С одной стороны, нужно было увезти королеву Гвиневру подальше отсюда, но это значило обречь Британию на вечное забвение.
С другой, спасти королевство, но при этом высок шанс того, что королева может пострадать, или того хуже.
Вечная рыцарская дилемма: девушка или долг.
Во многих легендах Ланселот представлялся как идеальный влюбленный и возлюбленный. Человек, который пойдет на все, ради своей госпожи.
Как бы это обидно ни было, но сказку про благородного рыцаря, который рискнет всем ради любви или же своей госпожи, были выдуманы женщинами, либо для женщин, которым так не хватало романтики.
Даже в те времена особо храбрые пытались указать своим мужьям на то, какие были признания и серенады лет эдак сорок назад, ссылаясь на романтичность тех времен.
Абсолютные любовные истории писались для тех, кому не хватает своей собственной. И, может, в далеком будущем это изменится, и девушки, наконец, получат свою романтику, или же забудут о ней.
А в те темные средние века, не дождавшиеся красочных семейных отношений старые девы мечтают о принце на белом коне.
Принце, который променяет все, лишь бы быть с ними.
Увы, но Ланселот был не таким, каким его запечатлели легенды. В глубине души и Гвиневра понимала то, что его решение уже давно было принято. И далеко не в сторону ее безопасности.
Но королева поддерживала его.
Она бы тоже с радостью отдала жизнь за королевство. И отдаст, если понадобится.
Улыбнувшись, она кивает Ланселоту.
Рыцарь ждал только этого жеста. Видя то, что королева желает помочь ему, он улыбается.
-Мы идем,- говорит рыцарь.
-Оба?
-Да.
Прежде чем ее спаситель успел вымолвить хоть слово, Гвиневра отвечает на короткий вопрос Желтого.
-Возьмите на себя только Туктаривэ. Белого бесполезно бить тут, на Британской земле.
-Что ты имеешь ввиду?- удивляется Ланселот.
-Его тело способно залечивать раны, пока рядом есть воздух. Так он и избежал проклятия Гае Бюида. Любой ваш выпад он может пропустить, не опасаясь быть пораженным им.
-Получается, он бессмертен…
Гвиневра опустила голову. Чувство безысходности нахлынуло несмываемым потоком, сменив решимость в одно мгновение.
-Нет, девочка. Точнее да, но только пока рядом есть воздух. Фактического бессмертия у него нет. Именно за этим и нужен я. Пока на мне Руно,- Желтый погладил баранью шкуру,- меня невозможно уничтожить вообще никак. Я чувствую боль, буду задыхаться, если меня начнут душить, но умереть не смогу.
Королева и ее рыцарь переглянулись.
-Что еще нам нужно знать?- Ланселот вновь посмотрел на Желтого.
-Да все, вроде. Задержите Туктаривэ, не позвольте ей вызвать Найтстаэ. Белого не трогайте. Вроде все…- цветной рыцарь почесал голову.
Ему казалось, что он забыл что-то очень важное.
Оглядывая комнату в поисках этого самого, он остановил свой взгляд на модели корабля.
Желтый ухмыльнулся.
Он взял эту дорогу вещицу, и, приложив усилие, разломил надвое. Оказалось, что корабль был лишь позолоченный, а на самом деле был изготовлен из дерева, которое все изгнило.
Эта моделька парусного судна хранила в себе секрет.
Поржавевший гвоздь, длиной примерно в фут. Не смотря на то, что он стал ржавый, и выглядел очень неприятно, в нем еще хранилась сила того, из чьего тела возлюбленная Желтого извлекла его.
-Держите,- он протягивает его Гвиневре.- Гвоздь из пятки Талоса. Его наконечник закален в ихоре. Пробьет даже драконью чешую, что уж говорить о доспехе.
Королева всмотрелась в гвоздь.
Неужели эта штука, которую едва может удержать рука из-за дьявольского веса, настолько сильное оружие?
Ланселот лишь кивает. Он отходит к двери, открывает ее и уже собирается выйти.
-Как твое имя?- обернувшись, спрашивает он.
-А какая разница, рыцарь?- Желтый едва ли не смеется.- Ты меня все равно не знаешь.
-Даже если и так, буду знать, кому обязать своей жизнью.
-Вот как…
Гвиневра уже стоит рядом с Ланселотом, который все так же смотрит на Желтого.
-Я Ясон, сын Эсона, царь Иолка.
Ланселот действительно не знал такого человека. Осознание этого факта вызвало у него на лице улыбку. Рана больше не болела, и никакая физическая боль не могла омрачить его искренность.
-Я, Ланселот Озерный, рыцарь круглого стола, благодарю тебя за помощь, Ясон.
Словно не обращая внимания на благодарность, Желтый заговорил совсем о другом:
-Идите прямо, затем два раза налево. Выйдете во внутренний двор, сверните направо, и до сада. Он уже весь сгорел, наверное… да не важно.
Кивнув, Ланселот и Гвиневра покинули покои Ясона, предоставив его самому себе.
-Встретимся на поле боя, дитя озера.
Пробубнил он себе под нос.
Оставшись один в полумраке, Желтый взял бутылку, и поспешил осушить ее, пока была такая возможность.
Белый рыцарь подошел к открывающимся вратам Гинунгагапа.
Два каменных рога, пространство между которыми заполняет тьма. Вот что представляют из себя врата изначальной бездны.
Золотая стоит позади, осматривая то, что еще час назад было садом.
Едва эти врата появились, они выжгли все живое вокруг, превратив некогда красивое место в безжизненную пустошь. Лишь сухая почва и обугленные кроны деревьев остались здесь.
Это произошло за мгновение. Не было ни очага возгорания, ни даже самого огня. Изначальная бездна просто втянула в себя всю жизнь этого места, оставив лишь хаос.
Туктаривэ не могла сказать, что ей это нравится. От таких видов ее желудку хотелось вывернуться наизнанку. Не позволяло это лишь гордость дракона.
И поэтому Золотая спокойно стояла и смотрела за действиями Белого рыцаря.
Он, в свою очередь, проводил рукой по тьме, лаская ее, словно женщину. И она отвечала ему взаимностью, не причиняя никакого вреда.
Когда приветствие закончилось, Белый оттянул руку и развернулся. Он посмотрел на Туктаривэ, которая ничего не понимала.
Даже бронзовая праматерь не могла понять того, как он смог выжить, прикоснувшись к самому темному, что только могло быть создано.
-Драконы готовы,- извещает он.- Они придут, как только мы принесем им в жертву меч-драконоборец и твою чешую.
Солдаты, вышедшие из бездны, были уничтожены минутами ранее. Их жертва пошла на то, чтобы придать вратам материальную форму.
-Надо подождать Ланселота,- отвечает ему Золотая.- Без него это все не сработает.
