— Нашла! — почти прокричала навигатор.
— Где он?
— …В десяти тысячах километрах от поверхности планеты, — ответила Тара и добавила. — Строго над лагерем.
— Что предпринимает?
— Ничего, никакого излишнего излучения. Еле заметен, почти сливается с фоновым.
— Связь с Николаенко, — потребовал Фаррел. Когда на мониторе показался капитан крейсера, передал местоположение артефакта.
— Что вы предлагаете?
— Давайте подождём. Будем держать эту линию связи открытой.
— Согласен. Ещё подождём, когда Белоусов вызовет нас, — ответил Николаенко. — Уверен, он будет не в восторге.
— Пожалуй. Кажется, шар держится на одной высоте, но двигателей я не заметил, — высказался капитан, вглядываясь в экран. Ястреб, что скажешь?
— Я тоже не могу заметить ни единого выхлопа, даже энергетического потока. Орбита не геостационарная. Он словно бы игнорирует законы притяжения, словно привязан к одной точке…
— На связи Белоусов, — донёсся голос Кочеренко.
— Вы видели это?! — учёный буквально ворвался в эфир. Выглядел он как взъерошенный воробей. — Я почти его коснулся! Немыслимо!!!
— Да, — как можно спокойнее ответил Фаррел, но тот не унимался:
— …Он ушёл! Куда он мог деться?!
— Профессор, шар у вас над головой.
— Где?! — Белоусов посмотрел наверх.
— На высоте десяти тысяч километров.
— Кончайте ваши шуточки! Мне не до них!
— Ястреб, передай изображение на проектор…
Сомнения Белоусова развеялись довольно быстро, когда ему передали результат сканирования околопланетного пространства.
— Что вы предлагаете предпринять, Александр Николаевич? — спросил Фаррел.
— Нужно повторить попытку контакта, — невозмутимо заявил тот. — Мы можем подойти на челноке, а затем выйти в скафандрах.
— А вы уверены, что он вас подпустит на этот раз?
— Нам ничего другого не остаётся.
— У меня другое предложение. Очевидно, шар чего-то хочет или ждёт, поэтому наши дальнейшие действия крайне важны. Давайте соберём всех и обсудим дальнейшую стратегию.
— А шар?!
— Думаю, он никуда не исчезнет, — ответил Фаррел.
— Нет, — послышался за кадром голос Радненко. — Мы не можем ждать.
Фаррел хотел бы знать, что стоит за последним высказыванием, но промолчал, не желая подставлять агента под удар. Николаенко тоже не стал задавать вопросов, лишь сказал:
— Белоусов, расскажите нам, что произошло с вами и Нахуджиновым, когда вы исчезли.
Археолог кивнул и рассказал. После длинного монолога повисла пауза. Все обдумывали услышанное.
— Да, действительно, скорее всего, это форма искусственного интеллекта или нечто подобное, — согласился с выводами учёного Фаррел. Тогда давайте подключим нашего специалиста.
— Юрия Степанова?
— Да, его.
— Лучше давайте нашего, — не согласился Николаенко. — Всё-таки опыта побольше…
— Обоих, — предложил Фаррел и капитан «Непобедимого» согласно кивнул.
* * *
Всё происходящее на планете я видел, можно сказать, в прямом эфире. Ястреб без вопросов открыл мне канал доступа, и я наблюдал, как Белоусов пытался подлететь к артефакту. Казалось, ещё мгновение и произойдёт невероятное, но желаемому не суждено было сбыться. Представляю, каково было разочарование Белоусова, когда шар исчез буквально за секунду до того, как рука могла бы коснуться его поверхности. Я тоже после этого момента некоторое время тупо смотрел на голограмму, пытаясь понять, не обманули ли меня глаза.
Но шар не пропал бесследно. Он просто отступил. И когда зазвонил коммуникатор, я пытался понять, почему. На связи был Надеев.
— Юра, вы нам срочно нужны, — заявил старпом.
— Что-нибудь случилось?! — воскликнул я, ожидая любых плохих новостей, вплоть до атаки корабля шаром.
— Нет-нет, — поспешил развеять мои страхи Надеев, — у нас намечается важный полёт, — в коммуникаторе послышался шум и чьи-то голоса. — Ждём вас в ангаре.
Я вышел из зала оператора, задаваясь вопросом, о причине вызова. Единственное место, куда можно было лететь, это лагерь, но зачем? — Непонятно.
Через пять минут я уже был в ангаре. Всё вокруг напоминало муравейник: подготовка разведывательного бота проходила в ускоренном темпе. Одни техники сновали туда-сюда, другие проводили последние тесты, третьи загружали оборудование. Сам корабль оказался весьма крупным и по размерам, если не ошибаюсь, практически не уступал лёгкому корвету. Формой бот напоминал самого Ястреба: те же расправленные крылья и широкий фюзеляж, но нос был не столь острым как у рейнджера. Вход находился как раз под крылом. Корпус был покрыт тёмно-серой красной, которая скрывала корабль от глаз противника, поглощая любое излучение. Только одна надпись выделялась на нём: «Глаз». Что ж, говорящее название, но не мешало бы приписать слово «Ястребиный».
Пилот разведчика уже стоял рядом ботом и разговаривал со старпомом Надеевым, держа перед ним планшет. Очевидно, они обсуждали план полёта. Чуть поодаль Вязов и Ренор о чём-то горячо спорили. Да, находка внесла свои коррективы в общий настрой команды.
Я подошёл к руководителю Научной Группы.
— А, молодой человек, — повернулся ко мне Ренор. — Наш юный герой…
— Да уж… — смутился я.
— …И вы тоже летите с нами?
— Да, вот только пока не знаю, куда и зачем, — признался я.
— Попробуем приблизиться к аномалии, — пояснил Вязов. — Белоусов считает, что это машина, обладающая искусственным интеллектом. Здесь потребуется ваша помощь.
— Ничего себе! — вырвалось у меня. Всё внутри ликовало! О таком я даже не мечтал! — А детали? Как мы это осуществим?
— Задача номер один, — продолжал Главный инженер, — приблизиться к артефакту настолько, чтобы можно было создать картографию излучения, попытаться заглянуть вглубь объекта. Вторая задача — повторная попытка контакта.
— Вероятно, мне потребуется помощь Ястреба…
— Не только, — кивнул мой начальник, — параллельным курсом пойдёт второй бот с «Непобедимого».
— Надеюсь, истребителей не будет, — высказался Ренор.
— Да, это явно лишнее, — согласился Вязов. — Пойдёмте, надо убедиться, что всё оборудование на месте…
Салон разведывательного бота оказался довольно просторным, что меня в первую секунду удивило, хотя я сразу понял: разведывательный рейд может проходить не одни сутки и жизненное пространство просто необходимо. Здесь имелось два уровня: нижний — технический, верхний — жилой, где находилась небольшая кают-компания, и даже имелся отгороженный угол, в котором могли расположиться два-три человека. В кабину было попасть как с верхнего уровня, так и с нижнего, что значительно увеличивало мобильность. Вообще корабль показался мне достаточно функциональным, вот только я никак не мог понять, где же мы разместимся, если разведчик рассчитывался на четырёх человек, а нас было, как минимум, восемь, учитывая команду «Глаза». Среди них я узнал и Манулова. Выглядел бортинженер, как всегда, хмуро, и мне вспомнилась наша первая встреча.
