— У кого второе клеймо?
— У неё, и я должен её найти.
— Я помогу. Где она может быть? — спросил Вурим. Дил поморщился, не зная, можно ли ему верить. Но времени раздумывать не было — рука не переставала гореть огнём.
— Последний раз видел её утром, шла на лекции. Они должны были кончиться минут десять назад.
— Я проверю этаж с аудиториями. А ты?
— Есть у меня пара мыслей.
Первым делом оббежал боевые комнаты, но почти все они были пусты, лишь в двух практиковались маги. Дил знал ещё одно место, куда студенты ходили тайком, чтобы устроить незаконный поединок. Подвал. Он бежал вниз по винтовой лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней, спускался на нижние уровни башни. Первое, что услышал — был смех. Парень ускорился, хоть минуту назад не думал, что это возможно, забежал в дверь и увидел пятерых идиотов в мантиях, стоя́щих вокруг кого-то, лежащего на полу. Дилиан разглядел рыжие волосы и почувствовал, как внутри закипает гнев. Один из парней замахнулся ногой, собираясь пнуть её, причём явно не в первый раз, но маг уже поднял руки, и их воздух пронзили молнии. Все пятеро упали, скрючившись в неестественных позах и скуля от боли, а Дил подбежал к Циши.
— Дилиан, — прохрипела та, и по щекам покатились слёзы.
— Тише, я здесь, — горько проговорил наставник, поднимая ученицу на руки. Девушка застонала от боли, хоть он и старался держать её аккуратно. — Я здесь. Теперь всё будет хорошо.
— Я знала, что ты придёшь. Я ждала.
— Конечно же, я пришёл. И сейчас мы тебя подлечим, ладно? Потерпи немного, Солнце.
— Думаешь, это сойдёт тебе с рук? — простонал один из парней. — Ты знаешь, кто мой отец?
— Да хоть глава гильдии, мне плевать. Если он хочет, пусть бросает мне вызов. Или ты собираешься сделать это сам? — спросил Дилиан, ударяя его ещё одним разрядом. Интересно, эти шакалы попытались бы на него напасть, если бы знали, что он истратил весь резерв и сейчас не сможет ответить? Парень понёс Циши вверх по лестнице, зашёл на этаж с аудиториями.
— Нашёл её, — хмуро оглядывая девушку, выдавил взъерошенный Вурим.
— Виновные лежат в подвале. Проследи, чтобы их наказали. Или я сделаю это сам, — сказал Дил. Мужчина лишь кивнул, не сводя с рыжей взволнованного взгляда, и Дилиан впервые подумал, что не такая уж он и сволочь. Жилой этаж, серая дверь, по которой Дил бесцеремонно постучал ногой. Никто не ответил, и он повторил стук, прибавляя ругательства — Циши стонала от боли, и это нервировало.
— Да что случилось-то? — недовольно спросила Наили, открывая дверь, и побледнела, увидев того, кто стоял на пороге. — Дилиан, что с твоим лицом?
— Сначала помоги Циши, — сказал он, вваливаясь внутрь и аккуратно укладывая девушку на кровать. Сам уселся на пол рядом, чувствуя, как трясутся колени. Нельзя было тратить всё, это могло убить его. Но Дил успел потренироваться до боя, оставляя себе меньше половины запаса сил. Этого должно́ было хватить на самую долгую битву. Кто же знал, что придётся отдать так много.
— Дилиан! — Наили заметила, что тот теряет сознание, и дёрнулась к нему, бросая работу над Циши.
— Сначала она! — парень отмахнулся от её рук.
— Дил, не сходи с ума, — всхлипнула целительница.
— Вылечи её, — упрямо повторил маг, чувствуя, как от усталости кружится голова. Он вновь терял сознание, но вдруг почувствовал ладонь на своём плече. — Циши.
— Мне больше нравится Солнце, — улыбнулась она сквозь боль, и Дил накрыл её руку своей. Он не сразу понял, что происходит — просто ощутил: ему не так плохо, как пару секунд назад. А когда вернулось достаточно, смог почувствовать тепло, что переходило от неё к нему. Девушка за мгновение восстановила бо́льшую часть его сил, хотя он ещё не учил её концентрироваться на этом даре.
— Это Вурим тебе показал? — поинтересовался Дилиан, наблюдая, как Наили заканчивает с исцелением.
— О чём ты? — спросила Циши, потирая глаза. Её веки смыкались.
— Ты передала мне часть сил.
— Я просто хотела к тебе прикоснуться, — тихо ответила рыжая.
— Она в порядке, теперь нужно лишь отдохнуть, — сказала Наили. — Можно мне уже убрать этот ожог?
