиво. Широкая юбка — и под нее две нижних, алого и черного цвета, оборки, чтобы можно было ей взмахнуть покрасивее. Облегающий лиф с искусной вышивкой. Вырез…
— Как ты думаешь, можно его кисеей затянуть?
— Вырез? Не надо, ритана. Ни к чему.
— Я…
Антония красноречиво показала на прыщи в декольте.
— Шаль накиньте, ритана. Вот и красиво будет, и в тему. Не идет сюда кисея, сами понимаете.
Антония понимала.
Идея пришла внезапно.
Средство, которое ей дали — оно на магии.
Кто-то мешает ей взять с собой оба флакончика? Или того проще — протереться дома? И показаться на маскараде, хоть и под маской, но в своем естественном виде?
Без грима?
И может, даже потанцевать с Эудженио в таком виде?
Ну… хоть на глаза ему попасться?
— Сюда, наверное, надо волосы распустить?
— Как еще на это ритана Розалия посмотрит?
