С тех пор как Давид позволил прочно удерживаемому безумию завладеть им, он стал совершенно другим человеком. Мир в единое мгновение наполнился красками, звуками, запахами, вкусами знаниями… короче ощущениями. Теперь Давид не воспринимал мир так, как это делают другие. Логика Давида отличалась от человеческой, как небо и земля. И в то же время он оставался самим собой. Это не было раздвоением личности, именно сейчас Давид был настоящим. Его предыдущая личность была простой маской. Образом наподобие умершего деда. Но настоящий Давид всегда был рядом. Если выражаться точнее, то у него было не раздвоение личности, а "размиллионивание". Каждая его личность была лишь гранью настоящей. Той, что сейчас подходила к подъезду.
Давид шел походкой, которая совершенно не вязалась с образом деда. Его плечи распрямились, а движения стали плавными. Со стороны это выглядело весьма сюрреалистично. Дед вроде шел неторопливо, но его скорость не упала. Как это у него получалось, Давид не знал. Он вообще перестал интересоваться обычными человеческими вопросами. Теперь его мысли текли в таких направлениях, за которыми мозг обычного человека проследить не мог. Он, к примеру, по виду дома Натальи определил, что Меньшиков увлекался гомосексуализмом. Проследить ход его логики было просто нереально. Игры собственного мозга увели его настолько далеко, и в столь разных направлениях, что описать их никоим образом нельзя. Если об этом пришлось писать книгу, то она была бы не просто текстом, но и рисунками, примерами различных рельефов, пробниками запахов и образами Знания. Давид не понимал, куда он идет, и зачем. Наталья в данный момент могла не волноваться за собственную жизнь. Давид шел полюбоваться интерьером ее спальни, и не более. Так случалось неоднократно. Уже несколько раз Д. К. получал на свое сообщение короткое "нет". Но это не означало, что жертва не умрет никогда. Просто Давид наведается к ней еще раз, и тогда убьет. Быть может, он будет навещать ее десятки раз, прежде чем нанесет удар. Он был лучшим убийцей, но убийцей очень непоследовательным. Хотя быть может это и делало его идеальным.
Давид подошел к подъезду и посмотрел на кодовый замок. Вычислить код для него не составило никакого труда. Нужные кнопки пахли человеческими пальцами, а порядок их набора подсказала его противоестественная логика. Возможно он даже воспользовался Знанием, но точно этого не знал. Давид был само воплощение ощущений и чувств, и не мог сказать, где одно из них переходило в другое. Для него зрение и слух приобрели огромную схожесть. Он видел звуки и слышал образы. Так или иначе, он открыл замок и вошел внутрь. На нем опять появились купола удачи и тайн, и он мог не сомневаться, что инквизиторы его не увидят. Ну и чтобы подстраховаться, он вошел, когда те не смотрели на подъезд. Он слышал, как они отвернулись.
Войдя, Давид снял рюкзак и достал оттуда красивую, обернутую подарочной бумагой, коробку, и кинжал украшенный тюльпанами. Он стянул шапку и слегка пригладил парик. При этом он пересчитал, сколько было в нем волосков. Он поднялся на пятый этаж, и сразу вычленил нужную дверь. От нее пахло розами. Он нажал на звонок и стал придумывать имя. Ему понравилось Борис. Потом его мысли потекли в другом направлении. Он размышлял о том, какого цвета у Натальи прихожая. Если зеленая, то она умрет. Впрочем, если желтая, то он ее тоже убьет. Он увидел, как в дверном глазке отодвинули заслонку, и перед тем как там появился розовый глаз, в нем вспыхнул зеленый цвет. Участь колдуньи была решена.
— Кто там? — спросила Наталья. Давид понял, что она курит сигареты марки Парламент.
— Вам посылочка от Бориса. — сказал Давид голосом старика. В его руке уже слегка поблескивал кинжал.
— А, ключи.
— Да, и вот этот пакет. — Давид показал подарок.
— Ну если это опять розы…
Когда замок стал открываться, Давид сорвал с себя бороду брови и парик. Наталья открыла дверь и на секунду опешила.
— Саша…
Это было ее последнее слово. Давид вонзил ей кинжал прямо в глаз. Он почувствовал, как тот пробил купол удачи, и вероятности колдуньи потекли к нему. Их было немного. Он толкнул тело, и оно упало на спину. Давид вошел внутрь. Волна опять ударилась во взлетевшие берега.
Он взял хозяйку за волосы и потащил к дивану, потом аккуратно усадил ее и пошел осматривать спальню. Она ему очень понравилась, и он перенес труп сюда. Он положил ее на кровать и открыл коробку, которую принес с собой. Достав из нее две гвоздики, он положил их женщине на грудь и сложил руки так чтобы они лежали поверх. Давид отошел и полюбовался на композицию. В целом ему понравилось, но он все же вернулся и закрыл ей второй глаз, а потом, достав из глазницы кинжал, воткнул его в сердце. Он попал точно между ребер и вошел как в масло. Вот теперь хорошо.
Давид достал из рюкзака портфель, а оттуда свой костюм. Он медленно и не спеша переоделся. После хлопка шерсть приятно щекотала кожу. За это время волна несколько раз преодолевала его барьеры, и в мозгу вспыхнули несколько приступов наслаждения. Ему даже захотелось заняться любовью с пока еще теплым трупом, но потом это показалось ему пошлым. Он сложил свою одежду в портфель, но рюкзак туда не поместился. Тогда он пошел в кладовку и достал оттуда маленький чемоданчик. Он подошел к телефону и заказал такси до аэропорта.
Пройдя к бару, он налил себе виски и выпил. Стакан отправился в чемодан. Спустя десять минут ему перезвонили и сказали, что такси его ждет. Он отключил телефон и, взяв портфель с чемоданом, пошел к выходу. Перед тем как закрыть за собой дверь Давид вытащил из кармана плаща билет на самолет, и небрежно кинул его перед самым порогом. Никто из наблюдавших за ним, когда он выходил из подъезда, не мог сказать, что этот человек только что совершил убийство. Он вел себя как обычный бизнесмен, отправляющейся в поездку. Он попросил таксиста открыть багажник и положил туда чемодан. Потом сел на заднее сидение и когда таксист повернулся к нему спиной чтобы включить счетчик, свернул ему шею. Это было проделано быстро, но в тоже время с некоторой ленцой. Давид скинул его с сидения водителя на пассажирское кресло, и перебрался вперед. На все у него не ушло и минуты. Потом такси поехало в аэропорт.
Глава 18
Андре наблюдал за подъездом достаточно внимательно. Единственное подозрение у него возникло, когда без пяти пять к нему подъехало такси, и из подъезда вышел элегантный мужчина в дорогом костюме. В том, что это не может быть переодетая колдунья, он был уверен. Мужчина попросил таксиста открыть багажник и поставил туда чемодан. Потом он пошел и сел на заднее сидение. Такси постояло еще где-то минуту, и за это время пассажир вроде наклонился к водителю. Наверное, объяснял ему куда ехать. Машина простояла меньше минуты, и мелькание теней прекратилось. Такси поехало. Теперь им надо выдвигаться. Что-то сильно много посетителей в этот подъезд. Сначала дед, который наверняка получил квартиру в этом доме еще при царе Горохе, потом этот бизнесмен. Но свет в квартире Натальи горел, а значит причин для беспокойства нет.
