— Ты не помнишь, как мы целовались? — удивилась Секлеция.
— Нет, — признался Слэй. Секлеция без слов прижалась к его губам, пробуя ощущения. В открытых дверях застыл Син, который вернулся спросить, долго ли ему ждать.
— Что вы делаете? — задохнулся Син.
— Мы проверяем, — сказала Секлеция, а Слэй подтвердил, кивнув головой.
— Гаврош, иди сюда, мы идём вниз, — сказала Секлеция, поднимаясь с кровати. Спустившийся Гаврош взял её за руку, и они вместе отправились вниз. Озадаченный Син плёлся сзади, не зная, что сказать. Сегодня он уже извинялся, и Секлеция его простила, поэтому решил братьям ничего не говорить, чтобы не потерять расположение Секлеции, тем более что сегодняшняя ночь с ней – его Сина.
***
В отличие от башни дрима, в порту царило спокойствие и Стах, закончив прибирать на барже, прислонился на бочку и закрыл глаза, греясь под лучами светила. Котин сидел на другом конце баржи и, закинув удочку, пытался поймать по жаре какую-нибудь мелочевку для ухи. Моряки на соседних парусниках тоже не отличались азартом, поэтому всюду преобладало сонное разгильдяйство.
На этом фоне появление чиновника с триграммой пятой ступени, идущего в сопровождении четырёх палочников и трёх человек, выглядело событием. Когда Стах открыл один глаз, разбуженный голосами, то узнал в сопровождающих чиновника людях Бука и его компаньонов. «Что они хотят?» — нахмурился Стах. Котин продолжал ловить рыбу и Стах поднялся на ноги, когда процессия оказалась возле баржи. Чиновник, по подсказке Бука, назвал его имя и Стах кивнул головой.
— Ты подозреваешься в организации нападения на граждан, — пробубнил чиновник и кивнул головой палочникам. Те схватили Стаха под руки, а чиновник произнёс: — Имущество, добытое разбойным путём, изымается в пользу пострадавших.
— Баржа не моя! — крикнул Стах, но чиновник отмахнулся от него и спросил: — А где остальные?
Стах, оглянувшись, не увидел Котина, и только рябь, появившаяся у борта, подсказала ему, где спрятался его друг. Обыскав баржу и баркас, палочники забрали Стаха и вместе с чиновником удалились, а Бук остался на борту баркаса, где расположился вместе со своими подельниками. В это самое время Эйсинора, как кот на мышку, смотрела на Уолла в его замке и снова напористо спросила: — Ты с ней спишь?
— Как я могу с ней спать, — возмутился Уолл и воскликнул: — Это моя мама!
— Мама? — не поверила Эйсинора и, посмотрев на лежащую Мари, возмущённо констатировала: — Мамы такими красивыми не бывают.
Уолл хотел возразить, что её мама самая красивая на свете, несмотря на то, что ей несколько сотен лет, но заглянув в голову Эйсиноры, подумал, что такие сведения её не убедят.
— Отнеси меня к братьям — сообщила она, и растерянный Уолл, разочарованный свиданием, подхватил её и отнёс на баржу. Появление Эйсиноры оказалось приятным сюрпризом для компашки Бука, тем более что обида, нанесённая девчонкой, не смыта её кровью.
— Вот и птичка-синичка, — ухмыльнулся верзила, кореш Бука, рассматривая Эйсинору. Ему попало в прошлый раз, поэтому он сразу взял в руки весло. Уолла в расчёт они не брали, так как юноша своим видом не внушал им опасности. Бук в это время дремал, прислонившись к каюте, и ему снилось, что он находится в Аду, а перед ним стоит бывший ангел-хранитель.
— Из-за тебя, паршивца, меня отправили работать в преисподнюю, — сообщил рогатый и вытащил из бочки длинную хворостину, вымоченную в горячей сере, которой со всей силы шлёпнул Бука по голой заднице.
— Мама!— воскликнул Бук, а верзила озадаченно повернул голову к своему пахану.
— Терпи, милый, впереди целая смена, — сообщил Буку его ангел-хранитель и обрушил орудие труда на его округлые сосредоточия ума и величия.
— Мама! Мама! — повторял Бук во сне, а верзила, увидев хныкающего вожака, ошеломлённо произнёс:
—Бук, ты что, испугался девчонки?
— А ты не боишься? — спросил Уолл и сунул появившийся в руках прутик в раствор саса в бочке.
Брюки у верзилы расстегнулись и упали вниз, а Уолл, внимательно наблюдая за сном Бука, добросовестно повторял движения его ангела-хранителя. Котин, давно кравшийся вдоль борта с веслом, огрел им второго напарника Бука, отчего тот вскочил и сделал самое правильное действие – рванул с баркаса на берег. Бук, открывший глаза, с удивлением увидел, что Ад начался не только во сне, отчего подпрыгнул, как ужаленный, и тоже рванул с баркаса.
Эйсинора хохотала, согнувшись пополам, а верзила, подгоняемый хворостиной, последовал за своими корешами. Почувствовав благоприятное настроение Эйсиноры, Уолл ненавязчиво начал рассказывать историю своей жизни, отчего у девушки полезли глаза на лоб, а потом загорелись заинтересованными огоньками. Уолл рассказал и о своей матери, отчего история неожиданно превратилась в сказку. Уолл подхватил Эйсинору на руки и понёс во дворец, построенный для неё, а она хотела посмотреть на его мать, так как махонький червячок сомнения всё-таки буравил её душу.
Котин не стал объяснять Эйсиноре, что Стаха арестовали, так как девушка усиленно флиртовала с юношей по имени Уолл. «Вот, вертихвостка!» — неодобрительно подумал Котин, вспоминая о том, как девушка морочила голову Слэю. Парочка немного поворковала на корме, а потом Уолл подхватил Эйсинору на руки и выпустил белоснежные крылья за спиной.
Они вспорхнули в воздух, причём, Эйсинора так смеялась на руках Уолла, что тот забывал махать своими крыльями и чуть не свалился в реку. Когда Котин остался один, то решил разузнать, где находится задержанный Стах. Расспросив матросов, Котин узнал, что судебные дела правят в круглом здании на площади перед портом, а задержанных должников держат в подвале этого здания.
Котин зашёл в мясную лавку и купил кольцо колбасы, калач и зелени, хорошо зная, что арестованных не кормят разносолами. Пока Котин тёрся возле загаженной приемной, к нему несколько раз подходили вороватые личности, предлагая «сидеть под заклад». Котин отмахивался от навязчивых кандидатов поживиться за чужой счёт. Когда Котин выстоял очередь и добрался до окошка, то солнце клонилось уже к горизонту. Старый стражник в выцветшей форме принял от Котина четверть хутинки и сообщил:
— Ожидай у синих ворот.
Котин нашёл ворота, выкрашенные в грязно-синий цвет, и назвал фамилию Стаха. Через некоторое время тот появился и радостно обнял Котина через прутья. Арестованных кормили всего два раза в день, так что принесённую Котиным еду Стах навернул сразу.
— Что значит «сидеть под заклад»? — спросил Котин у друга. Оказалось, что арестованный может нанять человека, который может отсидеть за него весь срок или часть срока, но если не появится в нужное время, то его сразу ждёт тюрьма, а «закладчика» выпускают. Узнав об этом, Котин тут же нашел желающего и за три хутинки нанял его на три дня. По блеснувшей улыбке «закладчика» Котин понял, что переплатил, но не расстроился, так как друг дороже. А за три дня они с Гай Гретором разберутся с арестом имущества.
