– Потому что ты несешь в себе силу Халда. Они уважают его магию.
Ладомар никаких восторгов от новости не испытал. Ничего особенного он не чувствовал.
– Мне снятся странные сны, – неожиданно поделился с ней он. – Будто я вишу в клетке и не могу пошевелиться. В этих снах ты тоже есть.
Эти слова развеселили ее еще больше.
– А это не сон, координатор. Это видения. Как только ты будешь чувствовать себя достаточно хорошо, а я думаю это случится на днях, ты все поймешь. Вернее, я тебе все объясню, – она оперлась на подоконник. – Вечер сегодня особенно прекрасен.
Ладомар промолчал.
– Ты обладаешь огромной силой. Невероятной, но один ничего не стоишь. При желании я могу убить тебя прямо сейчас, и даже не прибегая к магии.
Слова женщины его задели. Своей беспомощности он стыдился и напоминать о его слабости было, на взгляд Ладомара, просто некрасиво.
– Но у меня таких желаний нет, а вот у Братства оно вполне может появиться, раз уж ты от них сбежал.
– Странно, что они еще не здесь, – Ладомар и правда не понимал, почему его до сих пор не навестили твари Льва, которых он видел на злополучном Забытом перевале.
– Ничего странного, я умею прятать людей. Бессильна я только против Хмурого Гонца, но он уже неопасен, – самодовольно улыбнулась Белая. – Но, я думаю, такая лапа как ты не будет вечно прятаться за женской юбкой.
Паладин скрипнул зубами. Язык у волшебницы был слишком острый.
– У меня есть карта, где отмечены все места твоих Детей, новый Халд.
– Я не Халд, – рыкнул Ладомар. Грудь отозвалась глухой болью.
– Это неважно. Я думаю тебе стоит начать с Алой Гвардии.
– Что? – не понял он.
– Алая Гвардия, это на севере. Я настойчиво тебе советую начать именно с них.
Ладомар вспомнил демонов из видения Шамана.
– А зачем мне это делать? – поинтересовался Ладомар.
– Не знаю, моя задача – чтобы ты не работал на Орден и не уподобился Пьяному Мастеру и Астрологу.
– Кому?
– Палачи. Каратели. Вампиры. Это их прозвища, имена почти никто не помнит, а прозвища остались. Пьяный – тот, кто помоложе, настоящий псих и крайне опасен. Астролог сильнее, но скорее созерцатель, пока приказа не получит.
Ладомар кивнул, припоминая обоих рабов Братства.
– Мы даже дружили когда-то, – вдруг погрустнела Белая. – Но сейчас они оба на цепи рыцарей, а те вместо заботы об Анхоре погрязли в интригах и борьбе за власть. Проклятье, я помню светлые времена Братства. Сейчас жалкое подобие, хоть и лица те же.
– Ты тоже из Братства?
– Да, – коротко ответила она.
Дальше спрашивать Ладомар не захотел, отметив про себя, что возмущаться чужим интригам и плести свои – поступок не самый честный.
– Я свободен от присяги? – родился у него другой вопрос.
– Да, и, думаю, Шаман об этом знал, – Белая серьезно посмотрела на него. – Остальные вряд ли, хотя это было бы странно считать что Халд, создавая присягу, не побеспокоился о своей безопасности. Но Мерзлый точно знал. Я не могу понять, почему он тебя отпустил.
– Я заметил, что он не слишком популярен у них в совете.
– Может быть, скорее всего мы с ним думаем одинаково. Будь ты на поводке у Льва – работал бы ты скорее на кого-то из совета, а не на Анхор.
– А так, ты думаешь, я собираюсь на вас работать? – неожиданно разозлился Ладомар.
Она замялась, лукаво глянула на него и пожала плечами:
– Позволь, я кое-что тебе расскажу, Халд. Мне абсолютно все равно, что ты будешь делать дальше, – Белая отошла от подоконника и грациозно прошла к постели, где лежал Ладомар. – Я не люблю Орден. У меня есть к нему некоторые, скажем так, претензии.
– И какие же это претензии? – хмуро поинтересовался Ладомар.
– Разные, лапа, разные. Тебе наша политика должна быть мало интересна, правда?
Паладин холодно улыбнулся. В точку.
– Но все же, – Белая подошла к возникшему в комнате зеленому креслу. – Я одна из совета Верховных Чародеев. Последняя.
Брови Ладомара поползли вверх:
– Мне казалось, что ты рангом повыше рыцарей должна быть.
– Именно так, однако я последняя и единственная Верховная. А это означает, что власть совета чародеев есть моя власть. Орден на это пойти отказался. Они плохо относятся к единоначалию.
Ее лицо затуманилось, Белая наверняка вспоминала что-то из прошлого.
– Я могла бороться, – тон девушки сменился, будто она оправдывалась, – могла поднять восстание, собрать преданных волшебников, столкнуть касту рыцарей и магов. Развязать гражданскую войну, в которой погибли бы тысячи. Но Анхор исключительное место. Я была одной из тех, кто создавал этот мир. Я имею в виду север, за Путаными местами. – Белая увидела недоверие на лице Ладомара. – Я не могу сказать, что идея была плоха. Ты должен был убедиться в этом, пока странствовал.
– Весьма недолго…
– Раньше мир был другой. Анхор был таким же затхлым местечком, как и любое южное королевство.
Ладомар скривился, в одном из «любых королевств» он родился и вырос.
– Не кривляйся, лапа, – облик красавицы никак не вязался с тем, сколько ей на самом деле было лет. – Ты наверняка почувствовал контраст юга и севера, и не спорь. Я понимаю твой патриотизм, но он сейчас не уместен. Так вот, то, что мы планировали, что мы делали, имело весьма высокие порывы. Шаман, кстати, принимал в этом активное участие, как и половина нынешнего совета. Хотя, насколько я знаю, из первой волны остался лишь Мерзлый да Белка. Остальные пришли на смену павшим во время прошлой войны. Они тоже имели светлые помыслы, но три сотни лет срок немалый. Идеям свойственно тускнеть, работе приходится перетекать в привычку. Интересы так вообще новые появляются. Да и власть изначально служит во благо, но затем берет под контроль того, кому отдалась.
– Впрочем, – вдруг прервалась она, – этой истории сотни лет, поэтому я не стану тебя утруждать ее прослушиванием. Суть проста – народ считает, что Верховные Чародеи сидят в башнях Разлома и служат Анхору. На деле же все они, кроме меня и Карателей – мертвы.
– Каратели? – удивился Ладомар.
– Да, лапа. И Пьяный Мастер и Астролог раньше были Верховными Чародеями. Пока Халд… Неважно! Стоило больших трудов поработить их присягой. В итоге я осталась одна, – она поморщилась, вспоминая, – и отправлена на вечный отдых, с условием, что вернусь, как только Анхор окажется в опасности.
– Я видел в Совете кресло, где сидел покойник, – вдруг вспомнил паладин.
Белая коротко кивнула:
– Его звали Твердец. Первый Магистр ордена. Лучший лидер, который у них был.
