И все же, Персиваль никогда не видел такой девушки.
Узкий разрез глаз смущал его больше всего остального. Даже необычный цвет волос можно было списать на магию, но изменение мимики лица волшебством не объяснить.
Она не из местных.
Не из Франции, как Борс, и не германка. Несомненно, эта девушка была призвана издалека. Но какова была ее цель? И ее условие, при котором она стала цветным рыцарем?
То, что произошло в этой пещере, сложно понять. Она и Оранжевая предали одного из самых сильных людей, которых только видел Персиваль. Что сподвигло их подписать себе смертный приговор?
Вполне понятно, что они пошли на это, дабы помешать Жилю де Рэ осуществить задуманное.
Когда он уходил, сквозь сознание Персиваля пробился голос Пурпурного рыцаря. Он сказал, что уничтожит Грааль. В таком случае получается, что те, кто пошли против него, хотели этот Грааль уберечь?
Вполне логично поведение Оранжевой. Она хотела спасти Грааль, чтобы помочь своим союзникам закрыть врата Гинунгагапа. Это не позволило бы изначальной бездне уничтожить мир. Поведение Сиреневой тоже объяснимо. Она хотела сохранить Грааль в целости только ради спасения людей.
И при этом Борс назвала их обоих отступницами. Не здесь, но давно. В Камелоте, когда рассказывала про цветных рыцарей.
Они отступились от идей цветных рыцарей, как и сама Борс. Оранжевая и Сиреневая были вольными, хоть Пифия и не имела права ослушаться того, кто ее сюда вызвал. То бишь, Желтого рыцаря.
Тогда зачем Жиль хотел уничтожить Грааль? Помешать своим союзникам закрыть врата Гинунгагапа? Тогда бы и он, и его ненаглядная Жанна д’Арк погибли бы (ну или не родились).
-Погоди-ка…
Персиваль чуть поднял руку и посмотрел на свою ладонь.
-Кровь есть жизнь и смерть. Грааль является чашей, в которую собрали кровь умирающего Иисуса Христа. То есть, пропитали чашу энергетикой смерти… пропитали тьмой.
Персиваль ускорил шаг. Пусть и медленно, он начинал догадываться.
-Святая чаша, призванная исполнить одно желание коснувшегося, являет собой сильнейший источник смерти. Такая кошмарная энергия находиться внутри одного-единственного предмета. И если тьму использовать для того, чтобы уничтожить другую тьму…
…тьма сольется в одну большую воронку, которая поглотит вселенную.
-Твою мать! Надули, как пацанов! А этот чертов Жиль де Рэ… ты ошиблась, Борс. Может, он не на нашей стороне, но уж точно не желает миру зла. Уничтожив Грааль, мы можем позволить негативной энергии раствориться в пространстве. Но, в таком случае, как быть с вратами Гинунгагапа? Их ведь может закрыть только…
Драконы…
Все это было затеяно только, чтобы призвать трех Богов-драконов. Для этого несомненно нужен мощный катализатор. И сами драконы…
Им выгодно помогать цветным.
Все встало на свои места. Дракон, который разделил Борс, Персиваля, Галахада и Ланселота унес королеву только для того, чтобы за ней последовал Ланселот. Он и является тем самым катализатором.
Сын Владычицы озера сможет обеспечить такой сильный заряд энергии…
Нет…
Его меч сможет. Аронди был назван в честь тех самых драконов-богов, которых собираются призвать в этот мир.
На каждое действие есть противодействие! А значит, Аронди сможет закрыть врата Гинунгагапа.
-Да как же так получилось!?- вскрикнул Персиваль; он уже бежал, надеясь нагнать либо Жиля де Рэ, либо Галахада.- Тут мы разберемся, а ты не подведи с вратами. Удачи, Ланселот!
Выбраться из замка было невозможно. Оставалось надеяться только на то, что Ланселот, либо Аронди смогут придумать хоть что-то.
Слава Богу, что королева Гвиневра уже полностью пришла в сознание. Теперь было сложно сказать, кто кого пытается спасти. Сейчас королева вела своего благородного рыцаря вперед, служа ему опорой.
Поступь Ланселота была тяжела. Сказывалось действие копья Гае Бюида, которым его ранили во время боя в деревне.
Рана все еще кровоточила, и повязка, наложенная Белым, кровь не слишком-то останавливала.
Но ведь первая помощь была оказана противником. Вполне логично, что эта помощь не действует. Ланселот не удивится, если она идет только во вред его телу.
И эта рана беспокоит Гвиневру.
Последние несколько лет она скрывала свои способности к магии исцеления, и не практиковала их. Оберег защиты от внешнего вмешательства тоже поспособствовал. Однако, даже после столь длительного перерыва, она способна почувствовать степень ранения человека.
Если ее чуйка не обманывает, то рядом с ней сейчас ходит умерший несколько дней назад человек.
И при этом всем, Ланселот не просто ходит…
Он смог забраться в замок и сразиться с Красным рыцарем.
Его воля достойна уважения.
Что ни говори, а он очень стойкий мужчина.
-Ты как?- забыв про формальности, спрашивает Гвиневра.
Да и не до формальностей в такое время.
-Все хорошо, Гвен. Меня только слегка задело.
-Вот кому ты врешь? Я даже сейчас чувствую, что тебя не просто задело. Рана же серьезная!
-Даже если и так,- сквозь боль выдавливает рыцарь,- пока мы не выберемся из замка в безопасное место, о моем самочувствии придется забыть. Главное — вывести вас, леди.
Ланселот всегда был упертым. Переубедить его могла только Артурия. Гвиневре же он не подчинился бы.
Вот и сейчас не подчиняется. Идет вперед, в ущерб своему собственному телу, которое не может справиться с ранением самостоятельно.
Жар от пульсирующей боли уже распространился по всему организму, словно лихорадка. Дыхание участилось, и стало более тяжелым.
Как врачеватель, Гвиневра понимала, что ее спаситель вот-вот погибнет, если не оказать ему необходимую помощь. Но, с другой стороны, для этого нужно находиться там, где их никто не найдет.
На их пути встретились несколько дверей. Королева аккуратно заглядывала в каждую, чуть ее приоткрывая.
В первой комнате сидели двое стражников. Эти теневые создания уже обрели форму людей, и стали словно живые.
За второй дверью был сущий бардак и очень много пыли. А противный запах, хорошо знакомый Гвиневре, заставил ее пройти дальше.
Если бы она выбрала эту комнату для временного убежища, то ей пришлось бы соседствовать с трупами двух друидов, убитых несколько дней назад. Их тела только начинали разлагаться, но смрад уже стоял очень стойкий.
Открывая дверь третьей комнаты, Гвиневра поразилось ее украшенному интерьеру. Очень необычный стиль оформления, которого она никогда не видела раньше. Много золотых украшений. Статуи обнаженных женщин и мужчин стояли на камине, а по центру обеденного стола красовался макет корабля необычной формы, полностью выполненный из золота.
