«Вот и осень кончается, – думала Катя, глядя вниз, на огоньки едущих по Невскому автомобилей. – Скоро выпадет снег, и посиделки на балконе закончатся. Ну и хорошо. Какой смысл сидеть тут одной? Вот даже Лейка собирается замуж, а я…»
Стоило Кате закрыть глаза, как перед ней возникало лицо Тэма. Перекошенное от злобы, но все равно – такое красивое…
«Чем я его обидела? Почему он смотрел на меня с такой ненавистью?»
Она вспоминала насмешливые вопросы гламурных девушек… Надменное молчание рыжеволосого англичанина в темных очках, который казался старше прочих… Что-то в нем было неприятное, тревожащее. Может, это сочетание юного розовощекого лица и циничной улыбки, которая подошла бы человеку лет сорока-пятидесяти, который повидал и сделал в жизни много нехорошего…
Лицо рыжего Кате помнилось очень отчетливо, а вот вызвать из памяти образы англичанок почему-то не удавалось. Едва Катя начинала вспоминать детали, как в животе начинал холодными коготками скрестись непонятный, беспричинный страх, очень похожий на тот, что испытывала Катя, когда глядела на статую.
Девушка попыталась было обратиться за помощью к своему внутреннему «подсказчику», но тот словно впал в спячку. Или забился в глубины подсознания и там спрятался. Ни давать советов, ни выражать свое отношение к странной пятерке он не желал.
«Это все статуя. Она плохо на меня действует, – с досадой и тревогой думала Катя. – Она глушит мой дар. Проклятая статуя! И как меня угораздило впутаться в эту историю?»
Она уткнулась лбом в балюстраду и крепко зажмурилась.
Тут же перед ее внутренним взором возникло лицо Тэма…
«Если желания в самом деле что-то стоят, прошу тебя, дорогое мироздание! Я хочу встретиться с ним! – взмолилась Катя. – Хочу снова его увидеть!»
Хотя бы, чтобы понять, почему он ее сразу возненавидел?
Катя открыла глаза, вздохнула, встала на ноги и рассеянно взглянула вниз, собираясь вернуться домой.
И поняла, что ее желание сбылось.
По тротуару по противоположной стороне Невского неторопливо дефилировала знакомая компания. Экстравагантная и очень стильная. Два парня и три девушки.
Это они! – ёкнуло сердце. Огненную шевелюру и темные (это в сумерках-то) очки «англичанина» Катя узнала бы за километр. А до них было всего-то метров сто!
Компания медленно удалялась в сторону Аничкова моста.
У Кати перехватило дыхание. Мгновение – и она кинулась в прихожую, схватила пальто, сунула ноги в сапоги и побежала вниз.
«Что я делаю? – думала она, слетая по лестнице, перескакивая через три ступеньки с риском переломать ноги. – Нет, нет, не думать! Если начну думать, то испугаюсь. Постесняюсь, не рискну… и они просто уйдут… и я никогда больше его не увижу!»
Компанию она догнала у светофора. Видно, они заметили ее издалека. Когда Катя быстрым шагом подходила к ним, тщетно пытаясь сделать вид, что оказалась тут чисто случайно, все пятеро уже стояли и смотрели на нее своими туманными, околдовывающими глазами.
– Добрый вечер, – выпалила девушка по-английски, чувствуя себя на редкость глупо. – Какая неожиданная встреча! Помните, мы с вами виделись…
Узкое лицо рыжего озарила добродушная улыбка.
– Если чего-то очень сильно хочешь, – произнес он, – это непременно сбывается.
Он непринужденно протянул Кате узкую ладонь.
– Лу Элвин. Можно просто Лу.
«Зачем он носит темные очки вечером, да еще в ноябре?» – подумала Катя, отвечая на крепкое рукопожатие. Все-таки неспроста англичан считают эксцентричными…
Тройняшки представиться не удосужились. Что не мешало им бесцеремонно рассматривать Катю, да еще и комментировать.
– Забавно, – нежным голоском сказала блондинка. К Катиному удивлению, по-русски и очень чисто. – Опять она! Ты нас выслеживаешь, крошка?
– Не нас, – со смехом ответила шатенка по-английски, бросив многозначительный взгляд на Тэма. – Ты, несомненно, чародей, Тэм. Девушки от тебя просто теряют разум!
Катя залилась краской и невольно бросила взгляд на темноволосого красавца. Тот демонстративно смотрел в другую сторону. Но она заметила, что его кулаки сжаты с такой силой, что даже кровь отлила от костяшек пальцев. Похоже, он все еще на нее злился.
– Ну же, Тэм, старина, как ты можешь сопротивляться провидению! – с легкой насмешкой сказал рыжий Лу по-английски. – Мы пройдемся до этой вашей верфи…
– …Адмиралтейства, – автоматически уточнил Тэм.
– … а вы с девушкой ступайте за нами. Только так, чтобы мы вас видели. Думаю, полчасика мы вполне обойдемся без гида. Ведь так, девочки?
– Безусло-овно! – словно три сирены, пропели «девочки».
Колоритная компания отправилась дальше.
Тэм остался на тротуаре, теперь засунув руки в карманы и старательно отворачиваясь от Кати.
Она подошла к нему и остановилась, переминаясь с ноги на ногу. Несколько мгновений они стояли молча, не глядя друг на друга.
– Пошли, – сказал наконец Тэм. – Хватит корчить из себя двух идиотов. О чем ты хотела поговорить?
Катя ответила не сразу. Ей в самом деле хотелось задать ему пару вопросов, но пока в голове сидела только одна восторженная мысль: свершилось! Они идут по Невскому. Она и Тэм – вместе.
Неужели рыжий Лу был прав, и она в самом деле теряет голову?
– Вы из Англии приехали? – робко спросила Катя, чтобы не молчать.
– Из Уэльса, – неохотно ответил Тэм.
– И те три девушки тоже? Эта беленькая так хорошо говорит по-русски. Вообще без акцента…
– Они все хорошо говорят по-русски, – буркнул Тэм. И добавил с непонятной Кате иронией: – Сестры Морриган – весьма одаренные… лингвисты.
– Значит, мы с ними коллеги, – дерзко заявила Катя, запрокинув голову, чтобы взглянуть в лицо Тэму… И словно обожглась о неприязненный взгляд.
Они перешли Аничков мост. Рвущиеся на свободу огромные кони всегда казались Кате немного пугающими. Как будто в самом деле сейчас затопчут своих всадников и ускачут с пьедесталов.
– Ты сам из Питера?
Выражение лица Тэма стало еще более неприязненным.
– Это имеет значение?
Катя хотела съязвить, что именно так она раньше и представляла питерцев – сумрачными, бледными, высокомерными снобами. Но решила промолчать. Похоже, этот Тэм только ищет повод, чтобы от нее отделаться. И вместе с тем она чувствовала, что она ему небезразлична…
Компания оторвалась от них уже почти на сотню метров, когда Катя наконец решилась прервать затянувшееся молчание.
– Скажи, почему ты на меня злишься? – набравшись храбрости, спросила она. – Я тебе так противна? Что я сделала не так? За что ты меня ненавидишь?