— Давай, — безразлично ответил Дилиан, хотя адреналин схлынул, и обожжённая кожа начинала болеть. Девушка коснулась его, внимательно вглядываясь в повреждения — на этом лице не должно остаться шрамов. Только не по её вине.
— Вроде всё, — вздохнула она, ещё раз осматривая свою работу. — Волосы обгорели, но ты в порядке. Разве что тоже надо поспать.
— Слышала? — Дил пихнул Циши в бок. — Двигайся.
— Я не это имела в виду, — возразила Наили, но рыжая послушно придвинулась к стене, а парень завалился на кровать.
— Спасибо, что пришёл, — тихо сказала девушка.
— Я же обещал быть рядом, Солнце, — мягко улыбнулся Дилиан. Циши повернулась набок и уткнулась носом в плечо парня, схватилась пальцами за край рубашки, что вылез из штанов, оголяя полоску кожи на его животе. Он перекинул руку через её голову, и рыжая легла на его плечо, а Дилиан обнял её, нежно прижал к себе. Уже через минуту оба провалились в сон, не обращая внимания на целительницу, что сидела за столом в слезах.
Глава 8. Дом, милый дом
Дилиан шёл за спиной Циши. Та изо всех сил старалась делать вид, что их поход её не волнует, только вот удавалось это с большим трудом. Парень провёл рукой по голове — никак не мог привыкнуть к новой стрижке, волосы были ощутимо короче и выбриты на висках.
Сегодня они доехали до небольшого посёлка, самого близкого населённого пункта к деревне отщепенцев, оставили там лошадей и двинулись пешком. Дил возражал — идти было немало, только Циши настояла, что животные будут им мешать. И правда, та сторона, с которой они заходили на территорию мёртвой зоны, заросла густым подлеском, да и ландшафт был не слишком приветлив — им то и дело приходилось спускаться с высоких ступеней из ломкого осыпающегося камня. После трёх часов пешей прогулки девушка остановилась, вглядываясь в невидимую преграду.
— Ты в порядке? — спросил Дилиан, смотря на сжатые в кулаки ладони. Такой напряжённой она не была с момента побега из деревни. Наверное, очень подло с его стороны было принять помощь ученицы, но другого способа добыть эти чёртовы цветы он не знал. Дил даже прочёл про них в книге по ботанике, и Циши была права: в Мериоте их практически не осталось.
— Раньше я часто приходила к этой границе. Смотрела на ваш мир, и мне казалось, что именно там, за невидимой чертой, происходит что-то на самом деле важное. Мне чудилось, что наша деревня замерла в потоке времени, а весь мир несётся дальше, забыв обо мне и всех, кто живёт внутри.
— Я думал, ты была согласна со своими жрецами.
— Согласна в чём? — покачала головой девушка. — В том, что магия — зло? Возможно. Мне твердили об этом с пелёнок, разве я могла считать иначе? В том, что бог спасёт лишь тех, кто отрёкся от неё? Верила, только сейчас мне так не кажется. Разве может он наказывать людей за то, о чём они не просили? Разве это справедливо?
— Нет в мире справедливости, — хмуро заметил Дилиан. Он поднял руку и посмотрел, как сверкают на пальцах молнии. Лишаться дара, пусть даже на время, было страшно. Но он не собирался отступать.
— Идём, — тихо сказала Циши и сделала уверенный шаг вперёд. На мгновение показалось, что часть мира перестала существовать, словно у неё отобрали один из органов чувств, необходимый, чтобы верно воспринимать реальность. Она попробовала дотянуться до дара, но тот молчал. Девушка даже не подозревала, что настолько к нему привыкла, сердце в груди забилось сильнее, словно от лёгкого приступа паники.
Дилиан встал рядом, взял её за руку, и это возвратило былую уверенность. Всего то и нужно, что сбе́гать до дома отца и взять немного цветов, а потом всё встанет на свои места. Темнело, скоро наступит ночь, они никого не встретят. Никто не поймёт о том, что она сюда приходила. Циши пошла по знакомой тропинке, и сердце сжималось от нахлынувших воспоминаний. Гуляла здесь с тех пор, как ей стукнуло десять. Убегала в лес, когда хотела побыть одна, осмыслить то, с чем была не согласна, когда злилась или была расстроена. Убегала, когда была счастлива, потому что поделиться своим счастьем ей было не с кем, у неё никогда не было настолько близких людей, которым она могла открыть своё сердце — жрицы не должны были взваливать проблемы на других людей, им стоило облегчать жизнь подопечных, а не делать ещё сложнее. Их учили кротости и терпению, и, кажется, все уроки, что давались ей с таким трудом, полностью забыты.
