переодеться. На мне была форма академии: тёмно-синий мундир с золотыми пуговицами, белая рубашка и плиссированная юбка чуть выше колен. Форма сидела на мне идеально, подчёркивая фигуру.
Стоило только зайти на кафедру целительства, как я встретила мадам Беатрис. Она улыбнулась, увидев меня, и подошла ближе.
— Элен, дорогая, как твои дети? — спросила она с искренней заботой в голосе.
— Замечательно, мадам Беатрис.
А потом я заметила достаточно большой бумажный пакет в её руках.
— Передайте от меня детям подарки.
— О, спасибо вам за подарки, они будут в восторге, — ответила я, чувствуя, как тепло разливается по телу от её внимания. — Но, может быть, вы передадите их лично? Приходите к нам на ужин. Мы будем очень рады вам. Дети будут счастливы познакомиться с вами, — сказала я с энтузиазмом.
— Я бы с удовольствием, но чуть позже. Сейчас у меня идёт ремонт в кабинете, и я должна контролировать процесс. Времени мало, но через недельки две на выходных я обязательно найду время, чтобы навестить вас, — пояснила она с извиняющейся улыбкой.
— Понимаю. Мы будем ждать вас с нетерпением, — ответила я, чувствуя лёгкое разочарование.
— Как твои занятия? — спросила наставница.
— Всё идёт хорошо. Программа насыщенная, но я стараюсь успевать, — ответила я, улыбаясь.
— Это замечательно. Ты всегда была целеустремлённой и способной. Я уверена, что ты справишься, — мадам Беатрис похлопала меня по плечу.
Мы попрощались, я взяла подарки для детей. Они были упакованы в тёмную бумагу, поэтому не бросалось в глаза, что там игрушки. Я направилась на свои занятия.
Утро началось с лекции по целительству, затем последовали занятия по алхимии и зельеварению. Время летело быстро, и я погружалась в учёбу, стараясь впитать каждое слово преподавателей.
Обед я снова провела с детьми, но только дома вспомнила, что забыла пакет с подарками на последней паре.
Мадам Крум решила перенести свой визит к знакомым на другой день. У неё снова разболелись колени и крутило кости. Я сняла симптомы.
Когда настало время возвращаться в академию, я снова надела свою форму и отправилась на вечерние занятия. Семинар по магическим травам и практическое занятие прошли напряжённо, но интересно.
После вечерних занятий я, усталая и немного измотанная, направлялась к выходу из академии. В руках у меня был бумажный пакет для детей, которые подарила мадам Беатрис.
Но тут в коридоре я увидела знакомую фигуру.
Это был Торвальд.
Его высокая и внушительная фигура в черном камзоле сразу привлекала внимание.
Сердце забилось быстрее. Химера заинтересованно принюхивалась.
Паника охватила меня: что если он увидит игрушки и догадается о моих детях?
Я не могла позволить этому случиться.
Не зная, что делать, я быстро бросила пакет в ближайшую нишу и встала как вкопанная, надеясь, что он пройдет мимо. Но, к сожалению, Торвальд заметил меня. Его взгляд сразу же остановился на пакете, и он подошел ближе, поднимая его.
— Элен, — произнес он, пристально смотря на меня.
Я замерла, не зная, что сказать. В голове мелькали тысячи мыслей и догадок, но ни одна из них не помогала понять, что делать дальше.
— Ты обронила, — тихо спросил он, подняв глаза от пакета.
Я не могла выдавить ни слова, просто кивнула, не в силах произнести ничего.
Его лицо оставалось непроницаемым, и я не могла понять, что он думает.
Наконец, он просто протянул мне пакет и прошел мимо, не сказав больше ни слова.
Я смотрела ему вслед, чувствуя, как в груди разливается облегчение и беспокойство одновременно.
Что-то изменилось в нем. Он казался каким-то другим, более сдержанным и отстраненным.
Я прищурилась, пытаясь уловить эту перемену.
Его шаги отдалялись, а я стояла там, все еще держа пакет с игрушками и смотрела ему в спину. Этот короткий момент встречи оставил меня в замешательстве и тревоге.
Он понял или нет? И его поведение настолько сильно отличалось от того, что было до этого.
Химера слишком заинтересованно потянула носом. Я прислушалась к ней. Но та молчала. Я решила, что завтра зайду к нему. Предлог придумаю.
Только я не ожидала, что вскоре мне придется снова вспомнить тот день, когда моя жизнь дала трещину.
Торвальд
Встреча с Элен в коридоре академии стала для меня испытанием. Я шел по коридору, погруженный в свои мысли, когда увидел её. Она стояла там, замерев на месте, с бумажным пакетом в руках.
Мои чувства сразу вспыхнули, сердце забилось быстрее, а в голове начали мелькать воспоминания.
Элен быстро бросила пакет в ближайшую нишу, словно пряча что-то важное.
Это привлекло моё внимание, и я подошел ближе. Поднял пакет. И кажется я итак догадался что там.
В душе бушевала буря. Но на лице не дернулся не один мускул.
— Элен, — произнес я, стараясь держать голос спокойным.
Она кивнула, но не сказала ни слова. Её глаза были полны тревоги и какого-то страха.
Она боялась, что я узнаю о детях.
Я протянул ей пакет и прошел мимо, не задавая вопросов. Каждый шаг давался мне с трудом. Внутренний зверь рвал и рычал. От нашей девочки одуряюще пахло жасмином, земляникой и, кажется, раскаленным песком.
Вернувшись в свой кабинет, я сел за стол и уставился в одну точку.
Я поймал себя на мысли, что хочу увидеть ее детей.
Я провел рукой по лицу, стараясь успокоиться.
В голове возникли воспоминания о наших совместных моментах, о том, как мы были близки.
Я любил её, и эта любовь всё ещё жила во мне, несмотря на все годы разлуки. Но теперь, когда я узнал, что она скрывает от меня, это чувство стало ещё сложнее.
Я даже расписание сделал ей, чтобы она могла проводить время с детьми, чтобы они видели ее и она не пропадала.
Дверь распахнулась, и вошел Кристофер. Почти ночь на дворе.
— Так и знал, что найду тебя в академии, — обронил он. И сел в кресло.
Я дошел до скрытого бара, плеснул ему и себе в бокал и поставил перед ним. Опустился в кресло, цедил напиток и сверлил взглядом друга.
А друга ли?
— Ты так смотришь на меня, словно убить хочешь.
— Хочу, — не стал отпираться я.
— Хм. Неожиданно, — вскинул светлую бровь друг. Но, противореча себе, расслабленно откинулся на спинку кресла, покачивая бокал. — И по какому поводу ты желаешь моей крови?
— У Элен есть дети.
— Да, — не стал отрицать он. Я скрипнул зубами. Звери внутри меня зарычали. Удивительно, что перестали подавлять друг друга и проявляли в отношении Элен единодушие. — И?
— Я отпустил
