Карен развернулся, оставив стоять посреди коридора удивлённого мальчишку, и направился к комнатам в западном крыле дворца.
Денис мрачно смотрел вслед удаляющемуся фениксу, потом улыбнулся и заспешил в противоположную сторону. На мгновение его фигура потеряла чёткие очертания, но при неровном свете это казалось обманом зрения.
* * *
Я стояла на вершине утёса, обнаженная, с раскинутыми в стороны руками, и пела. Слова, срывающиеся с губ, мгновенно смывались низвергающимися потоками воды. Прохладные ручейки скользили по разгорячённой коже, но я этого не замечала, будто не присутствовала в этом мире. Я подняла лицо навстречу упругим струям и замолчала…
Я чувствовала себя счастливой. Маленькой и огромной одновременно. Беспомощной и всемогущей. Человеком и стихией. Я видела со стороны себя, леса, планеты, миры одновременно, будто разбиваясь на мириады частиц. Я разговаривала на разных языках, я пела, я танцевала я упивалась своей властью, заставляя ветер нападать на ничего не подозревающих путников или молнии рассекать пушистые гривы облаков. Я падала на землю вместе с дождём, я стремилась к небу вместе с травинкой, я взмывала под облака пенными шапками волн, играя с игрушечными корабликами. Я была вселенной и вселенная сконцентрировалась во мне. Вся вселенная. Моя вселенная, наполненная мельчайшими букашками и невероятными гигантами, рабами и господами, свободой и радостью, безграничными возможностями.
Я откинула голову назад и рассмеялась, давясь дождевыми каплями. Но это и вправду было смешно. Безграничная, всеобъемлющая радость разливалась по телу горячим огнём, готовая в любой момент вознести меня ввысь, туда, где бушуют стихии воды и ветра.
В этот раз он не обжигал и не приносил боль. Я наслаждалась безграничным единением, как с окружающим миром, так и с собой. Я была пьяна, бесконечно пьяна своей свободой и властью, своей вселенной, которую остальные не могли ни увидеть, ни понять. Да, им нужно понять. Пропустить через себя, корчась от боли, чтобы потом стать не мельчайшей частицей, но всем. Я пыталась сражаться с необузданной стихией. Глупышка. Нельзя ей противостоять, нужно ей подчиниться, вобрать в себя. Лишь после этого можно повелевать ею.
Чьи-то руки обхватили меня в тот момент, когда я готова была оторваться от земли. Я обернулась. Странник. Улыбка снова озарила моё лицо. Он вернулся. Друзья возвращаются. Я вновь рассмеялась.
— Странник, сейчас мы будем путешествовать. Вместе.
И, совершенно игнорируя его злобные глаза, извернулась в кольце рук, схватила его и взмыла навстречу очищающим слезам неба, вновь растворяясь в своей безграничной радости, в бешенном танце стихии.
* * *
— Нет, отец. Я считаю, что это не…
Стук в дверь прервал Браена на середине фразы. Он недовольно покосился на отца, но Харолан спокойно приказал:
— Войдите.
В проёме вырисовался Кэрион, один из советников Повелителя, занимающийся вопросами безопасности. Благодаря созданной им развитой шпионской сети, он почти всегда всё узнавал первым. Вот и сегодня, низко поклонившись, советник доложил:
— Повелитель, Странник вернулся.
— Зови его немедленно.
Внешнее спокойствие на миг исчезло. Повелитель облегчённо улыбнулся.
— Отец, мне уйти? — осторожно поинтересовался Браен, прекрасно осознавая, что Повелитель предпочитает общаться наедине. Но, может, хоть сегодня он изменит этому правилу?
— Да, я тебя вскоре позову. Мы ещё не закончили обсуждение этого вопроса.
Браен поклонился и направился к выходу, стараясь не показать, что ответ отца его расстроил.
Стоило Князю Сумрака дойти до двери, как в проёме показался Странник. Братья кивнули друг другу и едва заметно улыбнулись. Браен поспешил уйти. Он ещё успеет обо всём расспросить Алекса… если тот опять куда-нибудь не исчезнет.
— Отец, — коротко поклонился Повелителю Странник.
— Что произошло? Я никогда не видел тебя столь… удивлённым.
— С Еленой встретился, — признался отпрыск. — Вы не знаете, что с ней случилось?
— Ах, Елена. Не знаю. Никто не знает. — Повелитель горько вздохнул. — Будем надеяться, что временное помешательство вскоре пройдёт.
— Временное помешательство? Она не показалась мне безумной. Просто… — Странник замялся и поспешил перевести разговор в более безопасное русло: — А что с её подопечным?
— Он старается держаться подальше от своей мэрил. Впрочем, как и мы все.
— Понятно, — протянул феникс, хотя по виду было однозначно видно, что ему ничего не понятно. Но выспрашивать детали у отца Странник не осмелился. Тот поспешил перехватить инициативу в свои руки.
— Где ты был?
— Ты не поверишь: неконтролируемо переместился незнамо куда, а потом долго выбирался оттуда. — Странник смолчал, что выбирался не один, а «неконтролируемое перемещение» совершилось посредством древних врат. Но о Девиле лучше пока никому не говорить. О ходах в замке — тем более. Елена в гневе страшна и опасна. И неизвестно, как она отреагирует на то, что Странник разболтал её секрет отцу.
Повелитель Гиперии выразительно посмотрел на своего отпрыска, но смолчал. Все были уверены, что период прыжков неизвестно куда закончился сианов пятнадцать назад. И теперь этот случай.
— Завтра приезжает посольство от светлых, — осторожно намекнул Повелитель, зорко наблюдая за реакцией сына, но тот закрылся маской безразличия. Поэтому Повелитель пустил ещё один пробный камень: — Они будут договариваться об условиях бракосочетания, дабы скрепить недавно установленный мир между нашими землями.
— Ты всё ещё хочешь отдать им Елену? — спокойно поинтересовался Странник.
— Я думаю над этим.
— Отец, это не самая хорошая идея. Со всеми её странностями, эта девушка может быть очень полезной. Она… она очень много знает из недоступного нам. К тому же отдавать её светлым сейчас, когда у неё период, хм, кризиса, не самый идеальный вариант.
— Кризиса, говоришь? И как долго, по-твоему, она будет в нём находиться?
— Пока не разберётся в себе. Но я думаю, ей не помешает дружеская поддержка и помощь.
«А потом можно будет со спокойным сердцем на неё наорать. Так сказать, отвести душу за всё «хорошее», что она сделала», — добавил про себя Странник.
— М-да? И кого ты можешь предложить для этой роли?
— Всех скопом. Чем больше шума и суматохи вокруг, тем лучше. — Странник хищно улыбнулся, размышляя о чём-то своём. Потом слегка встряхнул головой, отгоняя навязчивые образы, и спокойно встретился взглядом с сосредоточенными глазами отца. — Простите, Повелитель. Я проделал долгий путь и мечтаю об отдыхе.
— Конечно, можешь идти, — отпустил его Харолан.
Стоило Повелителю остаться одному, как он нервно забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Всё идёт вкривь и вкось. Алекс скрытничает и начинает врать в глаза. Харолан был уверен, что его сын будет против брака Елены с одним из светлых, а тут непонятно даже.
Мальчик вырос, начал контролировать свои эмоции. Раньше он бы уже метался по отцовскому кабинету, сметая все попадающиеся под руку предметы, сейчас у него даже голос не дрогнул.
Но то, что Елена ему нравится — это однозначно. Правда, понял ли это сам Алекс или его, как обычно, нужно подталкивать к правильной мысли? Ничего, можно и подтолкнуть. Главное, чтобы больше не видеть потерянную фигуру сына посреди общего веселья. Алекс не виноват, что его искалечили, но только Елена это осознала. Ещё и поэтому Харолану нравилась эта девочка, которая смотрела не только на оболочку, но и вглубь, стараясь понять саму душу.
* * *
Я сидела на огромной кровати, поджав под себя ноги, и сосредоточенно перебирала побрякушки, пытаясь понять, какая из них помогла мне справиться с прессом неконтролируемой силы. Последний месяц практически выпал из моей жизни. Почему-то в моём случае плохие события имеют накопительный эффект.
Мало того, что феникс посчитал меня слабачкой и попытался на свой манер решить мои проблемы, а потом прямым текстом начал меня терроризировать и унижать, утверждая, что я мягкотелое аморфное ничтожество, которое неспособно здраво мыслить и поднять руку на другого, а значит, недостойно быть главным и мешаться под ногами. Фактически, он вознамерился присвоить себе моё тело, превратив меня в пассивного наблюдателя, а то и вовсе уничтожив.
